Титенко и Никитин, не добежав до рощи, попали под минометный огонь. Присели на дно пустого окопа.
Как воюется? — спросил корреспондент.
Воюется... — неопределенно ответил сержант.— Подбили наш танк. Погиб замкомбата капитан Зуди лин...
Мины падали густо и близко. В окоп залетали комья земли.
Да, гибнут наши ребята, — раздумчиво проговорил Никитин.— Выходит газета с рассказом о подвиге солдата, все читают, а солдата уже нет в живых... Только сейчас был свидетелем гибели одного из ваших механиков-водителей Юрия Исаченкова. А у меня о нем вчерашние записи в блокноте... Комбата Ковалева ранило. Тоже на моих глазах...
С минуту помолчали. Сержант Титенко не удержался, показал старшему лейтенанту новенькую кандидатскую карточку, сообщил, при каких обстоятельствах получил ее. Корреспондент искренне пожалел, что не был с ним в той воронке.
— Какой снимок мог бы получиться! Послал бы в «Красную звезду». А то и в «Правду»...
19 июля 1943 года 149-й танковый батальон атаковал Коровино. Накануне разведка донесла, что там обнаружены три немецких противотанковых орудия и до роты пехоты. Бой был недолгим. С пехотой расправились без труда. А в единоборство с тремя вражескими орудиями вступил танк, в котором ехал старший лейтенант Евгений Никитин. Вскоре орудия замолкли, но - была повреждена и наша машина.
Комбат Дианов, узнав об этом, встревожился.
Где Никитин? — спросил он у начальника штаба Побережца.
Я видел, он садился на танк...
— Ах ты голова забубённая!— всплеснул руками командир батальона. — Ведь я же ему не велел...
Срочно подъехал к месту события. Корреспондент «Сталинца» Никитин, неестественно согнувшись, лежал на боеукладке без признаков жизни... Впереди, метрах в двухстах от танка, виднелись два разбитых орудия. Третье стояло невредимое. Его расчет, видимо, ретировался.
— Тяжело переживал Дианов гибель Евгения Никитина. Оба они были сибиряками, не раз мечтали после войны, побродить, пошишковать в раздольных сибирских кедрачах...
6.
К началу второго этапа боев на Курском выступе бригада пополнилась боевой техникой и личным составом» После мощной артиллерийской и авиационной подготовки её танки и пехота двинулись по маршруту Алексеевка, Триречное и далее на Тимановку, Борисовку, Пушкарное с задачей, обходя опорные пункты врага, перерезать ему пути отхода.
...— Быковский! — позвал к своей машине командира танкового взвода капитан Черняев, назначенный на должность комбата вместо раненого Ковалева. — В Пушкарном надо перехватить дорогу. Возлагаю на тебя.
Развернув карту, он показал лейтенанту наиболее скрытый маршрут.
Ясно, товарищ капитан! — ответил Быковский.
Через минуту три его танка с десантом скрылись за поворотом дороги. Далее, двигаясь по бездорожью, они неожиданно для противника вышли на опушку леса. До Пушкарного — не более шестисот метров. Там минометы, орудия. Танки, ведя огонь с ходу, устремились вперед. За ними с криками «ура» побежали автоматчики. Неожиданно машина лейтенанта Коротченко остановилась. Из башни показался дымок.
Костя, прижимайся к лощине! — крикнул ов своему механику-водителю Коростылеву.
Тот, имевший за плечами уже два года войны понимал, где и как надо маневрировать. Танк снова дви нулся вперед, только уже по непростреливаемому участку. Сделав три выстрела по месту, откуда велся минометный огонь, машина ворвалась в ближайший двор. Ее появление в деревне вызвало у фашистов переполох. Минометчики бросились бежать, но их тут же настигла пулеметная очередь Вакуленко. Только танк выбрался на улицу, как по нему ударил снаряд. Машина остановилась. Однако снаряд срикошетировал и вреда ей не причинил. Просто оглохший механик-водитель машинально остановил танк, прижав ладонями уши...
-Быковский тут же заметил скрытое за сараем орудие.
Костя! — приказал он, не зная, что механик-водитель не слышит. — Подай назад метров сорок!
Но Коростылев, тоже обнаруживший опасную цель и без команды знал, что делать. Сделав рывок через огород и следующий двор, тридцатьчетверка подмяла под себя вражескую пушку. В тот же момент — второй удар по танку, теперь в левый борт... В машине кто-то застонал. Командир, повернув башню влево, заметил в глубине лесочка замаскированный «тигр».
Бронебойным! — не своим голосом закричал Быковский.
Грохнул выстрел. Командир снова крикнул:
Костя, подай назад!
Но машина продолжала стоять на месте. При попадании тридцатьчетверке в борт Коростылеву оторвало правую ступню...
«Тигр» выстрелил вторично. И снова попал. Башня нашего танка наполнилась едким дымом...
« Всем покинуть машину! — приказал командно и, чувствуя сильную боль в спине, выскочил на борт.— Миша, поторапливайся! — бросил он командиру башни Сугробову, но тот, схватившись за ногу, не мог ше вельнутся.
Лейтенант помог Сугробову выбраться, и едва они оказались на земле, как вражеская автоматная очередь прошила ему ногу и руку.
В это время Вакуленко вытаскивал из переднего люка Коростылева.
Быковский, не обращая внимания на свои ранения, начал перетягивать ремнями ноги Коростылева и Сугробова, чтобы приостановить кровотечение. По танку вновь зацокали пули. Четыре
