«Да, мой король».
«Куда… куда ты?»
«Ну, — Флегг выглядел удивленным, будто они с Томасом не раз уже об этом говорили. — Начну с Андуа. Там много хороших моряков, а я еще не был в землях за Утренним морем. Знаешь, капитаны охотно берут чародеев на борт, чтобы предсказывать погоду или успокаивать ветер. А если им нужны простые матросы, то я, хоть уже и не молод, не разучился еще поднимать паруса», — улыбаясь, он показал, как это делается, не выпуская из рук посоха.
Томас опять приподнялся на локтях.
«Нет! — он почти кричал. — Нет!»
«Мой король…»
«Не называй меня так!»
Флегг вернулся к кровати. Теперь на лице его отразилось глубокое сочувствие.
«Ну тогда Томми. Дорогой мой Томми. Что с тобой?»
«Что со мной? Что со мной? Ты не понимаешь? Мой отец отравлен, Питер сидит в башне, я должен стать королем, ты уходишь и еще спрашиваешь, что со мной!» — Томас скрипнул, что должно было означать смех.
«Так уж случилось, Томми».
«Я не могу быть королем, — Томас схватил Флегга за руку, глубоко впившись ногтями в холодную плоть чародея. — Питер должен быть королем, он умный, а я глупый. Я всегда был глупым. Я не могу!»
«Королей делает Бог, — сказал Флегг. Бог… и еще чародеи, — подумал он про себя. — Он сделал королем тебя, Томми, и ты будешь королем».
«Не буду! Я убью себя!»
«Ты не сделаешь этого».
«Нет, сделаю! Лучше это, чем умереть от страха во время коронации!»
«Ты будешь королем, и ничего не бойся. А мне надо идти. Ночи сейчас холодные, и я хочу выйти из города засветло».
«Нет, постой! — Томас уцепился за плащ Флегга. — Раз уж я должен стать королем, оставайся и будь моим советником, как был у отца. Не уходи! Ты ведь был здесь всегда, зачем тебе уходить?»
Ну вот, наконец. Вот и хорошо.
«Мне не хочется уходить, — сказал Флегг печально. — Я люблю Делейн. И люблю тебя, Томми».
«Так оставайся!»
«Ты не понимаешь моего положения. Андерс Пейна очень могущественен, и он меня не любит. Иногда я думаю даже, что он меня ненавидит».
«Почему?»
Отчасти потому, что знает, как давно я здесь. А главное, оттого, что чувствует, что я значу для Делейна.
«Трудно сказать, Томми. Я думаю, просто потому, что могущественные люди не любят тех, кто может стать такими же могущественными, как они. Особенно советников короля».
«А ты ведь был советником моего отца».
«Вот именно, — он на миг сжал руку Томаса, потом отпустил и горько вздохнул. — Королевские советники очень похожи на оленей в королевском лесу. Их любят и кормят из рук, но слишком часто эти олени заканчивают жизнь на столе короля, когда ему не удается добыть дикого оленя. А когда король умирает, исчезают и его старые советники».
Томас выглядел встревоженным:
«Пейна тебе угрожал?»
«Нет… он был очень добр. Очень терпелив. Но я заглядывал ему в глаза и знаю, что его терпение долго не продлится. Его глаза сказали, что климат Андуа будет для меня здоровей», — он встал и решительно взялся за посох.
«Стой! — снова крикнул Томас, и по его лицу Флегг понял, что все его желания будут выполнены. — Если мой отец защищал тебя, как своего советника, будь моим советником, и никто тебя не тронет».
Флегг притворился, что размышляет.
«Да… может быть… если ты дашь это понять Пейне… что любое действие против меня повлечет королевский гнев…»
«Да! Именно! — воскликнул Томас. — Так ты останешься? Прошу тебя! Если ты уйдешь, я правда убью себя! Ведь я ничего не знаю о том, как быть королем». Флегг стоял, опустив голову, и, кажется, думал. На самом деле он улыбался.
Но когда он поднял голову, лицо его было серьезно. «Я служил Делейну почти всю жизнь, — сказал он, — и раз ты просишь, чтобы я остался… я останусь и буду служить тебе всеми силами…»
«Прошу!» — дрожащим голосом выкрикнул Томас. Флегг опустился на одно колено. «Мой король!»
Томас, облегченно всхлипывая, кинулся в объятия Флегга.
«Не плачь, мой маленький король, — прошептал чародей. — Все будет хорошо и для тебя, и для королевства», — улыбка его стала шире, обнажая очень белые, очень крепкие зубы.
Глава 47
Томас не сомкнул глаз ночью накануне дня коронации, а утром на него одновременно напали сильнейшая тошнота и понос. Звучит это комично, но, если подумать, ничего смешного в этом нет. Томас был еще мальчиком, а многие ли взрослые смогли бы в его положении сдержать страх? Томас позвонил и велел слуге срочно привести Флегга. Слуга, напуганный бледностью господина и запахом рвоты в комнате, чуть не бегом ворвался в кабинет чародея.
Флегг, отлично понявший, в чем дело, просил передать, что бояться нечего и что он будет через двадцать минут.
«Я не могу, — простонал Томас, когда Флегг вошел к нему. — Не могу быть королем. Прошу тебя, останови это, а то меня стошнит прямо перед Пейной и перед всеми, стошнит или… или…»
«Все будет хорошо, — спокойно сказал Флегг. Он изготовил лекарство, способное на время обуздать желудок Томаса и заткнуть его кишечник. — На, выпей».
Томас подчинился.
«Я умираю, — пожаловался он. — Мне не придется убивать себя. Мое сердце просто разорвется от страха. Отец говорил, что зайцы иногда умирают так, когда попадут в капкан. От страха. Вот и я так умру… как заяц».
«Отчасти ты прав, дорогой Томми, — подумал Флегг. — От страха ты не умрешь, но ты действительно заяц в капкане».
«Я думаю, скоро ты изменишь свое мнение», — Флегг уже протягивал ему второе лекарство успокаивающе-розового цвета.
«Что это?»
«То, что успокоит тебя и позволит уснуть».
Томас выпил. Флегг сел у него в ногах и держал за руку, пока он не заснул. По-своему Флегг действительно любил Томаса, но Саша тотчас опознала бы эту любовь — любовь хозяина к своему псу.
«Он вылитый отец, — думал Флегг, — а старик этого так и не понял. Мы с тобой изрядно повеселимся, Томми, а потом я уйду… сначала недалеко. Я хочу вернуться и полюбоваться на твою голову на шесте… и вскрыть ножом грудь твоему брату и съесть его сердце… сырым, как твой отец съел сердце того дракона…»
Улыбаясь, Флегг вышел из комнаты.
