отыскать взглядом Десятку. Ту самую, козырную, вломившуюся в Аквариум. Да только что нам теперь Аквариум, что нам Зеркало Судьбы? Если путь на новый Уровень перекрыт, куда теперь девать эти цацки? В антикварную лавочку по дешёвке? Новую Игру затевать на пороге конца?

— А ну-ка, тихо, Посвящённые, все эмоции потом, — погасил Рубен поднявшийся было шум и повернулся к лежавшему на рояле Тузу. — Ты сказал мне, что Змеи держат с тобой одностороннюю связь. И как найти их, ты без понятия. Знаешь, я тебе почему-то не верю…

— Я тоже, — раздался громкий уверенный голос, услышав который Жёлтый Тигр из жёлтого стал восковым. «О Боги, это он, он! Чёрный Король! Говорят, он в гневе ужасен. И весьма памятлив…»

Между тем голос принадлежал тщедушному замухрышке, известному Мамбе как Белый Недоносок. Ишь ты! Он, оказывается, целый Чёрный Король. Какая конспирация! Вот уж верно сказано, не верь глазам своим. Одна фамилия чего стоит, без полбутылки рома не выговоришь, — Панафидин…

— Ну что же, проверим, — кивнул Рубен, нахмурился и мягко тронул пальцами пленника за плечо. — Говори, спрашиваю добром.

И Туз дико закричал, выгнулся дугой, с силой, от которой застонал рояль, начал биться головой в крышку. Со времён рептов и каменной плиты у него явно поубавилось стойкости.

— Силой клянусь! Силой! Не вру… Они или по телефону, или этим голосом в голове… Они хитры… Они осторожны… За ними будущее. Надо было всем вам держаться за них. А теперь вы подохнете. Следом за мной. Не тяните, мочи нету-у-у…

— Умолкни, — легко двинул пальцем Рубен. — Ну и что, товарищи Посвящённые, дальше будем делать?

Ответ был очевиден.

— Стукача на перо! — гневно повторил негр. — Выпотрошить, как осетра.

— Нет уж, пусть покорячится, — возразил Геныч. — Чтобы другие выводы сделали. Не забывай, Снежок, предают всегда свои.

«А может, Туз прав? И лучше Змеев держаться? Вроде ещё не поздно… — Мамба достала сигару, вдохнула знакомый аромат и ногтем большого пальца ампутировала кончик. — Знай слушай голоса и делай потом, что велят… — Втянула пахучий дым и вдруг сморщилась от невыносимого отвращения. — Ну уж нет! Чтобы Чёрная Мамба прогибалась под каких-то там Змеев?! Ещё поглядим, у кого яда больше. Зубы им выдрать, а самих ногами растереть. Чтобы мокрого места…»

— Да нет, коллеги, вы не поняли, я не об этом. — Рубен мельком покосился на распластанного пленника. — Я в глобальном плане. Как дальше жить будем?

Судя по улыбке, сам он собирался жить счастливо. И долго.

— Будем бить гадов, — поднялся незнакомый Мамбе гуманоид в ватнике, картузе и милицейских штанах. — Смертным боем. За то, что исконные жрецы были вынуждены сделаться шутами, а нынешние шуты гороховые себя жрецами зовут!

— Можно, — без особой охоты поддержал негр. — Только вначале предателей. Хозяев — потом. Но тех и других — со всей возможной жестокостью. Крови и страха в смертельном бою мало не бывает!

— Что думаешь, Жёлтый Тигр? — пыхнула сигарой Мамба. — Что скажешь?

Сама она была солидарна с негром. Захотели войны — получите импи эбомву[124]. По полной программе. Шампанским поить не будем. Даже отравленным.

— А разве есть выбор? — хмуро ответил китаец. — Шакал, загнанный в угол, становится львом. А мы ведь люди. И не совсем обычные. Так что я выбираю бой. До победного конца. И считаю, что лучшая оборона есть нападение.

— Остынь, Мгиви, не в джунглях! — недовольно проговорила Бьянка. — Тоже мне крошилово, мочилово… и тому подобная мужская истерика! Реальные предложения будут?

— Да, мужчина мельчает, но я всё же попробую, — поднялся Панафидин. — Предложение одно — объединяться. Наплевать на амбиции и различия, главное, мы — команда. А значит, сила. Так что, уважаемый Жёлтый Валет, можете более не волноваться. Бог с ним, с тем чайным клипером. Мы теперь по одну сторону баррикад.

Вроде бы и головы не поворачивал, и назад не смотрел… Может, у него правда третий глаз на затылке?

