удержаться, мне хотелось смотреть и смотреть на него.

Наконец мы пришли на кладбище. Наши уже вырыли широкую, по пояс могилу.

Дядя Вася вытащил из-под Сарпахана шинель и спрыгнул в могилу. Одну полу он расстелил на дне. Пётр Иваныч и Витя опустили Сарпахана на шинель. Дядя Вася второй полой укрыл его. Пётр Иваныч бросил на шинель горсть земли. Я тоже бросил, и моя горсть была не меньше, чем у других разведчиков, и земля упала там же, где у Петра Иваныча и Вити. Потом Яшка и ещё один разведчик стали сбрасывать землю лопатами. Она тяжёлыми комьями падала на шинель, и каждый раз я вздрагивал.

Я боялся, что вот-вот заплачу.

Над могилой вырос холмик. Там, где была голова Сарпахана, Витя вогнал в землю палку с дощечкой. На дощечке была звёздочка и надпись: «Красноармеец-разведчик Сарпахан Каржаубаев. Погиб смертью храбрых в боях за Родину. Март 1944 г.».

Разведчики подняли вверх автоматы. Над могилой прозвучали три залпа. Мы стояли в тишине, опустив головы, и никто не решался уйти первым. Наконец Пётр Иваныч повернулся и пошёл к повозке. За ним и мы. Я всё оглядывался на могилу Сарпахана. Такой она была одинокой. И мы будто были виноваты, что оставили его там одного, среди крестов на чужом кладбище.

Я проснулся. Надо мной блестело утреннее солнце. Плыли облака. Ни разрывов, ни выстрелов не было слышно. Только поскрипывали колёса.

Мы ехали в тыл на отдых! Вчера вечером мы всем полком выступили из села. Разведчики, как и в наступлении, ушли раньше. Вместе со штабными офицерами они выберут место, где полк будет отдыхать. А мы с дядей Васей двигались в общей колонне.

Я откинул шинель, которой он меня укрыл, и перебрался на сиденье.

– Выспался? – спросил дядя Вася.

– Дядя Вася, вы ложитесь! Я хорошо буду ехать, правда!

Он улыбнулся:

– Я немного вздремну. Старому человеку много ли сна надо? Как птице на ветке. В случае чего, разбуди.

Он передал мне вожжи, откинулся на сиденье и подобрал ноги. Он всё вздыхал, ворочался и никак не мог уснуть. Наконец затих.

Хорошо после сна. Рядом в обтёртых шинелях шли бойцы. Все из нашего полка. Как много нас было, хотя разведчики и говорили, что полк понёс большие потери. Бойцы переговаривались, курили на ходу.

Мы подходили к селу. Все хаты здесь были целыми, нигде ни одной воронки. Народу в селе было много, и полно мальчишек. Они выбегали на дорогу, смотрели на нас и на меня тоже.

Рядом со мной лежал автомат дяди Васи. Я взял его в руки. Автомат и вожжи вместе держать трудно, но я старался, чтобы у меня был боевой вид, чтобы эти мальчишки не думали, что я просто так ехал. Пусть они думают, что это мой автомат и я с ним воевал. Они небось не видели того, что я видел, и в боях не были, и с артиллеристами не стреляли, и гранаты разведчикам не подносили.

Мы проехали село, и снова потянулись поля. Я положил автомат на место. И тут проснулся дядя Вася.

– Вздремнул немного, и совсем другое дело. На войне сон да еда на пользу всегда.

Он хмуро смотрел на поля, будто видел там что-то нехорошее. Поля как поля. Ничего особенного. Только густо поросли бурьяном. Дядя Вася вздохнул:

– Сорная трава хорошо растёт. А пахать-то самое время.

– Я тоже пахал, – похвастал я. – Только плуг тяжёлый попался. Чуть не задавил. И мозоли потом болели.

– Плугом много не вспашешь. Сюда бы трактор…

Дядя Вася увидел межи, которые тянулись вдоль и поперёк полей, и снова вздохнул:

– Не выйдет тут дело с трактором. Запутается в межах. Единоличники. Не дошло у них до колхозной жизни. А земля хорошая. Если посеять вовремя – хлеба много соберёшь… Как-то теперь у нас без мужиков управляются? Тоже небось на плуги перешли.

Он замолчал.

Мы уже долго ехали, солнце стояло над головой, когда я заметил на дороге фанерную указку: «Хозяйство Козлова». Козлов? Это же наш батя, командир полка! Вдали показалось село, а справа, на пригорке, стояла крепкая куркульская хата. К хате с дороги направляла вторая указка. Крупно углём на фанерке было выведено: «Хозяйство Дёмушкина». Это наше хозяйство, разведчиков. А написал Витя (я узнал его буквы) специально для меня и дяди Васи.

У хаты был нежилой вид: во дворе пусто и дверь заперта.

Я спрыгнул на землю и побежал к двери.

– Стой! – крикнул дядя Вася.

Я остановился и удивлённо обернулся к нему.

Он осторожно зашагал к хате, всматриваясь в пустые окна. Подошёл к двери, внимательно осмотрел её, взялся за ручку и тихонько потянул. Дверь медленно заскрипела. Дядя Вася скрылся за ней, потом снова появился на крыльце:

– Порядок. На войне всяко бывает. Дёрнешь дверь – и сам вместе с нею на воздух взлетишь… А наших-то пока нету.