начинаются…

Дорогие волосы на макушке, никогда не знавшие расчески, пострадали первыми. Мало того, что начали подстригать, еще и расчесывать. Клочья кудрей слетали с головы как осенний листопад, покрывая землю вокруг ног. В ход пошли горящие щипцы, запахло паленым. Едва стал возмущаться, как Светка, подсунула зеркальце. Голова приобрела новый вид. Кудри прикрыли уши и прыщ на лбу, придавая физиономии новый вид. Возьму смелость и честно признаюсь. Да. Стало лучше. Не сказать что бесподобно, но лучше. Чтобы волосы лежали аккуратной прической, оказывается можно обходится без слюней. Возьмем на заметку.

За что страдаю, наводя обалденную красоту? Себя вижу, только в зеркальном отражении. Зачем парикмахерские пытки? Не увидел физиономии, искренне считал себя красавцем. Подозрения усилились после знакомства, но и все. А теперь? Мучаюсь, страдаю. Если принять во внимание вынужденную маскировку в тылу врага — согласен, но зачем девам-охотницам ежедневные страдания? Зачем прокалывать уши, накладывать слои грима на лицо? Самопожертвование во имя других? Пусть завидуют? Странно. Внешность важна, сомнения нет, но как подсказывает память, — встречают по одежке, провожают по уму. Боятся, что посторонним людям не хватит времени оценить гениальное содержание? Типа — в челевяке должно быть все прекрасно — ботинки, ум, раскрашенная физиономия? Гармоничный внутренний мир — как отражение на гармоничном теле? Красота спасет мир? От кого? Зачем спасать, пусть живет.

— Немного потерпим. Не дергаемся. — Заботливо попросила Светка. — Будет чуть-чуть больно…

— Но только чуть-чуть.

— Конечно. — Светка потянулась маленькими щипчиками к моим глазам. — Сидим спокойно. Немного подправим брови. Делаем модной полоской, или шире оставить? По старой моде?

— Чем меньше вмешательства, тем лучше.

— Как хочешь, ходи не модной дохудрой. — Деловито согласилась Светка и резко дернула волосок на брови.

— Уя! — Взревел от неожиданной боли. — Не-не! Оставь брови в покое! Буду сидеть в лесу, только не мучай!

— Поздно. Процесс пошел. — Хладнокровно ответила Светка прицеливаясь щипчиками в новый волосок. — Я быстро, моргнуть не успеешь. Тихо, не дергайся.

— Творцы-создатели! — В отчаянии запричитал, закатив глаза в бездонное небо. — Зачем создали? Зачем варили? Светка-гадина, погибну от боли — будешь перед Марь Ивановной отчитываться, за проваленную экспедицию!

— От красоты никто не умирал. — Возразила Светка, выдирая очередной волос. Я взвизгнул, начальница, не давая прийти в себя, выдернула новый. — Будешь писаный красавец. Вылитый Бонд. Джеймс Бонд.

— Что за фрукт? — Полюбопытствовал сидящий рядом Кузя. — Известный красавчик? Брови выщипывал?

— Не только брови выщипывал, но и подмышками брился. Нам в детстве нянька сказки сказывала. Настоящий прынц был. Самец. Ничего не боялся и боль терпел, как каменный. Хочешь, расскажу про его подвиги? Когда сказки слушаешь, меньше боли и время быстрее идет.

— Делай что хочешь, садистка. — Покорно согласился, умирая от боли. — Зачем Бонд мучался? Маскировался?

— Ага. И не только. — Светка прицелилась и вырвала очередной волосок. — Джеймс был седьмым по жизни. Всегда. Не везло с первым номером. Ты же знаешь Вася, первому почет и уважение, второму — имущество, третий — дурак. Про четвертого, пятого, шестого, сказать не могу. Обычные лодыри. А седьмой полный беспредельщик. Работать не любил, общественные порядки не блюл, где драка, в самой гуще. Но родительский любимчик. Все с рук сходило. Папаша Бонду бумажку дал. Желтую. Где так и написали, — мальчика не трогайте, ему можно, по причине слабого здоровья головы. Ну и посылали Бонда, куда подальше от дома. Пусть развлекается хулиганством на стороне, чем дома груши околачивает. Работу придумали непыльную — шпион. Секретный агент. Морду набить на чужой сторонке, незаметно стырить, что плохо лежит. Трахнуть из-за угла, для острастки. Пакость учинить, дорогим соседям. На то и вошь кусается, что б кобель не дремал. Пропадет, так и черт с ним, а ежели чужую, уворованную вещь домой притащит, так и польза для родного отечества. Главное что б никто не догадался. Не узнал. И приехал Бонд, в чужую страну, воровать молодильные яблоки, для больных родителей, ну и лично попробовать. Государство дикое, бурые медведи по улицам ходит, народ поголовно небритый и вечно пьяный. Но была одна красавица- раскрасавица. Эманюель звали. Красоты страшной. По банальной причине и не любили. Кому ж охота от страха помирать? Уж и так народу повернется и эдак, и грудь покажет…

