- Этого никто не знает, – отвечал ей Рамсден. – Вообще-то, их два. Одинаковых. Один – для Сюзанны, другой – для тебя. Помню, что один из них носила моя мама. И бабушка тоже. Обрати внимание на портрет Сюзанны из Денбей – на ее руках надеты эти браслеты. Их видно из-под рукавов платья.

Айви дотронулась до браслета пальцем – медь была теплой, казалось, от нее исходит магическая сила.

- Я не могу принять такой подарок, Джулиан. Эта вещь принадлежит твоей семье.

- Ох, до чего же ты смешная! Ты и есть моя семья, во всяком случае ее часть – тихо промолвил он, взяв Айви за руку. – Когда я сказал тебе, что ты принадлежишь Виткомбу, я говорил серьезно. А это – лишь знак. Если надумаешь оставить нас, Айви, возьми браслет с собой: он всегда будет напоминать тебе о нашей семье и о Виткомб-Кипе. Уже совсем скоро тебе придется принять решение. Знаю, что могу потерять тебя, но, поверь, мне будет легче, если эта древняя семейная реликвия будет у тебя. Если он будет на твоей руке, то я буду чувствовать связь с тобой через века. Даже если мне не доведется больше никогда увидеть тебя.

Девушка смотрела на браслет, представляя себе, как возвращается домой, занимается обычными, рутинными делами. Она будет вставать каждое утро, принимать душ, одеваться в свои элегантные шерстяные костюмы, ходить на работу. Бывать на вечеринках, обедать со знакомыми, посещать аукционы и распродажи… И каждый – каждый! – день смотреть на медный браслет на своем запястье и думать о Джулиане.

Ее глаза наполнились слезами.

- У меня тоже есть для тебя подарок, Джулиан, – сказала Айви.

- Да? Что это, новая ручка?

Джулиан прибрал к рукам сувенирную ручку Маргарет и исписал ее за неделю.

- Нет, лучше. Пойдем.

Девушка направилась из большого зала в покои Джулиана. Он молча следовал за ней и смотрел, как она берет старинную шкатулку с изображениями святых.

В ней лежала та самая бумага, что Джулиан дал Айви. Восковая печать была не сломана.

Подержав ее в руке, девушка быстро повернулась к камину и бросила бумагу в камин.

Края бумаги потемнели, сморщились и запылали. Восковая печать расплавилась, и вся бумага вспыхнула ярким огнем.

Айви посмотрела на молодого человека. На его лице играли отблески пламени. Похоже, Рамсден был в шоке.

- Вот, – заявила Айви. – Не хочу я этой книги. Не хочу заклинания, не хочу покидать тебя. Куда ты, туда и я. Навечно.

Джулиан поглядел на нее, а потом его лицо осветила радостная улыбка, глаза засияли мягким блеском. Он распахнул свои объятия.

- Иди ко мне, – позвал он.

Девушка шагнула к Рамсдену, не сказав на этот раз, что он опять командует. На то, чтобы он избавился от этой привычки, понадобятся годы.

- Я люблю тебя, – прошептал он ей в волосы.

Они целовались, а письмо Джулиана тем временем превратилось в пепел. Впрочем, Айви и Джулиан, подогреваемые желанием обладать друг другом, не заметили этого.

Айви внезапно почувствовала, что освободилась от гнетущей тяжести, которая давила на нее все последнее время. Она сделала свой выбор и отныне будет неразрывно связана с Джулианом, как рунические письмена с медным древним браслетом.

- Постарайся сберечь бабушку и Сюзанну, – попросил Рамсден. – Что бы ни случилось, вы не должны выходить из замка. Заприте за мной ворота и не открывайте никому до моего возвращения.

Небо над ними едва начинало светать, превращаясь из черного в темно-серое. Шум моря в этот ранний утренний час казался ближе. Густой туман опустился низко над замком, башни и шпили Виткомб-Кипа терялись в мрачных черных облаках.

Покинутый большинством обитателей и молчаливый, Виткомб-Кип походил на замок- привидение. Поежившись, Айви прижалась к Рамсдену.

- Как бы я хотела, чтобы ты не уезжал, – промолвила девушка. – Или чтобы я уехала вместе с тобой.

- Меня не будет всего несколько дней, – прошептал он, прижимая ее к себе. – Ты будешь в безопасности здесь.

Закрыв глаза, девушка потерлась щекой о мягкий вытершийся бархат его камзола, стараясь запомнить стук его сердца, запах его кожи, те дивные ощущения, которые она испытывала, когда Рамсден ласкал ее. И чувство безопасности. В его объятиях Айви чувствовала себя, как за каменной стеной.

Рядом с ними Бахус рыл копытами землю и нетерпеливо ржал. После долгого пребывания в конюшне коню Джулиана не терпелось вырваться на волю.

Рамсден чувственно и нежно поцеловал девушку.

- Если я немедленно не уеду, то опять утащу тебя в спальню, – прошептал он.

Айви постаралась улыбнуться, но губы ее дрожали.

- Ах, какая страшная угроза.

- Ты испугалась, не так ли? Вот погоди, я вернусь и тогда…

Они вместе подошли к воротам, и Рамсден вытащил тяжелую дубовую доску, игравшую роль засова.

- Ты сможешь всунуть ее назад, когда я уеду? – спросил Рамсден.

- Я сильнее, чем кажется, – утвердительно кивнула девушка.

Джулиан отворил ворота и минуту всматривался в туман.

- Никто не должен входить или выходить, – повторил он в сотый раз.

- Как бы я хотела, чтобы ты не уезжал, – в тысячный раз прошептала она.

Они постояли, взявшись за руки, не в силах сказать «до свидания».

- Я люблю тебя, – сказал он, сжимая ее руку.

- Я люблю тебя, эхом отозвалась Айви.

Казалось, им было нечего больше сказать друг другу.

Рамсден повернулся и вскочил на коня.

- Храни тебя Бог, Айви.

Девушка стояла в воротах, глядя вслед Рамсдену, чей силуэт постепенно исчезал в пахнущем морем тумане. Но даже когда его совсем не стало видно, Айви прислушивалась к цокоту копыт Бахуса до тех пор, пока сырой мрак не поглотил все звуки.

Она закрыла ворота и с трудом подняла дубовую доску, которая была куда тяжелее, чем казалось на вид. Но девушке все же удалось вставить ее в железные скобки, куда она упала с глухим стуком.

С таким же стуком билось ее сердце. Голова Айви поникла, когда она направилась к спящему замку.

- Тяжелая работа, – сказала Айви Сюзанне, – лучшее лекарство от скуки.

Сюзанна скорчила гримасу.