разглядел в тумане, появился сзади и тяжелым предметом, скорее всего ломом, ударил по голове. Бандиты взяли оружие и убежали. Облава, организованная воеводским угрозыском, тут же перетрясла дом сестры Желтого Тадека, которая жила в близлежащем селе Новинки. Сестра и ее муж, железнодорожник, клялись, что Тадека не видели уже больше месяца и не имели с ним никакого контакта. На вопрос, предупреждал ли Тадек о своем приезде, отвечали отрицательно. «Я с вором, — кричала сестра, — хотя он и мой брат, не хочу иметь ничего общего!» Милиция не очень верила ей, ведь не подлежало сомнению, что бандиты ехали с добычей именно в Новинки, но после обыска ничего подозрительного в ее доме не было найдено. Наверное, ушли в лес, леса от Шевницы тянутся до самого Вышкова и дальше, а если перейти Буг, то и до Белой Пущи. Командир оперативной группы капитан Махонь, сетуя на нехватку машин и людей, приказал патрулировать дороги между Вышковом, Лазами, Урлами и Тлущем. Ему прислали для подкрепления команду с собаками, но бандиты не оставили на станции ни одного предмета, и собаки, в которых Махонь, кстати сказать, не очень-то и верил, оказались бесполезными. Только около одиннадцати на пост Шевницы пришел лесничий и сообщил, что видел Желтого Тадека, которого он хорошо знал, потому как сам тоже из Новинок. Тадек шел по лесу с каким-то дружком в сторону Кукавки. Тадек нес мешок.

— Я спрятался за деревом, — продолжал лесничий, — и не подходил к ним. Сами знаете… Там недалеко находится старая партизанская землянка. Они, наверное, и шли к ней.

Махонь дал соответствующие указания и сообщил обо всем в Варшаву. Шеф Кортеля, начальник уголовного отдела, сказал ему:

— Поедешь туда…

И Кортель уехал, не позвонив Басе.

К лесу подходили цепью, с трех сторон. Идти было трудно, ноги то вязли в песке, то их засасывало илом заливных лугов. В плотном тумане едва различали друг друга.

Махонь проклинал погоду, столь несвойственную последним дням мая. Кортель шел молча. Тогда они пробирались такой же цепью, нет, конечно, не такой… Отряд выходил из леса, на полях также лежал туман. Они знали, что дорогу, выходящую к опушке леса, блокировали немцы. По сигналу красной ракеты отряд пошел в атаку. Туман разрезали тонкие нити трассирующих пуль. Кортель помнил, что бежал, помнил, как перехватило дыхание, когда перед ним вдруг возникла белая лента дороги, на которой рвались снаряды, лежали какие-то странные предметы, и люди, которым не удалось перескочить ее. Прожектор осветил шоссе, затем на луга упали немецкие ракеты. Но Кортель был уже по другую сторону шоссе…

Вошли в лес. Тумана здесь уже не было, сквозь ветки деревьев проглядывало заходящее солнце. Кортелю всегда казалось, что ощущение безопасности связано с лесом; чувство страха приходит там, на лугах. Местный милиционер показывал дорогу. Махонь посмотрел на часы.

— Мы должны подойти одновременно с группой поручика Декля, — сказал он.

Они ждали несколько минут. Потом осторожно двинулись и остановились на краю поляны. Неожиданно в глаза ударило солнце, но землянку они увидели сразу, вернее, то, что от нее осталось. Над нею выступал заросший травой накат, вокруг плотной стеной стояли деревья, и огромный пень старого дуба, вероятно, маскировал вход. К этому времени подошла группа Декля. Когда окружили землянку, Махонь поднял руку. Операция начиналась.

Что чувствуют сейчас те, в землянке? Кортель помнил другие облавы, когда по лесу шла немецкая цепь, видел руки на прикладах автоматов и пот, текущий с лиц. «Стрелять по приказу!» Было ли ему тогда страшно? Конечно, был и страх. Но те двое, сидящие теперь в старой землянке, испытывают только страх. Желтому Тадеку двадцать три года, родился здесь после войны. Что он знает о ней?

Спустили собаку. За несколько метров от землянки собака поползла… И вдруг раздался выстрел. Пес дернулся, жалобно заскулил и затих.

— Они там… — сказал Махонь и поднес к губам мегафон: — Слушайте, вы, в землянке! Вы окружены… Сопротивление только осложнит ваше положение. Советую выйти и сдать оружие.

В землянке молчали. Кортель представлял себе их лица, затравленные и безнадежные. Будут ли они стрелять?

Махонь ждал. Видимо, придется открыть огонь, так они не сдадутся. У них есть пистолет, захваченный в Шевнице, а может, и еще кое-что. В лесу ведь много тайников с закопанным оружием. Кортель посмотрел на милиционеров: все они, кроме него и Махоня, были молоды, слишком молоды; ни один из них еще не стоял под огнем, не поднимался в атаку, чтобы пробежать несколько метров, каждый из которых мог стать последним…

— Постой! — сказал Кортель Махоню.

— Почему?

— Подожди, — повторил он и, ничего не говоря, пошел в сторону землянки. До нее оставалось несколько десятков метров, заросших худосочной травой и мхом, который прикрывали прошлогодние листья. Кортель слышал только собственные шаги и думал: как бы не оступиться. «А смешно, наверное, я выгляжу в этом штатском костюме», — пришла к нему неожиданно мысль, ведь он даже не успел надеть форму. Пиджак был длинноват, брюки узки, к тому же прожжены утюгом, потому как сам стирал их и гладил перед последней встречей с Басей. На мгновение он забыл о землянке: его ослепило солнце, как будто из-за деревьев внезапно ударил мощный прожектор…

А землянка была совсем рядом, он уже видел узкую щель, через которую за ним наверняка наблюдают. Кортель остановился, не спеша опустил руку в карман, достал пачку «Спорта», спички и, заслоняясь от ветра, наконец прикурил. Он еще немного постоял, сделал несколько глубоких затяжек и двинулся вперед, чувствуя, что все время находится перед этой проклятой щелью. Откроют огонь? «Смешно, но думаю об этом», — поймал себя на мысли Кортель, прибавил шагу, обошел убежище и встал около пня.

— Выходите… — как можно спокойнее сказал он. — Вы проиграли.

Все оказалось слишком просто. Но эти несколько десятков секунд длились бесконечно долго… Первым вышел Желтый Тадек. Его трясло, лицо было бледным. Он бросил пистолет на землю. Вслед за ним вышел второй, с ножевым шрамом на лице. Инспектор сразу узнал его: «Старый знакомый… Циклон, или Леон Мичинский».

— Мы и не собирались стрелять, пан инспектор, — прошептал Циклон.

К землянке кинулись милиционеры. Первым подбежал капрал, проводник собаки, застреленной бандитами.

— Кто из вас?… Кто из вас стрелял? — заикаясь, сказал он.

— Он, — указал Циклон на Желтого Тадека. Капрал ударил. Тадек пошатнулся, на щеке показалась кровь.

Кортель в одно мгновение оказался между ними. Легким, почти незаметным, но сильным движением, так что капрал попятился назад, он отстранил его от Тадека.

— Напишете рапорт, — сказал Кортель.

Солнце уже село за горизонт, на луга опускался туман.

Варшава также была погружена в туман. Кортель шел по Краковской в кафе