Пожилая дама стояла посреди столовой комнаты и наблюдала, как Айви и Сюзанна расправляли на полу гобелен с охотничьим сюжетом, который они притащили сверху. Айви внезапно заметила, что Маргарет сильно постарела. С тех пор как Джулиан сообщил им о том, что придется бежать из замка, старую женщину не оставляло меланхолическое настроение. Каким-то неживым, затуманенным взором наблюдала она за тем, как молодые женщины собирали вещи и прятали те, что нельзя было взять с собой.

- Мы вернемся, – успокаивала ее Сюзанна. – Это не навсегда.

- А мне кажется, что навсегда, – тихо проговорила Маргарет. – Каждый раз, когда я вижу, что какая-то вещь упакована, у меня появляется чувство, что я больше ее не увижу. Конечно, для молодой женщины десять лет – это пустяк. Годы пролетят незаметно, а она все еще будет молодой. Но в моем возрасте я не могу думать о десятилетии, у меня его просто может не быть. Знаю, что вам не нравится, когда я так говорю, но это правда. В моем возрасте следует нянчиться с правнуками да греться у камина.

- Так и будет, – заверила ее Айви. – Вы должны верить в это, Маргарет. У нас нет выбора.

- Ты права. Прости старуху за ее глупые разговоры. Просто настроение у меня неважное, ничего больше. – Она уселась и стала смотреть, как Айви с Сюзанной скручивают древний гобелен. У нее было такое чувство, что еще один кусок ее жизни сворачивают и куда-то прячут.

- А если уж говорить о правнуках, – добавила Сюзанна, – то, думаю, их не придется долго ждать. Предоставим это дело Джулиану и Айви, и я уверена, что совсем скоро по всему дому будут носиться маленькие Рамсдены.

Айви покраснела, а Маргарет улыбнулась.

Айви обрадовалась. Она очень беспокоилась о бабушке Джулиана. Девушка знала, что путешествие на континент будет трудным и опасным. Сможет ли Маргарет выдержать его?

Они свернули гобелен в длинный рулон и перевязали его веревочкой.

- А теперь – в тайник, – заявила Айви.

- Там еще есть место? – спросил Джулиан, заходя в комнату. Подойдя к Айви, он обнял ее и крепко поцеловал в губы.

- Ну вот, опять – закатила глаза Сюзанна. – Ты совсем стыда не имеешь, Джулиан!

- Ни малейшего, – весело признался ее брат.

- Ну и молодежь пошла, – с добродушной улыбкой промолвила Маргарет.

- Я пришел, чтобы увести отсюда надсмотрщицу за рабами, – сказал Рамсден. – Можешь радоваться, Сюзанна.

- Куда? – спросила Айви, вытирая грязные руки о платье. – Еще так много дел, Джулиан.

- Дела подождут. Нам надо поговорить наедине. Бросай все и пошли.

- «Пожалуйста», – напомнила ему девушка.

- Черт, как с тобой трудно. Хорошо, пожалуйста.

Довольная, Айви улыбнулась. Она пошла вслед за Джулианом в большой зал.

Как только они остались вдвоем, он быстро прижал ее к себе и впился в ее губы страстным поцелуем.

Айви прижалась к нему, испытывая огромное наслаждение от того, как он гладит ее, ласкает ее тело, целует…

- У меня голова кружится, – прошептала она, когда поцелуй прервался.

- Это хорошо. Мне этого и хочется. Может, ты наконец, оставишь свои умствования и позволишь мне принимать решения. – Он осыпал ее шею поцелуями, обжигая кожу Айви горячим дыханием.

- Зачем ты привел меня сюда? – спросила Айви, млея от его прикосновений. – Ты опять хочешь заняться любовью?

- У меня и в мыслях этого не было, но идея замечательная. Пойдем в постель?

Айви засмеялась.

- Снова?

Она переселилась в комнату Джулиана и теперь спала в его огромной кровати с пологом и резной спинкой. Каждую ночь он задергивал синий полог и окружающий мир переставал для них существовать.

В комнате было прохладно от зимних сквозняков, но они не замечали холода в своем убежище, согревая друг друга страстью, пылающей в них. Они снова и снова занимались любовью, засыпали и вновь сливались в жарких объятиях. Иногда они говорили все утро напролет, не вылезая из постели. Джулиан рассказывал Айви о своем детстве в Виткомб- Кипе, о том, как он мечтал стать полководцем и собрал целый полк из местных ребятишек. Они построили настоящий военный лагерь на склоне горы и с криками носились по сторожевым башням. Он рассказал ей, как ездил юношей в Лондон, где у него был друг Кристофер, и как они развлекались в пивных и игорных домах.

А Айви поведала ему о двадцатом столетии, о банкоматах, самолетах и электричестве. О своем детстве в Неваде и о том, как она переехала в Сиэтл.

По обоюдному молчаливому соглашению они не говорили ни о чем неприятном: ни о грозящем им бегстве из Виткомба, ни о мрачном настрое Маргарет. На несколько дней Айви позволила себе расслабиться, притвориться, что она в безопасности в их маленьком мирке и что так будет всегда. Она ни разу не дотронулась до бумаги, что дал ей Джулиан. Она так и лежала, запечатанная, в шкатулке с эмалью.

- У меня плохие новости, – сообщил Рамсден.

Айви с тревогой взглянула на него.

- Только не пугайся. Дело вот в чем. Мне надо поехать в Лондон и оставить вас на несколько дней.

- Но зачем? – спросила Айви, схватив его за плечи. Придуманный ею безопасный мир исчез.

- Деньги. Без них никуда не денешься. Мы же будем беженцами, и нам надо будет на что-то жить. Мой друг Кристофер сейчас в Лондоне, и я попрошу его одолжить мне денег. Я бы с радостью не поехал– это опасно, к тому же я еще не знаю, что приготовила для нас чертова Фелиция. Но я не задержусь. Поеду быстро и, получив деньги, – сразу назад. А как только вернусь, мы тут же уедем. До тех пор оставайтесь здесь. Не отпирайте ворота и никого не впускайте.

Айви кивнула.

- Убедитесь, что все ценное спрятано и что все готовы к отъезду.

Помешкав мгновение, он взял ее за подбородок и поднял лицо Айви вверх. Его глаза цвета зимнего моря были очень серьезными.

- У меня есть для тебя подарок, – промолвил он, вынимая из кармана широкий медный браслет.

Девушка взяла его и стала внимательно разглядывать. Браслет был очень старым, такой старинной вещи она никогда не держала в руках. Сверкающая поверхность была покрыта искусно выписанными руническими письменами, кельтскими завитушками и узелками. Похоже, браслет был сделан в дохристианские времена.

- Вот, – промолвил Джулиан, надевая браслет Айви на запястье. – Тебе как раз впору. Почти того же цвета, что и твои волосы.

- Откуда он? – спросила Айви, поворачивая руку, казавшуюся очень маленькой по сравнению с широкой полоской меди. Девушка не могла налюбоваться тонкой работой древнего мастера.