поправится. Доктор Харвуд посмотрел на него холодным взглядом: это вы так считаете, доктор. Это не просто мое мнение, это доказывает мой опыт. За последние восемь месяцев я принял шесть пациентов с теми же симптомами, направленных ко мне доктором Рейнолдсом, я назначал им обычное лечение, и они поправились полностью менее чем за месяц без применения электрошока и психотропных препаратов. Доктор Хар-вуд посмотрел на него и медленно заговорил: да, я знаю. Именно поэтому он и отдал соответствующие указания. Вы не можете менять распоряжения других врачей, в противном случае... — Даже если эти распоряжения не только некомпетентны, но и опасны для здоровья и душевного состояния пациентов? Доктор Харвуд медленно и с выражением бесконечного терпения моргал, глядя на него: я не считаю, что вы можете судить о компетенции врача, специализирующегося в той области медицины, к которой вы так враждебно настроены, и у которого намного больше опыта, чем у вас. Я с вами не согласен. Причем абсолютно. И этот отчет является доказательством моей правоты. Если кто-то страдает зубной болью, вы не посылаете его к ортопеду. На что это вы намекаете? Это просто означает, что больные с заболеваниями ясной природы не должны попадать в психиатрическое отделение, а с этой женщиной, как и с большинством других, случилось именно это. Доктор Харвуд мягко постукивал кончиками пальцев по столу: и всеже это ваше личное мнение, отличающееся от мнения доктора Рейнолдса. Рей- нолдс — просто тупица. Не смейте высказывать обидные замечания о персонале больницы в моем присутствии, доктор, — взвился доктор Харвуд, глядя прямо в глаза Спенсеру, — а также о решениях, с которыми я полностью согласен. Вы хотите сказать, вы одобрили это? Конечно. Но как вы могли, особенно после того, как прочитали мои замечания в ее карте? Мне не нужно было читать ее карту. Не нужно было читать ее карту? Вы хотите сказать, что обрекли кого-то на электрошок, даже не заглянув в карту? Да ладно вам, доктор. Это просто смешно и глупо, говорить, что я кого-то там «обрек». Но в ее случае нет необходимости в применении электрошока — я уверен, что смогу вылечить ее за пару недель при условии нормального питания и покоя. Доктор Спенсер, мне уже начинает надоедать ваша антирейнолдская речь. Позвольте мне еще раз напомнить вам, что он находится на более высокой должности, чем вы, и хотя бы поэтому вы не можете повлиять на его действия. Вы меня понимаете? Но разве вам наплевать на здоровье пациента? Доктор Харвуд наклонился к доктору Спенсеру, глядя ему в лицо: моя работа заключается в том, чтобы вверенное мне отделение функционировало без проблем, с минимальным количеством конфликтов и неприятностей. Это моя работа и моя задача. Я ответственен за то, чтобы самое большое отделение в одной из самых больших в мире ~ в мире! — больниц функционировало с наибольшей эффективностью. Я отвечаю за тысячи людей, и в этом и заключается моя работа — да-да, не один пациент, а тысячи, да, тысячи людей зависят от моей способности делать свое дело хорошо, а не тратить попусту время на ваши ссоры. Вы уже неоднократно вступали в конфликт с доктором Рейнолдсом без видимых на то причин, и я закрывал на это глаза. Без видимых причин!? Да как вы... — ПОМОЛЧИТЕ! Мне не интересно ваше мнение о компетентности других врачей! Я должен делать свое дело. Но эта женщина... — Я уже сказал вам, мне наплевать на эту женщину. Даже если вы правы в своем диагнозе и выводах, самое худшее, что ее ждет, это несколько ненужных сеансов электрошока. Самое худшее? Доктор Харвуд в упор смотрел на Спенсера, придвинувшись к нему почти вплотную: вот именно. Самое худшее. Даже если вы правы и я пойду у вас на поводу, это вызовет разброд среди персонала и нарушит работу отделения, что вызовет гораздо более серьезные потери, чем несколько месяцев в жизни этой женщины. Доктор Спенсер выглядел оскорбленным и изумленным: мне казалось, вы ответственны прежде всего за здоровье больных. Доктор Харвуд внимательно посмотрел на него: не будьте наивным, доктор. Доктор Спенсер смотрел на него, чувствуя себя опустошенным, ощущая во рту свинцовый привкус. На его глаза наворачивались слезы. Доктор Харвуд продолжал смотреть на него, потом, вздохнув, откинулся в кресле. Конечно же, если вас не устраивает положение вещей в нашей больнице, вы всегда можете найти другое место работы. Это ваше право. Доктор Спенсер смотрел прямо перед собой, доктор Харвуд и вся остальная комната превратились в размытое пятно. Его тело обмякло и стало ватным. Его мозг словно разбух. Внутри была пустота. Он закрыл на секунду глаза, затем покачал головой. Доктор Харвуд продолжал постукивать кончиками пальцев по столу: я уверен, у вас будет и так много работы в отделении, доктор. Доктор Спенсер кивнул и встал, чтобы уйти. И позвольте мне напомнить вам кое о чем, доктор... Гармония — мать успеха. Всего доброго.
