выкуп за Торбьёрна, убитого Греттиром.

— Я за это не в ответе, — сказал Атли, — и не тебе вести эту тяжбу.

Гуннар сказал, что, мол, покамест и он сойдет:

— Давайте нападем на них, воспользуемся тем, что Греттира нет поблизости.

Они набросились на Атли, их было восьмеро, а у Атли всего шестеро. Атли вышел перед своими людьми и выхватил меч Ёкуля, подаренный ему Греттиром. Тогда Торгейр сказал:

— Видно птицу по полету. Высоко подымал Греттир меч прошлым летом на Гребне Хрутова Фьорда.

Атли отвечает:

— Он больше, чем я, привычен к ратной работе.

Потом они стали сражаться. Гуннар ринулся на Атли и яростно нападал на него. Через некоторое время после начала битвы Атли сказал:

— Нету геройства в том, чтобы убивать работников друг у друга, и лучше нам самим померяться силами, хоть я доныне и не бился оружием.

Гуннар не принял предложения. Тогда Атли попросил своих работников приглядеть за грузом:

— А я посмотрю, на что они годятся.

И он бросился вперед с такой отвагой, что Гуннар и его люди отступили. Атли убил двоих из этих людей. Потом он повернулся к Гуннару и так его ударил, что разрубил поперек весь щит ниже рукоятки. Удар пришелся по ноге под коленом, и тут же он ударил еще раз, и рана оказалась смертельной.

Теперь надо рассказать о Гриме, сыне Торхалля, что он напал на Торгейра и они долго сражались, потому что оба были доблестные мужи. Торгейр увидел, как пал его брат Гуннар. Тогда он решил бежать. Грим бросился за ним и преследовал, пока Торгейр не споткнулся и не растянулся. Тут Грим ударил его секирой между лопаток, так что секира глубоко вошла в тело. Тогда они отпустили с миром тех троих51, что еще оставались живы. Потом они перевязали раны, взвалили вьюки на лошадей, поехали домой и объявили об этих убийствах52. Атли сидел всю осень дома, и с ним было много людей. Торбьёрну Бычья Сила все это совсем не понравилось, но он ничего не мог поделать, потому что все очень любили Атли. Грим провел у него зиму, как и Гамли, его зять. Был там и Глум, сын Оспака, другой его зять, живший в то время на Косе у Горечи. На Скале было все время много народу, и шло у них всю зиму большое веселье.

XLIV

Торбьёрн Бычья Сила начал тяжбу об убийстве сыновей Торира. Он приготовился к обвинению Грима и Атли, но они выставили в свою защиту то, что братья первыми на них напали и поэтому за них не полагается виры.

Тяжбу вынесли на тинг Медвежачьего Озера, и туда явилось много народу с обеих сторон. У Атли не было недостатка в поддержке, потому что за него стояло много родичей. Стали тут ходить между ними друзья. Они повели речь о мировой. Все говорили, что Атли хорошо себя показал; сам не лез, а как дошло до дела, не струсил. Торбьёрн увидел, что ему не на что надеяться, кроме мировой. Атли поставил условием, что он не пойдет на изгнаньс из округи или из страны. В третейские судьи выбрали: со стороны Атли — Торвальда, сына Асгейра, а со стороны Торбьёрна — Сёльви Великолепного. Он был сыном Асбранда, сына Торбранда, сына Харальда Кольца, который занял весь Озерный Мыс на запад, до самой Служанкиной Реки, на восток — до Поперечной Реки, и оттуда напрямик до Скалистого Устья, а по ту сторону Скал — до моря. Сёльви любил пышно одеться и был человек мудрый, почему Торбьёрн и выбрал его со своей стороны в третейские судьи.

Потом судьи сказали свой приговор, что за сыновей Торира следует половинная вира, а половина виры снимается из-за того, что те первыми напали на Атли и умышляли на его жизнь. Убийство работника Атли на Гребне Хрутова Фьорда приравнивалось к убийству тех двоих, что погибли с сыновьями Торира. Грим, сын Торхалля, должен был уехать из своей округи, но зато Атли взял на себя всю виру.

Атли был доволен таким решением, а Торбьёрн отнюдь не доволен. Все же мир был заключен, хоть Торбьёрн и ворчал, что будь его воля, на этом бы у них дело не кончилось.

