— Что? Почему?

— Дорогая, я не знаю! Я дал ему конверт, когда он сел в машину, прежде чем ехать в аэропорт, все так, как ты просила.

Он казался очень подавленным, и я решил, что это немного поднимет ему настроение.

— Подавленным? Почему? Что с ним было не так?

— Джойс, дорогая, я не знаю. Я знаю только, что он выглядел расстроенным. Когда я отдал ему конверт, он долго сидел и смотрел на него, а когда я спросил, собирается ли он его открывать, он сказал: «Может быть».

— Может быть, — повторяю я. Я сделала что-то, что его расстроило? Кейт что-то ему сказала? — Он был расстроен, когда вышел из галереи?

— Нет. Мы еще заезжали в Центр переливания крови на Д'Олье-стрит перед тем, как поехали в аэропорт.

— Он сдавал кровь?

— Нет, он сказал, что должен с кем-то встретиться.

О боже, может быть, он выяснил, что это я получила его кровь, и ему вся эта история стала неинтересной.

— Томас, вы знаете, открывал ли он конверт?

— Ты его запечатывала?

— Нет.

— Тогда я не смогу это узнать. Я не видел, чтобы он его открывал. Прости. Ты хочешь, чтобы я завез его к тебе домой по пути из аэропорта?

— Пожалуйста.

Через час я встречаю Томаса у дверей, и он отдает мне конверт. Взяв его, я понимаю, что билеты все еще внутри, и у меня сердце уходит в пятки. Почему Джастин не открыл конверт и не взял его с собой?

— Держи, папа. — Я кидаю билеты на стол.

— Что это?

— Билеты на оперу в следующие выходные, — грустно говорю я, опуская подбородок на руку. — Это был подарок для одного человека, но он, очевидно, не хочет идти.

— Опера. — Папа морщится, и я смеюсь. — Оперы не в моем вкусе. — Но он все же открывает конверт, пока я варю себе вторую порцию кофе.

— О дорогая, я думаю, что вряд ли пойду, но в любом случае спасибо.

Я оборачиваюсь:

— Почему, папа? Тебе же понравился балет, хотя ты думал, что не высидишь до конца.

— Да, но туда я ходил с тобой. Я не хочу идти один.

— Тебе и не придется. Там два билета.

— А вот и нет.

— Да точно два. Посмотри еще раз.

Он переворачивает конверт вверх дном и трясет. Оттуда выпадает на стол листок бумаги.

Мое сердце замирает.

Папа надевает очки на кончик носа и внимательно изучает записку. «Сходите со мной…» — медленно читает он.

— Ах, дорогая, это ужасно мило с твоей стороны…

— Покажи! — Я выхватываю записку у него из рук вне себя от изумления и читаю ее про себя. Потом перечитываю еще и еще раз.

Сходите со мной? Джастин.

Он хочет встретиться со мной, — нервно сообщаю я Кейт, наматывая на палец нитку из распустившегося шва внизу кофты.

— Осторожно, ты можешь нарушить кровообращение, — по-матерински заботливо говорит Кейт.

— Кейт! Ты меня слышишь? Я сказала, что он хочет со мной встретиться!

— И правильно. Ты что, думала, это никогда не произойдет? Право же, Джойс, ты несколько недель дразнишь его неизвестностью. И если он действительно спас тебе жизнь, как ты утверждаешь, неужели ему не захочется встретиться со спасенным им человеком? Повысить, так сказать, самооценку? Ну прямо рыцарь на белом коне в сверкающих доспехах!

— Вовсе нет!

— В глазах мужчины это выглядит именно так. В его мужских блуждающих глазах, — напористо продолжает она.

Прищурившись, я пристально смотрю на нее:

— Что с тобой? Ты заговорила, как Фрэнки.

— Перестань кусать губу, из нее уже кровь идет. Да все чудесно! Все тип-топ!

— Вот и я, — объявляет Фрэнки, влетая в дверь.

Мы сидим на смотровом балконе в бассейне рядом с домом Кейт. Под нами шумно плещутся Эрик и Джейда. Сидя возле нас в коляске, Сэм глазеет по сторонам.

— Он хоть когда-нибудь что-нибудь делает? — Фрэнки косится на Сэма. Кейт не реагирует. — Тема номер один для сегодняшнего обсуждении почему мы все время должны встречаться в местах, где вокруг нас ползает это? — Она обводит взглядом окружающих нас малышей. — Что произошло с модными барами, новыми ресторанами? Перестали открываться магазины? Помните, мы раньше ходили куда-то и веселились?

— Моя жизнь и так чертовски весела. — Кейт говорит, пожалуй, излишне громко и не без агрессии. — Я просто лопаюсь от веселья! — добавляет она, отводя взгляд.

Фрэнки не слышит необычных интонаций в голосе Кейт или слышит, но все равно продолжает:

— Может, вам не нравилось? Здесь, на ваш взгляд, гораздо интереснее?

— Вот когда у тебя будут дети… — вскинулась Кейт.

— Я не планирую их заводить. Все в порядке?

— Да, у нее все «тип-топ», — говорю я Фрэнки, изображая пальцами кавычки.

— А-а, понятно, — отвечает Фрэнки и беззвучно, одними губами произносит: «Кристиан».

Я пожимаю плечами.

— Может быть, ты хочешь с нами чем-то поделиться? — спрашивает Фрэнки.

— Да, хочу. — Кейт поворачивается к ней, ее взгляд пылает. — Я устала от твоих едких замечаний о моей жизни. Если тебе не нравится здесь или в моей компании, тогда вали в другое место, но знай, что меня там не будет. — Она отворачивается, ее щеки заливает краска гнева.

Фрэнки какое-то время молчит, разглядывая подругу.

— Хорошо, — весело говорит она и поворачивается ко мне: — Моя машина на улице, мы можем поехать в новый бар, открылся тут, чуть подальше.

— Мы никуда не едем, — протестую я.

— Как только ты бросила мужа и твоя жизнь изменилась, с тобой стало невыносимо скучно, — мрачно говорит она мне. — Что до тебя, Кейт, то с того момента, как ты наняла эту шведскую няню, от которой твой муж глаз не может отвести, ты с размахом страдаешь. Что касается меня, то мне надоело скакать из постели одного привлекательного незнакомца в постель другого и каждый вечер в одиночестве есть разогретый в микроволновке ужин. Все, я сказала!

У меня отпадает челюсть. У Кейт тоже. Я понимаю, что мы обе изо всех сил пытаемся разозлиться на Фрэнки, но ее комментарии настолько точны, что получилось на самом деле смешно. Фрэнки толкает меня локтем и злорадно хихикает в ухо. Уголки губ Кейт тоже начинают дергаться.

— Мне стоило нанять няню мужского пола, — наконец говорит она.

— Не-а, я все равно не доверяла бы Кристиану, — отвечает Фрэнки. — Кейт, у тебя паранойя, —