– А еще… – Анна запустила зубы в свиной рулетик, – у меня есть рецепт потрясающего торта «Красный бархат». Можно сделать его в виде сердца.
– Замечательно! И вы все должны прийти на нашу свадьбу. У меня будет сразу три подружки невесты! Нет возражений? Все придете?
«Хорошо бы, если все», – подумала Лиза.
До февраля еще восемь месяцев, а ей, может статься, осталось всего шесть. Или четыре. А впрочем, кто знает, не исключено, что и гораздо больше. Или даже столько же, сколько всем нормальным людям. Гадать тут без толку.
Раньше подобная неопределенность выводила Лизу из себя. Раньше она билась бы на смерть, чтобы узнать предельный срок, чтобы выведать окончательное решение, получить твердый ответ. Но в то время ее всерьез занимали такие вопросы, как, например, кто будет учить Мэтти в первом классе или какой назначат процент по займу. Тогда это казалось вопросами жизни и смерти. Сегодня трудно представить, что к подобным вещам можно относиться хоть сколько-нибудь серьезно.
Но если эти каждодневные проблемы перестали быть важными для нее, они остались важными для других. Генри до сих пор плачет, когда классный задира пристает к нему. Мэтти по-прежнему огорчается, если получает за контрольную по математике меньше ста баллов. Томми приходит домой как в воду опущенный, если не удается выполнить план по продаже. Прежняя Лиза – всегда слишком занятая, чтобы распускать нюни, – много времени на сочувствие не тратила. Теперь ее сердце было открыто всем, словно и его, как тело, вспорол нож хирурга.
– Конечно, я приду, – кивнула она Джульетте.
Та сегодня была удивительно хороша. Как будто слетела шелуха и миру предстала истинная Джульетта – без длинных волос и очков, без мешковатой одежды, счастливая до невозможности. Между прочим, почему это Лиза никогда раньше не замечала, до чего красивы все ее подруги: бледной угловатой Анне беременность очень к лицу – она порозовела и округлилась; Дейдра в открытом платье, с шапкой темно-рыжих волос, буйно закудрявившихся во влажном воздухе июньского вечера, – как наливное яблочко.
– У тебя отрастают волосы, – заметила Джульетта.
Лиза провела рукой по макушке. Точно, отрастают. Тоненькие, как пух у только что вылупившегося цыпленка, почти невидимые при электрическом свете. Но последние несколько дней кожу головы начало покалывать. Она сочла это хорошим знаком и перестала носить косынку. Пусть то, что хочет вырасти, растет без преград.
– Когда они в конце концов вырастут, – сказала она Джульетте, – я буду стричься так же коротко, как ты.
– А я уж собралась из солидарности сбрить свои, – сообщила Дейдра.
– А меня из солидарности тошнит, – добавила Анна. – Хотя в последнее время все реже.
– Вы, девочки, просто чудо! – с чувством сказала Лиза.
И это правда. Они брали ее ребят на пикники, таскали ей разные вкусности, забегали просто поболтать. Однажды Дейдра даже попыталась убраться на кухне, но быстро сдалась, уселась к Лизе на кровать и начала что-то рассказывать. Обеим сразу полегчало.
– Так что же говорит врач? – спросила Джульетта. – Они ведь все удалили, да?
– Все, что было в печени.
– И что теперь?
– Как только кончатся занятия в школе, мы все – Томми, дети и я – поедем в Мичиган навестить моих родственников.
– В таком… – начала было Анна и сама себя одернула.
– Хочешь сказать – в таком виде? – Лиза снова провела рукой по своей почти лысой макушке. – Да, в таком виде. Думаю, пора им узнать о моем… (Ну же, произнеси это слово, велела она себе.) О моем раке.
Томми подбил ее на это. Да, они расстроятся. Да, придется дать им понять, что она не всемогуща и не бессмертна. Но есть и хорошее в том, чтобы, как сказал Томми, стать простой смертной. На это соблазнялись даже многие боги и богини.
– Теперь будет легче, – сказала Дейдра. – Все страшное позади. Родня, конечно, ошалеет, но теперь уже ты сможешь их успокоить: мол, у тебя все путем.
Лиза задумалась. Она еще точно не решила, что скажет своим. Томми настаивает на правде. Говорит: если им суждено потерять тебя, если нам всем суждено тебя потерять, у нас должна быть возможность попрощаться.
Но если еще ничего не известно? Не лучше ли продолжать жить, как будто ты на самом деле
– Мне нечем их успокоить. – Лиза обвела взглядом подруг.
Они смотрели на нее так, словно это их нужно было успокаивать.
– Я надеюсь, что со мной все в порядке. Надеюсь, что все кончилось. А как оно на самом деле? Врачи ничего сказать не могут. И должно еще пройти время, пока станет ясно.
Наступило молчание. Ни доводов против, ни горячих уверений, что все обойдется. Они просто тихо сидели рядом. «А ничего другого сейчас и не нужно», – подумала Лиза, чувствуя, как теплая волна омывает ее с головы до ног. Только прелесть вечера, уют небольшого зала и красота подруг, только их хорошие новости, чтобы уравновесить неопределенность ее
