В холле отеля «Рекс» нас встретил мэр Леона, пожилой невысокий человек с широко распахнутыми круглыми глазами.

— Добро пожаловать, господа, — сказал он. — Чувствуйте себя в Леоне как дома.

Мы охотно воспользовались советом любезного мэра, тем более что постоянно ощущали неназойливое и радушное внимание хозяев.

На следующее утро под предводительством Годесаля, энергичного бизнесмена, владельца магазина автозапчастей в Монтевидео, мы отправились на уютную спортивную базу, раскинувшуюся неподалеку от отеля. Годесаль, ярый поклонник системы господина Краймера, сказал, что он считает ежедневные занятия по физической подготовке совершенно необходимыми. Впрочем, поскольку эта система всем нам была по душе, то и эта, и другие тренировки проходили весело и, я бы даже сказал, непринужденно.

Вечерами мы устраивали «коллективные хождения» в кино или собирались в номере у итальянца Антонио Сбарделла, обладающего прекрасным голосом. Он неутомимо напевал нам великолепные неаполитанские песенки, причем то и дело к нему подключался колумбиец Веласкес, которому, видимо, не давали покоя артистические лавры итальянского коллеги.

2 июня Антонио Сбарделла «подпевали» уже Агилар и Марияма: на поле городского стадиона он вызвал команды Перу и Болгарии.

Перед игрой Антонио с помощью массажиста стадиона сделал глубокий массаж, чтобы, как он сказал, не дай бог потянуть мышцу.

— Ну что же, с богом! — Сбарделла, подхватив под мышку черно-белый пятнистый мяч фирмы «Адидас», тронулся к выходу.

Перуанцы вышли на поле низко опустив головы, с широкими черными повязками на руках. Траурные повязки были и у большей части зрителей — болельщиков из Перу. Накануне пришло сообщение о грандиозном землетрясении, и весь день перед матчем был посвящен тщетным попыткам наладить связь с родиной.

…Над притихшим стадионом звучат государственные гимны. Затем 16 тысяч болельщиков и спортсмены минутой молчания почтили память трагически погибших людей.

У тренера команды Перу, знаменитого бразильца Диди, плотно сжаты губы, чуть вздрагивает тонкая полоска усов, темная кожа на лице, на скулах натянулась. Мне кажется, что в этот момент он мысленно заклинает своих ребят преодолеть себя, свои чувства.

Невольно вспомнилось, как несколько дней назад, проиграв на пари тысячу долларов, поставленных на победу мексиканской команды против ничьей или выигрыша советской, он говорил:

— Я могу проигрывать такие пари, потому что мои оценки все же приблизительны. Но я готов поставить любую сумму, что моя команда пробьется как минимум в четвертьфинал. Да, в Перу культивировали всегда и культивируют теперь рациональный жесткий футбол. Поэтому из-за отставания в технике, в оригинальном тактическом мышлении успехи перуанских футболистов на международной арене были более чем скромными. Теперь же, не растеряв своих природных качеств — энергии, настойчивости и выносливости, — они овладели столь важными футбольными достоинствами, как тактика и особенно техника. Вы убедитесь, что представлениям о Перу как об отсталой футбольной стране здесь, на мексиканских полях, будет положен конец самым решительным образом…

И вот такой удар перед первой игрой! Даже если перуанцы и потерпят поражение, повернется ли у кого язык и тут объявить Диди плохим провидцем….

Тишину нарушает свисток Антонио Сбарделла, и болгары тотчас бросаются в атаку. Перуанцы отбиваются вяло, то и дело выпуская своих соперников на ударные позиции.

В один из моментов Чумпитас недозволенным приемом остановил болгарина Бонева в нескольких метрах от линии штрафной площадки. Пострадавший разбежался, но удар нанес безучастно стоявший рядом с мячом Якимов. Бонев, не останавливаясь, подхватил катящийся мяч и за спиной «стенки» точно выложил его выскочившему к воротам Дерменджиеву. Никто из перуанцев, включая вратаря, не шелохнулся — так стремительно и точно, словно по нотам, была разыграна эта красивая комбинация.

