Байк продолжал нарезать виражи – Оксана не заметила, что Ольга упала в воду.
Или сделала вид, что не заметила?..
Ольга хорошо плавала, и, в принципе, в том, что она оказалась в воде, не было ничего страшного, но мотоцикл, на огромной скорости носившийся рядом, превратился в убийцу.
– Оксана! Оксана! Оля, держись! – Надя, подпрыгнув, замахала руками, но Оксана ее не видела. Она лихо рулила, проносясь в опасной близости от Ольги, которая тоже кричала, но ее крики тонули в реве мотора.
– Да что же это… – Надя огляделась вокруг – никаких спасателей и в помине нет, а отдыхающие, которых на этом пляже оказалось не так уж много, занимались своими делами – играли в волейбол, загорали, у многих в ушах были наушники.
Ольга, взмахнув руками, ушла на пару секунд под воду, вынырнула, опять замахала руками, забила ими по воде, опять ушла под воду и снова вынырнула – бледная, обессиленная, испуганная.
Надя побежала к воде…
Плавать она не умела, оставалось только кричать. Она остановилась, когда вода оказалась ей по плечи, и заголосила так, что пляжники наконец обратили внимание на мотоцикл и на тонущую Ольгу.
Кто-то засвистел, кто-то бросился в воду, кто-то начал куда-то звонить. Оксана заметила, наконец, орущую Надю и Ольгу, которая все реже появлялась на поверхности, барахтаясь из последних сил.
Или сделала вид, что только сейчас заметила?
«Слишком много свидетелей для такой преступной невнимательности», – вдруг подумала Надя.
Оксана заглушила мотор и прыгнула в воду. Она очень быстро и ловко подняла Ольгу на мотоцикл, словно та была пушинкой, а Оксана спасала утопающих не первый раз.
Надя почувствовала слабость в ногах, перед глазами все поплыло… Кто-то подхватил ее и поволок к берегу…
Настроение было каким-то… странным.
Вроде бы она побывала на волосок от смерти, и это должно ее угнетать, но угнетало совсем другое…
Осталось ощущение, что Оксана помогла ей нехотя, в последний момент, вволю насладившись ее страхом и мучениями.
– Ей медаль надо дать, – тараторила Надька, рассказывая Барышеву за столом историю чудесного спасения Ольги. – Да, медаль! За спасение утопающих! Тут у вас есть такие медали? У нас-то есть.
Сергей ел, не глядя на Ольгу, хмурился и молчал. Он осунулся, побледнел, руки его заметно дрожали. Ольга с радостью списала бы эти симптомы на сегодняшнее происшествие, но не получалось, не срасталось… Сергей был таким уже больше недели.
– Сама не понимаю, как это получилось, – вздохнула она. – Ладно, с мотоцикла свалилась, не удержалась, так еще и ногу свело! А от ноги все тело как-то заклинило, что ли… В общем, запросто утонуть могла.
Сергей отложил вилку и еще больше нахмурился, так и не взглянув ни разу на Ольгу.
– Ну да! Олька вообще уже ко дну пошла, а Оксана ее – хвать – и вытащила! – Надька жестами продемонстрировала это «хвать», но Сергей даже не посмотрел на нее. – Она молодец! Вот молодец!
– В самом деле молодец, – отрешенно произнес Барышев, глядя в пустую тарелку.
– Да нет, Сереж, она просто чудо какое-то! – горячо воскликнула Ольга. – Она очень хорошая, Оксана, очень!
Ольга больше для себя это сказала… Чтобы неприятные мысли не лезли в голову…
– Храбрая и настоящий друг! – поддержала ее Надежда.
– Оль… – словно не слыша ничего, сказал Сергей, – положи-ка мне еще кусочек ростбифа… или нет! – Он вдруг засмеялся, вытер руки салфеткой и встал. – Хватит, наелся. Я пойду, девочки, мне еще поработать надо. Спасибо.
Ольга с недоумением посмотрела на его удаляющуюся спину. Ей показалось, что муж стал ниже ростом и похудел.
– Нет, я уверена, что у него какие-то неприятности, – пробормотала она.
– Вообще-то, у него жена чуть не утонула, – фыркнула Надя. – Чем не неприятность, скажи?!
Надька встала, потянулась, посмотрела на озабоченную Ольгу и рассмеялась:
– Оль, ну все ж хорошо закончилось! Знаешь, есть поговорка такая – кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
– Ну спасибо! – улыбнулась Ольга. – За перспективы…
Они вышли из дома к бассейну, в котором отражалось звездное небо.
– Макнуться, что ли, перед сном, а? – задумчиво спросила Надя. – Макнусь!
Она быстро разделась и плюхнулась в воду, обдав Ольгу фонтаном брызг.
Все это приобретало масштабы то серьезной болезни, то мелкой безделицы и веселого приключения.
То казалось, что он подлец и предатель, то – что нормальный мужик со здоровыми признаками полигамии. Его словно швыряло – сначала в холодную воду, потом в кипяток.
В общем, он запутался и потерял почву под ногами. От этого стало неспокойно и неуютно жить, а главное, страдала работа.
Он просто не мог о ней, о работе, думать. Он днем и ночью размышлял об одном – подонок он или просто обычный мужик с нормальными рефлексами.
Утром Барышев вызвал к себе кадровика.
– Валерий, скажи, пожалуйста, на фирме есть еще переводчики?
– А что, Оксана не справляется? – перепугался кадровик.
– Справляется, но мне бы хотелось, чтобы переводчик владел не одним языком, – отрезал Сергей.
– Но она владеет! У нее же еще и хороший английский…
Черт бы побрал этот английский. Он должен был догадаться, что это не аргумент.
– Я тебе задал вопрос! – Сергей не нашел ничего лучшего, как прикрикнуть.
– Понятно… – пробормотал совсем сбитый с толку кадровик.
– А если понятно, пришли мне другого синхрониста! А Оксана… пусть поработает с документами.
Кадровик вышел, а Барышев вытер вспотевшие ладони о брюки.
Вот так мы – директорским авторитарным решением по своим рефлексам.
Продержаться бы только подольше… Барышев вздохнул и полез в стол за сигаретами, хотя еще в Москве бросил курить.
– Ну, все, хватит, – скомандовала Ольга детям. – Пора обедать и спать!
Петька и Дима, плюхавшиеся рядом с ней в бассейне в спасательных кругах, весело завизжали и попытались уплыть, выражая протест против обеда и дневного сна. Но Ольга поймала и передала в руки Наде сначала Петьку, а потом Димыча.
Надя, вытирая их полотенцем – сразу обоих, закрыв с головой, – хохотала, щекотала малышей, заглядывала в «укрытие» и приговаривала:
– А вот кто это там у нас спрятался?! Ку-ку!
– Ку-ку! – хором отвечали Димыч и Петька, стараясь перекричать друг друга.
Няня увела детей в дом, Ольга вылезла из бассейна и села на бортик.
– Чего пригорюнилась-то? – подсела к ней Надя.
– Да так… Всякие мысли в голову лезут… Дурные.
Если бы Надя спросила какие, Ольга не смогла бы их сформулировать.
Скорее это были не мысли, а просто предчувствие.
Но Надя ничего не спросила. Она просто сказала:
– А ты их гони!
– Стараюсь, – улыбнулась Ольга, подумав, что плохие мысли прогнать гораздо проще, чем дурные предчувствия, которые словно клешней сжимают время от времени сердце и заставляют его бешено колотиться.
Ольга хотела сказать, что очень соскучилась по детям, по работе, по Москве, и, наверное, поэтому на нее напала хандра, но не успела – зазвонил телефон.
