Она с готовностью схватила трубку – наверное, Сергей… Может, освободится пораньше?..
– Сереж!
– Дима вообще-то, – весело фыркнул в трубку Грозовский. – Ты на дисплей не смотришь? Привет.
– Ой, не смотрю, – засмеялась Ольга. – Привет, Дим!
– Димочка! – взвизгнула Надя и ухом прижалась к трубке. – Почему он тебе звонит?
– Потому что телефон моей жены не отвечает! – ответил, услышав ее, Дима. – Вы где там? В море?
– В бассейне! – засмеялась Ольга. – Разговоры всякие разговариваем.
– Дай… – Надя потянула трубку к себе, но Ольга не отдала.
– Дела-то как ваши? – поинтересовался Грозовский, но тут же вздохнул: – Хотя какие в бассейне дела…
– Хорошие у нас дела! – закричала Ольга, со смехом борясь с Надей за телефон. – Отличные даже.
– Как бы я хотел вас увидеть…
– А ты бы взял и приехал!
– Дай, ну дай же! – Надя буквально повисла на Ольге. – Димочка-а-а!!!
– Димка, она у меня трубку вырывает! – Перестав мучить Надьку, Ольга отдала наконец телефон, отошла в сторону и села в шезлонг.
– Димочка! Але, Дима! – закричала-затараторила Надя, захлебываясь эмоциями и словами и вызывая невольную улыбку у Ольги. – Как дела, Димочка? Хорошо. Ты здоров? У нас все нормально! – Она начала быстро ходить вдоль бассейна туда-обратно и будто улетела отсюда – туда, к Димке, в Канаду, а тут оставила только свое пышнотелое рыжеволосое отражение. – Ты здоров?! Ты когда в Москву возвращаешься? Во вторник? На следующей неделе? – Надька прилетела обратно, растерянно посмотрела на Ольгу и, хлопая глазами, сказала: – Оль, он в Москву возвращается… – И тут же решительно сообщила в трубку: – Димочка, тогда мы тоже… тоже возвращаемся! Да, и не спорь! Мы тут и так загостились, надоели уже…
Ольга возмущенно показала Наде кулак, но подруги уже опять не было рядом – она мыслями и всем существом снова умчалась на другой континент, к своему ненаглядному Грозовскому, поэтому посмотрела на Ольгин кулак пустым невидящим взором.
– Нет, Димочка, и не уговаривай! Ты что, нас видеть не хочешь? А что я еще думать должна?! Ладно, ладно, хорошо, хорошо, ничего я не начинаю… Целую тебя!
Она нажала отбой, все тем же отсутствующим взглядом посмотрела на Ольгу и отрешенно сказала:
– Надо в Москву лететь…
– Зачем? – Ольга понимала, что задала бессмысленный вопрос, который подруга, скорее всего, не услышала.
Но Надька сверкнула глазами, всплеснула руками и даже немного скандально заявила:
– Так Димка ж во вторник приезжает! Не слышала, что ли? Ты что? Я тут, а он там, да?!
– Ну и что? – мягко возразила Ольга. – Он без вас в Москве пожить не может?
– Он-то может… – вздохнула Надя и, тряхнув рыжей гривой, выпалила: – Я не могу!
Близкое расставание с Надей почему-то вызывало тоску, близкую к депрессии.
Умом Ольга понимала, что это и не расставание вовсе, будут все равно бесконечные телефонные разговоры, да и она сама вернется рано или поздно в Москву, но на душе скребли кошки.
Надька была кусочком той жизни, по которой Ольга очень тосковала в этом солнечно-пальмово- фруктовом раю.
Опять наступит томительное безделье, опять будет нестерпимо хотеться снега, соленых огурцов, утренней суеты и всего того, что здесь нельзя получить ни за какие деньги.
Появилась, правда, новая подруга, но о ней Ольге пока не хотелось думать. Казалось, она упускает что-то важное и значимое, не думая об Оксане, но как только она начинала размышлять об этом, у нее возникало то самое тоскливое, дурное предчувствие, которое ни прогнать нельзя было, ни понять.