Радиаторы продолжали щелкать, но им все равно было холодно. Паника продолжалась, и они снова вернулись к прочесыванию улиц, доставая героина лишь на то, чтобы продержаться. Мэрион держала в доме солидный запас снотворного, которое доставала через знакомых врачей, но, несмотря на это, почти постоянно находилась в истеричном состоянии. Каждое утро, когда они просыпались и у них ничего не было на поправку, поскольку они истратили все ночью, поддавшись предательским мыслям о том, что все будет нормально и утром их не будет ломать, она становилась истеричной и тряслась, делая укол растертой в порошок и смешанной с водой таблеткой снотворного, часто промахиваясь и сжигая кожу, и рука распухала и краснела, и она кричала, что это Гарри виноват в том, что у них нечем поправиться утром. Да что ты несешь, дура? Это ты не мог вчера удержаться и решил догнаться. Ну, одного чека маловато. Это не моя вина, что героин такой слабый. Мне нужен был второй укол. Не пори чушь. Ты мог продержаться до утра на одном чеке. Ты бы нормально залип и нормально уснул. Ты знаешь, что я не залипаю с чека. И вообще, раз я мог бы протянуть на чеке до утра, то почему же ты не смогла? Да ты достал своими уговорами поставиться на все. Ну да, а почему нет-то? А что мне оставалось? Сидеть и смотреть, как ты ставишься, и не ставиться самой? Не фига сваливать все на меня, вот так. И оставь меня в покое. Я из-за тебя вчера задула под кожу, и теперь вот вся рука распухла, и я не знаю, куда мне теперь ставить. Это еще почему? И вообще, кому сейчас придется переться на холод и искать, где замутить? Ну, это ведь только ты можешь сделать. Если бы я могла, я бы сама пошла. Меня совсем не радует сидеть здесь и ждать. На хер всё. Просто дай мне поставиться, и я пойду посмотрю, что там происходит. Гарри сварил остававшиеся ватки и, делая укол, представлял, будто это целый чек, пытаясь убедить себя в том, что его прет сильнее, чем на самом деле, и хотя он в этом не преуспел, его все же слегка поправило, и он смог влить в себя чашку какао. И когда его разум и тело начали понемногу расправляться, он увидел, как Мэрион пытается сделать укол левой рукой, трясясь при этом так, что наверняка не сможет попасть в вену, и Гарри решил помочь ей. Господи, да ты убьешь себя. Он затянул на ее предплечье жгут и массировал ей руку до тех пор, пока на поверхности не показалась нормальная вена, после чего воткнул в нее иглу, и они оба стали напряженно смотреть за контролем, а когда кровь попала в шприц, Мэрион потянулась к поршню: дай я сама. Гарри пожал плечами и отодвинулся в сторону. Мэрион выдавила содержимое шприца в вену, пару раз прокачала, закрыла глаза, когда горячая волна прокатилась по ее телу, а в голову немедленно ударила волна тошноты. Когда все улеглось, она поставила шприц в стакан с водой. Ты как, в порядке? Мэрион кивнула. Ты лучше приляг. А то сожжешь себе на фиг вены. В случае чего просто выпей пару таблеток, как раньше, и попей какао. Мэрион молча посмотрела на него, и Гарри, пожав плечами, промолчал. Они оба знали, что это предложение абсурдно, что надо не просто глотать таблетки — неважно, насколько от них станет хорошо, — а воткнуть лишний раз иглу в руку. Это было далеко не то же самое. Нужно было уколоться, неважно чем.
Позвонил Тайрон и сказал, что на улице какое-то движение, и Гарри быстренько выскочил из дома. Они объединили свои капиталы, потому что героин доставал Тайрон, но каждый держал при себе на пару- тройку пакетиков, ничего не говоря другому. Это получилось как-то само собой, ни один из друзей не задумывался и даже не планировал этого. Они просто зажимали деньги, говоря друг другу, что это все, что у них есть. Они решили раскошелиться на такси, чтобы побыстрее добраться до места, не желая упускать мазы из-за опоздания. Это было другое место и другая тема, поэтому им пришлось ждать на улице, пере минаясь с ноги на ногу, засунув руки в карманы, стараясь стоять спиной к холодному пронизывающему ветру. Им было так холодно, что они не могли даже выкурить сигарету, а в кафе заходить не хотели, боясь упустить человечка. Так что они ждали и молились, чтобы это не оказалось фуфлом. Мэрион сидела за