Атли поехал с тинга домой и был очень благодарен Торвальду за поддержку. Грим, сын Торхалля, подался на юг, на Городищенский Фьорд, поселился там в Крутояре и стал почтенным хозяином.

XLV

У Торбьёрна Бычья Сила был работник по имени Али, очень вздорный и ленивый. Торбьёрн велся ему работать получше, а не то он его поколотит. Али сказал, что это ему совсем ни к чему, и стал перечить Торбьёрну. Тот сказал, как он смеет, но Али продолжал лезть на рожон. Торбьёрн не стерпел, повалил его на землю и задал ему как следует. После этого Али бросил работу и убежал на север, за гряду, на Средний Фьорд. Он нигде не останавливался, пока не добрался до Скалы. Атли был дома и спросил, куда это он направляется. Тот сказал, что ищет работу.

— Разве ты не Торбьёрнов работник? — спросил Атли.

— Мы с ним не поладили, — сказал Али. — Я не долго там пробыл, но успел уже натерпеться. Мы расстались на том, что он чуть не придушил меня. И я нипочем не вернусь туда работать, что бы со мной ни случилось. И правду сказать, не сравнишь, как вы оба относитесь к своим людям. Я бы очень того хотел — у тебя работать, если есть возможность.

Атли отвечает:

— Довольно у меня и своих работников, и мне незачем отнимать у Торбьёрна тех, кого он себе нанял. По-моему, ты просто привередничаешь, возвращайся лучше к нему.

Али сказал:

— Своей волей я туда не пойду.

Али и остался у него на ночь, а наутро он пошел со всеми людьми Атли работать и работал так, как если бы у него была дюжина рук. Так Али и проработал целое лето. Атли не обращал на него внимания, но велел все-таки кормить его, потому что был доволен его работой. А Торбьёрн узнаёт, что Али — в Скале, едет туда с двумя своими людьми и вызывает Атли для разговора. Атли вышел и поздоровался с ними. Торбьёрн сказал:

— Снова ты, Атли, берешься за старое, хочешь мне досадить. Зачем ты взял у меня работника? Это ведь беззаконие.

Атли отвечает:

— Ниоткуда, по-моему, не видно, что он твой работник. Но я не собираюсь за него держаться, если ты докажешь, что он из твоих людей. Но мне не хочется силком его выпроваживать.

— Решай, как знаешь, — сказал Торбьёрн, — но я требую вернуть этого человека и запрещаю ему у тебя работать. Я еще приду сюда и не поручусь, что тогда мы расстанемся лучшими друзьями.

Атли отвечает:

— Ну что ж, я посижу дома и приму меры смотря по обстоятельствам.

На этом Торбьёрн уехал домой. А когда работники возвратились к вечеру домой, Атли рассказывает им о своем разговоре с Торбьёрном и просит Али идти своей дорогой, он, мол, его не задерживает.

Али отвечает:

— Правду говорит старая поговорка: на хваленого коня плохая надежда. Но я никак не думал, что ты выгонишь меня после того, как я все лето надрывался, здесь работая. Я ждал, что ты защитишь меня хоть немного. Вот как у тебя на деле, а на словах-то лучше некуда. Теперь меня искалечат здесь у тебя на глазах, если ты мне не поможешь.

Атли сдался на его просьбы и не захотел его выгонять. Так и шло, покуда люди не взялись за косьбу.

Однажды, незадолго до середины лета, Торбьёрн Бычья Сила поехал в Скалу. Снаряжен он был так: на голове шлем, на боку меч, а в руке копье. Это было копье с очень широким наконечником. День был дождливый. Атли послал своих работников на сенокос, а другие уехали рыбачить на север, к Рогу. Атли был дома, и с ним еще несколько человек. Торбьёрн приехал туда около полудня. Он был один. Он подъехал к входной двери. Дверь была заперта, и во дворе никого. Торбьёрн постучался, а сам отошел за угол, чтобы его не было видно из дверей. Люди в доме услышали стук, и одна женщина пошла открыть. Торбьёрн успел увидеть эту женщину, а сам не показывался, потому что ему был нужен совсем другой. Она вернулась в покои. Атли спросил, кто это пришел, и она сказала, что никого там не видела. И в то время как они говорили об этом, Торбьёрн с силой ударил по двери. Тогда Атли сказал: