— Я не совершал преступления?

Дуло еще сильнее уперлось в ухо. Неправильный, выходит, ответ. Больше вариантов у Пирата не было. И, пожалуй, не стоит сыпать догадками.

— Ну, скажи мне сам. Какое у меня преимущество?

— Ты вырос в богатой семье? — спросил шеф.

— Нет.

— Рассчитывал разбогатеть?

А что, если ему действительно удастся раскрутиться в Нашвилле или Лос-Анджелесе? Но Пират уловил ритм разговора и не стал его сбивать.

— Нет.

— Тогда почему четыреста штук тебя не волнуют?

— Ты сам ответил. У меня есть деньги, а у многих нет.

— Вот так бы сразу. — Обычное выражение, штамп. Пират слышал его множество раз. Вот только ему всегда казалось, что главное слово — это «сразу», а шеф явно подчеркнул слово «так». — Так-то лучше. — Давление чуть ослабло, но тошнота не проходила. Пират чувствовал присутствие чужеродного объекта в своем теле. — Теперь давай вернемся к вопросу о сочинительстве.

— О сочинительстве?

— Что ты там собрался написать?

Пират уже хотел было повторить легенду о песнях, когда услышал тихий щелчок. Как будто кто-то передернул затвор. Но на самом деле шеф лишь щелкнул языком. Звук получился хрустящий, металлический. И еще страшнее, чем настоящий щелчок затвора.

— Свою историю. Я собирался написать книгу о своей истории.

— Какой еще истории?

— Ну, знаешь… — Ему ли не знать? — Обо всем, что со мной случилось.

Дуло исчезло из его ушной раковины. Где-то на другом берегу канала завыл непонятный зверь.

— Ты в жизни много книжек написал? — осведомился шеф.

Пират помотал головой. Наконец-то он смог совершить это немудреное движение. Это, наверное, добрый знак. Жить будет.

— Тогда как же ты напишешь эту?

— Еще не знаю.

— В твоем положении можно было бы нанять профессионального писателя.

— Да?

— Например, журналиста. Особенно того журналиста, который давно следил за твоим делом.

— Мне не приходило это в голову.

— А имен никаких тебе в голову не приходило?

Неужели он знает о Ли Энн? И что в этом плохого? Пират не мог смекнуть. Хотя с копами лучше никогда не делиться информацией, это факт.

— Нет. Я подумаю об этом.

— Начнешь прямо сейчас?

Пират поежился. Ему хотелось немедленно вырваться на свободу. Автомат опять упирался шефу в ляжку.

— Ну, может, интервью…

— Организуешь парочку интервью?

— Ага.

— И с кем, позволь узнать?

— Еще не знаю. Составлю список.

— Можно и так, — согласился шеф. Зверь на другом берегу канала опять взвыл, но испуганный этот звук быстро оборвался. Пальцы Пирата инстинктивно искали золотую закладку. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ночь пахла чем-то скверным.

— Если вопросов больше нет…

— Тс-с-с, — шеф как будто пытался убаюкать ребенка. Оба замолчали. Что-то плеснуло в воде. — И кто же попадет в твой список?

— Не знаю.

— Может быть, я? Я попаду?

— Не хотелось бы причинять тебе неудобства, — сказал Пират.

— Что ты, никаких неудобств. Хочешь взять у меня интервью? Прямо сейчас?

— Я… эм… не готов.

— Не стесняйся. Чем ты рискуешь?

Ну, скажем так: он рискует получить пулю в лоб и улечься на дно канала, в маслянистой воде со всех сторон.

— Спасибо за предложение. Но, может, как-нибудь в другой раз?

— Как скажешь. Но я считаю, что тебе придется проявлять больше агрессии, чтобы стать настоящим писателем.

— Я постараюсь.

Шеф рассмеялся.

— Забавно все сложилось…

— Да? — Рубашка Пирата промокла насквозь и прилипла к спинке сиденья.

— Сижу тут, значит, поучаю тебя, как писать книги… А ведь я совершенно уверен, что тебя ждет головокружительный успех.

— Да?

— Никаких сомнений. Взять хотя бы твое интервью — теперь-то я понимаю, что это было интервью, — с моей женой…

— Интервью с твоей женой? Я не понимаю, что…

Проворство шефа во второй раз изумило Пирата. Нарушилась лишь последовательность: сначала — боль в левой части лица, затем — удар, нанесенный прикладом, прицел, разрезающий кожу, и только потом — свист воздуха, сопровождающий взмах.

— Будь осторожнее.

Голова Пирата наполнилась звуком, похожим на шелест прибоя. Он потрогал свое лицо, нащупал смешанные струи крови и пота.

— Интервью, — напомнил шеф.

Крохотное оружие… Выйдет ли он после этого хоть куда-то без своего крохотного оружия? Ни за что. Но одна мысль о нем придала Пирату сил.

— Можешь называть это интервью. Но она сама ко мне пришла.

— И что дальше?

Пират пожал плечами. Звук в голове постепенно таял.

— Извинилась за все, что произошло. Я сказал, чтобы она не переживала.

Шеф внимательно посмотрел на него. Опять эти сгустки тьмы — в тон каналу.

— Как ты ей об этом сказал? Повтори дословно.

— Так и сказал: не переживайте. Я вас прощаю.

— Ты ее простил?!

— А почему нет? Это ж было… — Как она выразилась? — …достоверно.

— Что «это»?

— Опознание. Конечно, она огорчена, хочет узнать, как это случилось и все такое…

— И чем ты ей помог?

— Да ничем. Сказал, что людям свойственно ошибаться.

— И все? Людям свойственно ошибаться?

— Ага.

— А что насчет пленки?