Шла 12-я минута матча. Я взглянул на Диди. Выражение лица его не изменилось.

Тем временем игра выровнялась. Не то чтобы перуанцы перехватили инициативу, просто болгары считали их сломленными. Они, вероятно, еще более утвердились в победе, когда в самом начале второго тайма Бонев со штрафного великолепным «сухим листом» положил мяч в «девятку», точно бильярдный шар в лузу.

Диди по-прежнему сидел, углубившись в свои мысли. Наверное, не очень веселые…

Антонио Сбарделла отлично вел игру. По манере скромно держаться на поле, лаконично объясняться с футболистами с помощью жестов и свистка он напоминал мне Эльмара Саара. Фиксируя нарушение, он неизменно оглядывался в нашу сторону. Годесаль немедленно поднимал вверх руку: мол, все в порядке, Антонио. Мы дружно, словно маленькие дети, подхватывали:

— Вива, Антонио, вива!

Только голос де Мендивила, глубоко убежденного в силе критики, выбивался из общего хора.

— Но форс, Антонио! — кричал он. (Не форси, не задавайся, Антонио!)

А игра неожиданно прочно переместилась к болгарским воротам. Перуанцы пробудились от спячки и теперь наращивали атаки. Перед нами была мощная, техничная команда, совсем не похожая на ту, что мы видели в первом тайме. Болгарская защита затрещала по швам. Несколько быстрых передач — и Галлардо сквитал один гол.

Диди в той же позе. На его лице — ни торжества, ни удивления.

Через пять минут Чумпитас, «косвенный» виновник первого мяча в ворота перуанцев, исправил свою ошибку. Его товарищи по команде заняли места в «стенке», выстроенной болгарами. А в момент удара бросились врассыпную. Мяч, просвистев над головой растерявшегося вратаря Симеонова, врезался в сетку.

Еще двадцать пять минут игры, и Кубиллас выводит команду Перу вперед.

Диди стоит на скамейке. Руки сжаты в кулаки. На лице — бесконечная усталость, в глазах — радость.

Тут же четвертый мяч влетает в болгарские ворота. Агилар не дает отмашки, однако Антонио фиксирует положение «вне игры», правда, не на точке удара.

После матча, уже в автобусе, которым мы возвращались со стадиона в «Рекс», разгорелась короткая стычка между Сбарделла и Агиларом.

— Ты был совершенно прав, что не дал отмашки, — выслушав претензии мексиканца, сказал Антонио. — Конечно, игрок, нанесший удар, не был в «офсайде». Но я был у ворот и видел, что другой нападающий из сборной Перу полностью закрыл Симеонова. Согласись, разве это пассивное положение?

Большинство из нас, в том числе и Годесаль, поддержали итальянского арбитра. Конфликт был быстро улажен.

На другой день держал «экзамен» голландский арбитр ван Равенс. На наших тренировках он являлся главным «запевалой». На него, казалось, не действовали ни жара, ни высокогорье. И в этот раз за несколько часов до матча он, как всегда, выполнил полный комплекс упражнений по системе Краймера, поплавал в бассейне и, не потеряв ни капли из своего неисчерпаемого запаса сил, отправился на стадион.

Встречались потенциальный победитель группового турнира сборная ФРГ и заведомый аутсайдер сборная Марокко. Однако выигрыш был завоеван западногерманской командой лишь за двенадцать минут до конца состязания.

Поначалу игра развернулась в центре поля. Очень корректная, очень спокойная, очень нецелеустремленная. Ван Равенс, его помощники де Мендивил и Салданья не испытывали никаких затруднений. Тем неожиданней, словно молния среди ясного неба, сверкнул мяч в воротах ФРГ. Защитник Хеттгес, не глядя, откинул мяч вратарю Майеру, который в этот момент находился в другой части штрафной площадки. Медленно прыгавший по зеленой траве черно-белый мяч в нескольких метрах от линии ворот первым догнал марокканец Жарир и носком толкнул его в сетку.