отличался: Сбитнев перечислял на счета созданных им фирм крупные суммы денег из Министерства обороны по фальшивым платёжкам. Затем фирмы вместе с деньгами бесследно исчезали. По поступившей агентурной информации, Сбитнев увёл из казны около 10 миллионов долларов. Отделу «П» предстояла кропотливая работа по документированию преступной деятельности Сбитнева. Как говорится, не пойман – не вор.

По мере сбора информации выяснилось, что за Сбит-невым стояли видные в криминальной среде лица. Тесные отношения у него сложились с Алексеем Пузыреви-чем, больше известным как Морж. В начале горбачёвского правления, когда люди в очередях давились за любыми продуктами, Пузыревич организовал целую сеть кооперативов. Он заключал с крупными предприятиями договора на поставку сахара и муки этим предприятиям, получал с них огромные деньги и вместе с этими деньгами исчезал. Собрав по всей России гигантский урожай, Морж скрылся за границей. На украденные деньги он приобрёл недвижимость в США, Англии, Испании, Австрии и стал заниматься абсолютно «чистым» бизнесом.

Георгий Сбитнев сошёлся с Моржом года два назад и через его торговые фирмы получил идеальные возможности «отмывать» свои деньги. Но, как известно, больные люди не способны себя контролировать. Сбитнев хотел получить гораздо больше, чем уже имел, и всеми способами стремился расширить рынок, где могли бы во всю силу развернуться фирмы Моржа, дабы принести новые доходы. Пронырливость, хитрость, наглость и неуёмная страсть к наживе не останавливали Сбитнева ни перед чем, и он рыскал по этажам правительственных учреждений, подбираясь к высокопоставленным сановникам. Без их поддержки его грандиозные планы не могли осуществиться, поэтому на подкуп чиновников тратились колоссальные деньги, обещавшие вернуться колоссальными сверхприбылями.

Согласно поступившей информации, очередной навязчивой идеей Георгия Сбитнева стала встреча с премьер-министром России. После долгих усилий неугомонному дельцу удалось подружиться с одним из лечащих врачей Черномырдина. Через него-то Сбитнев и начал прорабатывать возможности личного контакта с председателем правительства. Чтобы добиться аудиенции, он решил для начала поднести в подарок Черномырдину часы, сделанные под Фаберже, с бриллиантовой инкрустацией, общей стоимостью 50 тысяч долларов.

Изучив полученные материалы, Смеляков не исключал возможности, что эти часы Сбитнев мог подарить, даже если личная встреча с Черномырдиным не состоялась бы. Через врача Сбитнев мог подарить этот «невинный презент» не самому премьер-министру, а его жене, что в данном случае не имело никакой разницы – «сувенир» в 50 тысяч долларов попал бы в семью Виктора Степановича и непременно обратил бы на себя внимание.

Когда Смеляков сообщил об этом Коржакову, начальник СБП буквально взорвался:

– Этого ни в коем случае нельзя допустить! Виктор Андреевич, если об этом знают наши с тобой помощники, то представь, сколько посторонних людей осведомлено об этом. Сбитнев, судя по всему, не очень-то и скрывает свои планы, а то и афиширует их направо и налево, чтобы подчеркнуть, насколько он близок к премьер-министру. Одно это уже компрометирует Черномырдина и всю его семью… Нет, нет, это дело надо сорвать! Часы не должны попасть в дом Черномырдина! Ничего себе подарочек! 50 тысяч долларов! Он от этой взятки не отмоется потом, если информация о таком подарке просочится в прессу… Виктор Андреевич, не откладывай, приступай немедленно. Раскручивай это дело на всю катушку. Для меня сейчас главное – чтобы часы не попали к премьеру… Чёрт возьми! Неужели эта свора никогда не нажрётся? Неужели так и будут бесконечно хапать и хапать?

Смеляков понимал, что если эти часы до сих пор находились у Сбитнева, то нужно прежде всего остановить этого не в меру шустрого бизнесмена. Но как остановить? Арестовать? Для этого надо было выполнить огромную подготовительную работу. А на неё требовалось время, которого катастрофически не хватало.

Виктор бросился в Главную военную прокуратуру, предварительно созвонившись с начальником отдела Духаниным. Тот принял его в своём кабинете, пригласив к разговору подполковника Иванова.