– Ты вещи все уложила? – спросила Ольга Надю за обедом.
– Еще вчера. И Димыча, и свои. Вот с подарками закончу, и вроде все.
– А в ресторан в чем пойдешь? Нас же Сергей пригласил сегодня вечером отметить твой отъезд, ты не помнишь?
– Помню. А что, так нельзя?
Ольга скептически осмотрела Надькину цыганскую юбку и майку с принтом Микки-Мауса.
– Можно, конечно…
– Ладно, достану из чемодана вечернее платье. Аккуратненько залезу, достану, а потом обратно с краешку засуну… Сережа-то когда за нами заедет?
– Часов в пять, – Ольга, вздохнув, глянула на часы. Было без пяти пять.
– Успею еще, – деловито констатировала Надя и положила себе внушительную порцию свинины с грейпфрутом.
– Может, не полетишь все-таки? Осталась бы хоть на недельку!
– Не трави душу, подружка, – с набитым ртом ответила Надя. – Я Димочку вечность не видела… Он с голоду без меня помрет. Девахи опять же рекламные ждут не дождутся, когда он без моего присмотра останется…
Зазвонил мобильник, на дисплее высветилось «Сережа». Ольга потянулась к телефону и вдруг поймала себя на остром нежелании отвечать на звонок. Вернее, на том самом предчувствии…
– Да, Сереж, – тихо произнесла она в трубку, уже понимая, что скажет муж.
– Оль. – Его голос прозвучал виновато, но твердо. – Извини меня и извинись, пожалуйста, перед Надей. В ресторан пойти не получится. У меня срочная командировка, уезжаю рано утром. Да, и не ждите меня, я сегодня поздно буду. Придется провести совещание и кое-что подготовить к поездке. И не сердись, пожалуйста, я сам расстроен…
Он произнес всю эту длинную тираду, не дав ей вставить ни слова…
– Не можешь, значит, не можешь… – У Ольги в груди словно застряла ледышка. Она закашлялась. – Я все понимаю, Сереж. Жалко просто… Надюша у нас сегодня последний вечер.
– Оль, я все объяснил. Не могу, – отрезал Сергей.
Ледышка от его слов увеличилась до размеров Арктики.
А если бы она не взяла трубку? Как бы он отменил ресторан и сообщил о срочной командировке?
– Ладно, пока. – Ольга нажала отбой и медленно положила телефон на стол. – Ресторан отменяется, – сообщила она Надежде. – У Сережи завтра командировка…
– Значит, платье из чемодана доставать не надо, – задумчиво сказала Надя и, помолчав минуту, добавила: – По-моему, вам надо вернуться в Москву. Ну их к лешему, эти командировки!
Командировка действительно оказалась срочной и необходимой – в этом не было ничего надуманного. Предстояло съездить в Бангкок, чтобы окончательно согласовать в министерстве планы строительных площадок. Тем не менее после разговора с Ольгой осталось ощущение, что он ее обманул.
Малодушно, мелко и как-то подленько.
Хотя даже вечернее совещание, на которое он сослался, тоже было насущной необходимостью – без него командировка теряла смысл. В общем, Сергей не покривил душой ни на йоту, но казалось, что соврал. Наверное, он как-то по-иному должен был сообщить – мягче, не так ультимативно, без «не могу, все». Это звучало как «отвяжись и заткнись». Грубо и обидно.
Он, сам того не желая, показал жене, что у него есть личное пространство, в которое он пускает ее по своему усмотрению.
Я все объяснил. Не могу. Все.
Ольга очень тонкий человек и расценит эти слова если не как пощечину, то как с грохотом захлопнутую дверь перед своим носом.
Будь оно неладно, это совещание…
Сотрудники уже почти расселись по местам, когда в кабинет вошла Оксана – в строгом черном платье с воротником под горло, почти без косметики и с черным ободком в волосах – будто в трауре.
Барышев вздрогнул, увидев ее, словно обжегся…
– Что ты здесь делаешь? – тихо спросил он.
