•
•
•
«Легко сказать „все от нас зависящее“, – мучительно думал Питер. – Даже дураку понятно, что от вас и от меня сейчас мало что зависит».
Худший вариант из всех возможных!
Нервы выдержат – не в первый раз. Но Валерия!
«Они забыли, что я не один? Или не хотят меня расстраивать? Если будут убирать, то нас обоих. А может, „противник“ знает, что она в моем ремесле не замешана? Видимо, знает. Поэтому Центр о Валерии ничего не пишет. Но ее все равно уберут, вместе со мной. На всякий случай. До чего же гнусно!»
Питер мог бы поругать себя за то, что взял Валерию в Пакистан, но зачем оправдываться? Сказал самому себе, что не предполагал жесткого развития событий. Думал, очередная командировка – ничего страшного.
Где сейчас нет терроризма? Даже в курортных районах Испании или Турции взрывают. На парижских улицах можно пострадать. В любом пятизвездочном отеле. Да где угодно!
Однако он понимал, что эти «отмазки» гроша ломаного не стоят. Нельзя было брать Валерию с собой. Но она не вещь. Что значит «брать»? С ее характером попробуй откажи. Уехать одному – значило расстаться. Без вариантов!
Сейчас оправдываться поздно. Нужно думать, что реально можно предпринять.
«Откуда утечка? Кто меня подставил – Ходжи Ахмад или Мак-Грегор? Они дали самую важную информацию, особенно Мак-Грегор».
Питер интуитивно чувствовал, что Ходжи Ахмад и Мак-Грегор ни в чем не виноваты и им грозит не менее серьезная опасность. Скорее всего так оно и есть. Утечка могла пойти из Вашингтона, анализировал ситуацию Питер. Проследили за Мак-Грегором, а вышли на германского журналиста и к тому же сотрудника БНД Штайнера. Есть от чего забеспокоиться!
«Зафиксировали мой контакт с Мак-Грегором, а от него тянется ниточка к секретам. Да, точно, он здесь ни при делах. Иначе зачем было бы прослеживать мои контакты, устранять меня из игры? Это же дополнительный риск. Я могу успеть передать полученные от него сведения, а как раз это хотят предотвратить».
Картина становилась все яснее, но решение не приходило. Возможно, его попросту не было.
«„Нельзя исключать попыток физического устранения“. Красиво звучит. Это значит, что в одно мгновение я перестану дышать, видеть окружающий мир, перейду в иное измерение, если там что-то есть.
А если нет? Себя, конечно, жалко. А Валерия! Она вообще только начала жить. Ей нужно объяснить всю степень риска. Но что я ей скажу?
„Уничтожить секретные и прочие компрометирующие материалы“. Нет уж, ребята! Вы даже не представляете, о чем идет речь. Легко советовать, когда сидишь в уютном кабинете и тебе ничего не угрожает».
Страшно захотелось выпить – того самого виски, которым угощал Мак-Грегор. Виски одновременно и успокаивает, и подстегивает мыслительный процесс, не то что шнапс – тот оглушает и отупляет.
Питер налил полный стакан холодной минеральной воды и залпом выпил. На лбу выступили капельки пота, хотя в комнате было прохладно. В минуты крайней опасности он всегда избегал алкоголя, даже в микроскопических дозах.
Он уже знал, что делать.
Так бывает всегда, когда напряженно, на грани возможного пытаешься осмыслить происходящее. Вроде ни о чем не думаешь: сидишь, бессмысленно уставившись в одну точку, по инерции управляешь автомобилем – потом не вспомнишь, как ехал, – перелистываешь страницы книг и журналов, часами пребываешь в полубессознательном дремотном состоянии, а потом вдруг из глубин подсознания всплывает простое и ясное решение.
Одно из правил разведчика – уметь превращать поражение в победу, уязвимость в свой главный козырь. От этого искусства зависела жизнь, и не только Питера Штайнера.
Теперь предстояло проверить его на практике.
– Ты уверен, что нас не подслушивают? – спросила Валерия.
– В этих комнатах все нормально, я проверил.
– Почему ты мне не рассказал раньше?
– А что, собственно, было рассказывать? Ты знала, что я занимаюсь сбором информации. Так оно и есть.
– Но я думала, что ты делаешь это для журнала, а получается…
– Какая разница? – спокойно возразил Питер.
– Разница в том, что нас могут убить. – Валерии казалось, что эти слова произносит не она, а кто-то другой. Происходящее выглядело нереальным. Было невозможно представить, что однажды она станет героиней подобного детектива.
– Журналистов тоже убивают, а мы оба журналисты. Я не хочу, чтобы даже волосок упал с твоей головы. Сейчас ты можешь спасти не только себя, но и меня. Внимательно все выслушай и запомни. У нас есть шанс, поверь мне.
– Господи! – вздохнула Валерия. – Странный мы народ, женщины. Почему мы всегда влюбляемся в падших ангелов? Чего нам не хватает?
– Ты испугалась?
– А ты как думаешь? Конечно, испугалась.
– Давай повторим еще раз, что ты должна сделать.
– Я еду в Иран.
– Да, ты уезжаешь в Иран, а я остаюсь и жду тебя здесь.
– Одна! Это невозможно. Поедем вместе!
– Они поедут вслед за тобой и будут наблюдать. Может, тебя оставят в покое, когда убедятся, что я остался здесь. Но это вряд ли. Я думаю, что они все-таки «поведут» тебя. Наблюдение будет неплотным.