– Виктор Андреевич, – сказал Духанин, – я понимаю вашу озабоченность. Мы детально обсудим информацию по Сбитневу… Уже сегодня будет создана специальная следственно-оперативная группа, и я лично возьму под контроль её работу. Вот подполковник Иванов возглавит её.

– Очень хорошо.

– Ну а дальше все мероприятия будут проходить в рамках уголовного дела. Но работа, сразу скажу, предстоит огромная, трудная.

– Знаю, знаю, – согласился Смеляков. – И тут ведь главное не просто упечь этого Сбитнева за решётку, – нужно украденные деньги возвратить в казну.

– Это самое трудное. И это реже всего удаётся осуществить. Можно поймать вора, можно – убийцу, можно вырвать им зубы, можно застрелить при попытке к бегству. Но вернуть награбленное, если оно не лежит у него дома, аккуратненько разложенное по чемоданчикам, почти невозможно.

– Я прекрасно понимаю это, но есть у меня одна мыслишка на этот счёт… Попробую осуществить… Только вот время поджимает…

Виктор пока не поделился ни с кем своим замыслом, потому что план ещё не успел полностью оформиться в его голове. Но, пока он возвращался в Белый дом, зародившаяся идея приобрела конкретные черты, и через пару часов, обсудив замысел со своим заместителем, Виктор вызвал к себе Игнатьева и Воронина и поставил перед ними конкретную задачу.

Алексей Пузыревич по кличке «Морж» был человеком с богатым криминальным прошлым и находился под постоянным наблюдением полиции, поэтому получить информацию о его перемещениях по странам Европы не составляло особого труда для СБП. Когда из оперативных источников Службы внешней разведки стало известно, что Морж прибыл в Вену, к нему были немедленно отправлены Игнатьев и Воронин.

Австрийская столица встретила их жаркой солнечной погодой. Заехав в посольство и встретившись в резиден-туре с коллегами, Игнатьев и Воронин немного отдохнули и в тот же день поехали к Пузыревичу в офис.

Его фирма располагалась в центре Вены в одном из старинных домов, типичных для Австрии. Пройдя по коридору, они увидели стойку, за которой сидела молодая женщина яркой наружности. Возле неё стоял крепкого сложения охранник. Секретарша смотрела на приближавшихся мужчин, вежливо улыбаясь им. Она поздоровалась по-английски, однако сотрудники СБП уже знали – в резидентуре сообщили и об этом, – что обе секретарши Пузыревича русские, как и вся охрана.

– Здравствуйте, – ответил Вадим. – С нами вы можете говорить на родном языке.

Женщина улыбнулась ещё радушнее.

– Вы по какому вопросу?

– Нам надо переговорить с Алексеем Семёновичем.

– У вас есть договорённость?

– Нет. – Игнатьев виновато пожал плечами. – Но у нас очень срочное дело.

– Он обязательно примет нас, – добавил Воронин. – Вы только скажите ему, что мы из Москвы… Из Белого дома.

– Вы из правительства? – Секретарша удивлённо вскинула брови.

– Курьеры… С важными документами.

Секретарша понимающе кивнула и вышла, разгладив юбку. Меньше чем через минуту она вернулась. За ней следовал широкоплечий мужчина приятной наружности, с голубыми глазами и слегка искривлённым носом.

– Проходите. Алексей Семёнович сейчас будет.

Голубоглазый крепыш поводил металлоискателем.

– Это лишнее, – заверил Вадим.

– Я на работе, так положено. Они вошли в кабинет. Из боковой двери показался Алексей Пузыревич. Одетый в дорогой костюм, он выглядел вполне респектабельно, если бы не широкое лицо, заклеймённое какой-то необъяснимой печатью уголовщины, проявлявшейся во взгляде и ухмылке.

– Вы от кого такие? Я вас не знаю. – Пузыревич дёрнул щекой.

– Зато мы прекрасно знаем и вас, и вашу богатую биографию, Алексей Семёнович, – ответил Игнатьев. – Или лучше называть вас просто Морж? Так вам привычнее?

Пузыревич настороженно наклонил голову и поглядел исподлобья.