прочность, и я получаю от этого удовольствие.

Но у меня в работе случился своего рода «перекос». Продюсер, с которым я тогда работала, Константин Меладзе, занимался в основном моим участием в различных телевизионных шоу, а не организацией концертов, съемок клипов, записей альбомов. В феврале мы расторгли с ним контракт, но остались в очень хороших отношениях. Он замечательный человек, очень добрый, который помог, увидел меня. Спустя два месяца я подготовила свой сольный концерт. И сейчас не собираюсь останавливаться на достигнутом, иду только вперед. Я поняла, как хорошо быть хозяйкой самой себе. Я набрала себе «команду», у меня есть директор, PR-агенты, музыканты, с которыми мы через день репетируем и готовим запись нового альбома. Со мной, и в Москве, и на гастролях, работают хорошие танцоры. А еще я собрала первый афроамериканский госпел-хор, с которым выступила в Доме музыки. Причем, совершенно неожиданно для меня, в зале был аншлаг. Так что, в свои двадцать четыре года я уже кое-чего достигла, и карьера моя плавно идет вверх.

Если возвратиться к вопросам веса, то я не могу не вспомнить гастрольную поездку по Америке и Канаде. Вот уж где-где, а в Штатах полных, толстых, жирных, в общем, всяких подобных людей — великое множество. Где-то я читала, что там якобы не принимают на работу людей с лишним весом. Думаю, тогда в этой стране никто не работал бы вообще! Из негритянского населения точно. Когда я вышла на улицу, у меня появилось странное ощущение: в России я казалась себе упитанной девушкой, а там, среди негритянских матрон, да и молодых девиц весом по сто тридцать — сто пятьдесят килограммов я была просто худышкой. Опять же, спортивного телосложения там нет ни у кого. Американские чернокожие женщины, даже если они одного веса со мной, — это расплывшиеся колоды, с трудом передвигающиеся по городу.

В общем, я, никому не известная в Нью-Йорке, сразу почувствовала себя звездой. На улице останавливались машины, все бибикали, глядя на меня, молодые люди все время подходили, чтобы познакомиться.

А в Португалии я попала на «черный пикник». И вдруг заметила, что у всех женщин, присутствовавших на мероприятии, фигуры одного типа — относительно небольшой верх, толстая попа и ноги. Это особенности гвинейского телосложения. И не одной худенькой там не было вообще! Когда я стала расспрашивать папу, почему у женщин такое сложение, он гордо ответил: «Потому, что и ты, и они — из рода «Манеке», а в этом роду, который передается по отцу, у всех женщин большие попы!» «Спасибо, папочка», — сказала тогда я ему.

Ну вот уж в Португалии-то, где много выходцев из Африки, думала я, буду «как все». Оказывается, нет. Как только мы с моей младшей сестрой (ей пятнадцать, и она такого же сложения, как я — полная, хотя ростом чуть ниже) вышли на улицу, движение просто остановилось. Для Москвы это дикость. Разве что какой-нибудь южный гражданин на тонированной «шестерке» 1987 года выпуска остановится и крикнет: «Слюшай, дэвушка! А поедем-покатаемся!» А в Португалии остановиться, несмотря на запрещающие знаки, начать сигналить, обращая на себя внимание, — в порядке вещей. А когда останавливается вся улица? Можно ведь транспортный коллапс вызвать! Шутка, конечно, но дело обстояло именно так.

Корнелия на «Русской волне»

Когда мне предложили участвовать в проекте «Комсомольской правды» «Худеем со звездами!», я согласилась практически сразу. И соображения у меня были самые что ни на есть прагматичные. В первую очередь, хотелось сбросить вес для того, чтобы лучше выглядеть и прийти в оптимальную физическую форму. У меня ведь несколько лишних килограммов, могут повредить позвоночник, скажем. Если просто ходить по улице, то никаких проблем с организмом не будет. Но если ты постоянно танцуешь, часто делаешь упражнения стоя, когда нагрузка на позвоночник максимальная, то он может и не выдержать. Второе, что меня привлекло, — это, конечно, здоровый дух соревнования. Я слежу за успехами других участников и думаю: «А я-то как, у меня какие результаты?» Особенно, конечно, поражает меня Басков. Он настолько целеустремленно занимается своим телом, что я ему по-хорошему завидую. Я знаю, что сбросить вес со ста до девяноста пяти килограммов легче, чем с восьмидесяти пяти до восьмидесяти. А ему все это удается с внешней легкостью. На самом же деле, это большая и серьезная работа. Одно из слагаемых профессионализма в нашем деле. Наконец, публичное похудение с описанием процесса в газете с трехмиллионным тиражом — это отличный пиар. И не просто пиар, это еще и обратная связь с читателями, понимание своей ответственности перед ними…

