Итак, одна проблема решена, поздравила она себя. В пределах обозримого будущего Хорас уж точно оставит ее в покое. Он не осмелится задавать ей вопросы относительно ее тактики из страха потерять вожделенные миллионы Джереми. Возможно, лишь через несколько месяцев он осознает, что суммы, которые туманили ему голову, так где-то в тумане и остались. Но это произойдет когда еще… А сейчас ей надо решить, что делать дальше.

Теперь оставался только Джереми.

«Только Джереми»! Даже если бы у Мейбел не было никаких других проблем, одной этой хватило бы с головой. Прежде всего, что он слышал перед тем, как вошел в кабинет?

А впрочем, какое это имеет значение? — рассудила Мейбел. Ведь ничего определенного я не сказала. Неприятно другое: он наверняка удивился, почему я отпрянула от Хораса. Это может навести его на всякие нежелательные размышления. Например, вдруг Джереми придет в голову, что у меня есть какие-то виды на него самого?

Мейбел бросилась в кресло и в отчаянии уставилась на так и не рухнувший потолок. Как же объяснить Джереми свое внезапно изменившееся отношение к Хорасу?

И вдруг на этот мучивший ее вопрос совершенно неожиданно нашелся простой и ясный ответ. Как будто Мейбел прочитала его на потрескавшемся, кое-где наспех зашпаклеванном потолке своего кабинета.

Великолепное решение всех ее проблем.

Джереми просил ее отсрочить развод на три месяца. Прекрасно, сказала себе Мейбел. Это то, что мне надо. Я соглашусь. За определенную цену.

Разумеется, Мейбел не знала, куда направился Джереми, выйдя из ее кабинета. И ни на миг об этом не задумалась. Ведь тогда она еще ведать не ведала, что ей потребуется срочно с ним поговорить. И только когда такая необходимость появилась, Мейбел сообразила, что ничего о нем не знает: ни где он остановился, ни для чего прибыл в город — возможно, не только для того, чтобы найти ее. Но вскоре она поняла, что Джереми намеренно остается вне пределов досягаемости. И что это, по-видимому, не связано с ней лично.

Получается так, размышляла Мейбел, что, когда я не желаю с ним разговаривать, он тут как тут, но сейчас, когда он мне нужен…

Похоже, свалившись будто с неба, Джереми сразу же исчез за горизонтом, потому что, как выяснилось, найти его оказалось совершенно невозможно.

Мейбел обзвонила все гостиницы, в которых, по ее мнению, он мог бы остановиться, но ни в одной Джереми Стейтон не был зарегистрирован. После полудня она от отчаяния набрала свой домашний номер и в течение нескольких минут слушала безнадежно длинные гудки, как будто Джереми, даже окажись он в доме, мог отозваться.

В конце концов, она в сердцах швырнула на рычаг телефонную трубку и заявила Верджи, что уходит.

— И правильно, — одобрила Верджи. — Если бы этот негодяй так обошелся со мной… — Увидев, какое выражение появилось на лице Мейбел, она проглотила конец фразы. — До завтра, Мейбел.

Какой-никакой кондиционер в конторе все-таки спасал от жары, но на улице солнце яростно набросилось на Мейбел, превратив ее волосы в полыхающий золотистый костер. Вскоре Мейбел поймала себя на том, что по мере приближения к дому шаги ее ускоряются. Конечно, Джереми там нет. Но если у него хватит смелости появиться в ее владениях…

Поскольку у нее нет ключей, ей придется или, смирив себя, стоять и ждать, пока он появится и откроет ей дверь, или взять у соседей запасные ключи. Мейбел опасалась, что ожидание под собственной дверью может затянуться до бесконечности. Оставалось надеяться, что Ширли или ее муж окажется дома. Но они работали в таком же сумасшедшем ритме, что и она, Мейбел, а потому застать их в это время суток почти нереально.

Мейбел свернула за угол, откуда уже был виден ее дом, и… окаменела.

На подъездной дорожке, отливая серебром, стояла светлая «тойота», а рядом с машиной — Ширли с двумя кружками в руках.

Сам Джереми пребывал на верху стремянки, прислоненной к углу дома. Он был в джинсах, кроссовках и голубой футболке. В русых волосах запутался зеленый листок эвкалипта. Как заметила Мейбел, Джереми вбивал гвоздь в какую-то планку, к которой, по-видимому, крепился водосток.

А она-то боялась, что он заберется в ее дом! Какая глупость…

— До чего же приятно узнать, что Мейбел замужем, — услышала она голос Ширли. — Она всегда казалась нам такой одинокой… Просто чудесно, что она больше не одна. Знаете, за то время, что она тут поселилась, мы ни разу не видели ее с мужчиной. Конечно, мы не знали, что она замужем. Но теперь я понимаю, почему ее никто не интересовал.

Ну, все, хватит, решила Мейбел и торопливо приблизилась к дому.

— Привет, Ширли.

— Все секретничаешь? — укорила ее соседка. — А я, видишь, уже познакомилась с твоим новым мужем.

— Не совсем новым, — скромно заметил Джереми.

— Совсем не новым, — уточнила Мейбел. — Если ты приглядишься получше, то увидишь, что по краям он несколько поджарен.

И поджарится еще сильнее, когда я расправлюсь с ним, пронеслось у нее в голове.

— Это только потому, дорогая, что я прождал тебя чуть не весь день, только чтобы повидаться, — пояснил ей Джереми.

Он спустился с лестницы, стянул перчатки и взял из рук Ширли одну кружку.

— Большое спасибо за кофе, — вежливо поблагодарил он. — Очень мило с вашей стороны.

— Не стоит благодарности, — ответила Ширли. — Мейбел — милая женщина, и мы рады такому соседству. Вы не поверите, но последняя пара, которая владела этим домом… Ох, что это были за люди! Либо они орали друг на друга, либо, никого не стесняясь, целовались прямо на улице. Все вздохнули с облегчением, когда они, наконец, съехали.

Джереми понимающе кивнул.

— Очень хорошо представляю.

— И что я тут стою и болтаю? Вам наверняка хочется побыть вдвоем. Думаю, мы еще увидимся.

— Кружку я принесу попозже, — сказал ей вслед Джереми.

Ширли махнула рукой и исчезла на заднем дворе. Мейбел подождала, убедилась, что соседка уже ничего не услышит, и спросила:

— И чем, интересно, ты здесь занимаешься?

— Если тебе хоть чуть-чуть любопытно, почему я сейчас не поцеловал тебя, то поясняю: не хотел оскорблять чувствительную натуру Ширли. Ты ведь слышала, что она говорила о прежних жильцах? Зачем нам смущать соседей публичной демонстрацией наших чувств, верно?

— Ты хочешь сказать, что тебе было бы неприятно схлопотать в ее присутствии затрещину?

— Странно, но я не почувствовал никакой опасности, когда поцеловал тебя сегодня утром.

— Только потому, что ты застал меня врасплох.

— Правда? А мне показалось, что ты получила удовольствие.

«Получила удовольствие?» — пронеслось у нее в голове. Эти слова Джереми неожиданно помогли Мейбел четко сформулировать те ощущения, которые оставило у нее сегодняшнее утро.

Хорас говорил о своих чувствах к ней, но его поцелуй отличался какой-то академической холодностью, в то время как поцелуй Джереми — чистой воды экспромт, не сопровождающийся никакими чувствами, Мейбел была в этом уверена, — пронзил ее до кончиков ногтей. Но она тут же нашла этому объяснение: в поцелуе Джереми не было ничего личного. Точно так же он поцеловал бы любую другую женщину. Все дело