— О Боги, вы услышали меня. Какой благородный человек! — Жёлтый Тигр поднялся, приложил ладони к груди и отдал поклон. — Благодарю, Ваше Чёрное Величество. Отныне можете всецело полагаться на меня. Не подведу.

«Ваше Чёрное Величество? — прищурился Рубен, усмехнулся, взглянул на Панафидина, как будто в первый раз увидел. — Ну и хитрован. От скромности не помрёт. И чёрта ли ему в этой Младшей колоде? Решил в народ сходить? Ладно, будем посмотреть…»

А народ тем временем пришёл в движение, пошептался, поднялся в лице Геныча и на удивление серьёзно прохрипел:

— Наша грядка согласна, будем соединяться. Как пролетарии всех стран. Только вот что, уважаемый, — посмотрел он на Рубена, — нельзя ли поподробнее? Ну там о драконах, полулюдях, о семени тонкоматериальном. Чтобы со знанием дела в решительный бой идти. Чтобы он последним не стал!

Рубен подошёл к краю сцены и сел, свесив ноги в потрёпанных кроссовках.

— Ладно, вот вам информация к размышлению… Первородные репты и полулюди на сегодня стали такой экзотикой, что о них и говорить не стоит. А вот фигуранты, заражённые тем самым семенем, нынче на каждом шагу. Вот… — он плавно поднял ладони на уровень глаз, и на них возникли два цветных шара размером с бильярдные, — вот так на тонком плане и выглядит семя дракона. Зелёный — от обычного репта, оранжевый — от репта высшей касты, рептояра. Заражаются ими люди по-разному. Кто-то борется, сопротивляется и, бывает, не поддаётся. А если человек низок, слаб душой, не верит ни во что светлое… У него сразу ускоряются клеточные процессы, повышается метаболизм; заражённый делается во всех смыслах сильнее… И перестаёт быть человеком. Теперь он хищник в чужом для него мире — политик, олигарх, функционер, насильник, отравитель, серийный убийца. Он словно хорь, забравшийся в курятник, — рвёт птичьи глотки, рвёт и не может остановиться. Его надо остановить. — Рубен убрал шары. — Только если с обычным рептом особых проблем нет, рептояра по нынешним временам убить сложно. Очень сложно. Вы можете уничтожить его тело, но сущность — тот оранжевый шар — останется цела и обязательно вселится в кого-нибудь другого. Чтобы уничтожить рептояра, нужно и знание Слова, и обладание Предметами Силы: Мечом Зарницы, Зеркалом Судьбы… Или хотя бы его осколком. Увы, Слово есть, а вот что касается Предметов Силы…

«Если эта долбаная Десятка промолчит сейчас про моё Зеркало Судьбы, я её прямо здесь удавлю, — загасила сигару о ладонь Мамба, зловеще хрустнула пальцами. — И никакие козыри не помогут…»

Тотчас, распугав недобрые мысли, раздался голос Бьянки:

— Князь, Зеркало найдём. И Клинок имеет место быть. В общем, в Греции всё есть.

— Меч, Зеркало… это полумеры, — неожиданно подал голос кровожадный негр. — Рептам надо устроить полный абзац. Есть в наличии Нагубник от Флейты Небес. Насчет самой дудки кому-нибудь хоть что-то известно?

— Завтра еду добывать, — неожиданно для себя самой вслух созналась Мамба. — В смысле… Надо, чтобы сам отдал. Но я постараюсь…

Сказала и удивилась — и что это с ней? «Язык мой…» по башке.

— Э, товарищи Посвящённые, да вы и без меня отлично подкованы, — одобрил Рубен. — Всё хорошо, но вот насчёт полного абзаца пока напряжённо, мелодию для Флейты уже не помнит никто. Репты постарались, не дураки. Остались только предания об иерихонской трубе, о волынщике из Гарца, о дудочнике из Гаммельна… Такая вот опера: либретто есть, а музыки нет.

— Итак, решено, мы теперь команда, — снова поднялся Панафидин, с достоинством глянул в зал и, ничуть не смущаясь, забрался на сцену к умолкшему Рубену и корчащемуся Тузу. — А команде, дорогие мои, обязательно нужен лидер. Достойный, проверенный, не замеченный в особых грехах… каким и является ваш покорный слуга. Словом, предлагаю в главнокомандующие себя. И не надо песен, что не та масть, не тот крап или не тот цвет глаз. Туз — это прежде всего состояние души. Честной, открытой и не склонной к измене.

Пока он говорил, с ним случилась удивительная метаморфоза — вместо замухрышки перед