— Большая грудь? — Сквозь боль поинтересовался у парикмахера. — Как у Марь Ивановны?

— Больше. — Светка оторвалась от экзекуции и вытянула перед собой руки, показывая размеры груди у Эманюель. — Примерно такие арбузы.

— Видать умная была. — Восхитился размерам.

— С чего ты решил? — Непонимающе нахмурилась Светка.

— Как понимаю в женской иерархии, чем больше грудь, тем больше авторитет и соответственно ум. — Гордо усмехнулся, представляя, как начальница удивится мудрой проницательности. Умище — конь не валялся. — Разве не так?

— Дурак ты Вася. — Обиделась Светка и рванула за бровь. Минимум пяти волос сразу лишился. Чуть сознание от боли не потерял.

— Осторожнее! С бровью глаз выдерешь! — Вскрикнул обиженно. Перетерпев острую боль, осторожно поинтересовался. — Что сказал? Неправильно? Но разве у вашей начальницы они не самые большие? Ну и соответственно…

— А у тебя, с чем ум связан? С какой частью тела? — Ядовито поинтересовалась Светка. — Давай сравним, авторитет и ум.

— Тебе скажи. — Буркнул и заткнулся. Действительно с чем сравнить? Неужели нет прямой связи большого ума, с внешними проявлениями на теле? С рудиментом? Не-не. Я умнее. Если когда вспухает, тогда — да. Есть с чем сравнивать, а в другое время? Он маленький и ум небольшой? Фигу, я всегда умный. Размер ноги? Волосатость? Нет, Марь Ивановна не волосатая. Жаль. Какая хорошая гипотеза не подтверждается. А как облегчилась бы жизнь простому народу. Чем больше ноздря — тем умнее обладатель. Идет человек с огромным шнобелем и народу понятно — шагает большой начальник. Низко кланяемся в ножки и нижайше просим господской милости. Дайте гражданин начальник, премию, помогите с жилплощадью… Псу под хвост, стройная теория зависимости размеров, от мудрости.

— У Марь Ивановны авторитет не здесь… — Светка ткнула пальцем в грудь, потом постучала им же по моей макушке. — А здесь. Понял, дубина стоеросовая? За дуру держишь? Поворачивай голову, будем другую бровь равнять.

— Света, я никогда не сомневался в вашем уме, несмотря на… — И высоким полетом мыслей, едва не улетел в сторону. — М-да… Лучше сказку дальше рассказывай, пока новых глупостей не наговорил.

— Ага. Молчание — золото. — Светка не на шутку обиделась, но сдержала отрицательные эмоции. Расстроилась. Завидует начальнице? Полетел на землю очередной волос из брови, высекая искры из глаз. Я громко вскрикнул, Светка успокоилась и продолжила сказку. — На чем остановилась? Ах, да. Грудь у Эманюель была большая, но была деву полной дурой. А все красавицы дуры. Не два горошка в личную ложку. Природа — мать, как поступает? Где-то дает больше, но в другое место не докладывает. Для равновесия. Закон природы. Высшая космическая справедливость. Как красавица — так дура. А как обделенная пышными формами, — так порядочная, аккуратная, нежная, ласковая, добрая, комсомолка, активистка, и просто симпатичная девушка…

— Короче нельзя? Рассказывай по делу. — Подал голос Кузя, выходя из образа молчаливой лошади.

— Нельзя. Ой, Что-то в глаз попало. — Неожиданно всхлипнула Светка, вытирая нечаянную слезу. Отвернувшись в сторону, поправила макияж и продолжила сказку деловым тоном. — Коням слова не давали. Забыл лошадиную роль? Тушь не размазалась? Короче, предала Эманюель дорогую страну и с Бондом укатила на Канары, прихватив с собой пару килограмм молодильных яблок, из родительского сада. Одно слово — стерва недобитая. Все.