Во время проекта пришлось отказываться практически от всего вредного. Ну, не то чтобы совсем… Мой диетолог Михаил Гинзбург говорит так: «Корнелия, ты можешь себе позволить покушать то, что хочешь. Только не нужно объедаться, как ты раньше это делала». Если, например, я ехала в Турцию, я обязательно, увидев пахлаву, с горкой клала ее на тарелку и съедала все. В этот раз, когда ездила отдыхать, я поняла, что нужно поесть фруктов, потом запить водой, потом съесть рыбку с овощами, а затем уже десерт. Но если хочется весь десерт попробовать, можно положить все яства на одну большую тарелку и отведать всего по чуть-чуть, чтобы понять, какой вкус у каждого пирожного. И не объедаться каждым пирожным, съедая по двадцать штук и удивляясь, откуда это лишний вес появляется. Нужно все это делать с осторожностью. Здоровье у нас не железное, и даже в двадцать четыре года стоит задумываться о том, что будет дальше. То, что я делаю на сцене сейчас, способна делать не каждая артистка. Я пою «вживую» и танцую. Поэтому для меня просто нежелательно иметь большой лишний вес. Я очень люблю высокие каблуки — минимум тринадцать, а максимум пятнадцать сантиметров, — на которых выхожу на сцену. Поэтому хочу немного сбавить, чтобы лучше ощущать себя — танцевать, не задыхаясь, петь, как всегда, хорошо, и в то же время давать много позитива людям, которые пришли и заплатили деньги за концерт.

«Вот такая я красавица!»

Когда я похудела на первые восемь килограммов, мои музыканты, которые видят меня почти каждый день, говорили: «Корнелия, в тебе как будто что-то изменилось, но вот не очень понятно, что». Я их прекрасно понимаю: при моих габаритах такие перемены не очень заметны. Тем более что я не даю коже обвисать и всегда делаю комплексы упражнений, которые направлены на подтяжку возникающих проблемных зон. Сложнее всего, как выяснилось, с руками. Они худеют довольно быстро, причем мышцы остаются, а кожа над ними отвисает. Тут возникает дилемма: если качать бицепсы дальше, то руки станут чересчур атлетичными, а у певицы и танцовщицы этого быть не должно. Я же не балерина, в конце концов, да и не стриптизерша… Если же оставить все, как есть, то висящая кожа — тоже не лучший вариант. Приходится худеть очень медленно, корректировать питание и объем физических упражнений.

Очень хорошо, что «Комсомолка» помогла мне с диетологом. Михаил Моисеевич Гинзбург — большой специалист в этом деле, между прочим, директор Института диетологии и диетотерапии, доктор медицинских наук. У него, конечно, есть своя теория похудения и практические указания, которые предусматривают, например, «коктейльную» схему. Но главное — он настоящий профессионал и может правильно объяснить мне, что в моем теле происходит в то или иное время суток, как усваивается пища, какими способами можно корректировать вес.

Первое, что он сделал, придя ко мне в гости, — это произвел ревизию холодильника. Отложил на отдельную полку половину продуктов и сказал: «Это не для тебя! Ты сейчас весишь ровно сто килограммов, и если будешь продолжать питаться так, как это делаешь сейчас, то вес у тебя только увеличится. И это несмотря на любые физические упражнения!»

А затем он показал мне, как правильно готовить, чтобы витамины и клетчатка в пище сохранялись, а ненужные вещества уходили. С ним я освоила такие прежде неведомые мне устройства, как пароварка и