одежду было видно, как неимоверно она распухла. Туфлю пришлось привязать к ступне, так как пальцы в ней уже не умещались. Его лицо покрывали пятна, и он шумно дышал. Большую часть времени глаза императора оставались закрытыми. У изголовья стоял евнух и постоянно двигал опахалом. Вряд ли кто поверил бы, что властителю Китая всего двадцать девять лет.
— На полученном тобою письме была печать моего брата. — Голос Сяньфэна скорее следовало назвать шепотом.
— Какие дела могут быть у принца Гуна с одной из наложниц императора? — вмешался принц Хуэй.
— Принц серьезно ошибался, — добавил Сушунь. — Теперь расскажи его величеству, что он тебе написал.
— Принц сообщил, что одновременно написал и его величеству. — Лань Гуй говорила громко, чтобы ей поверили, так как «затаившиеся всегда подозрительны».
Похоже, она поступила правильно. Глаза Сяньфэна открылись.
— Мой брат написал мне письмо?
Принцы Хуэй и Сушунь переглянулись. Возможно, они и контролируют поступки этого человека, но он остается императором, способным жестом руки лишить их жизни.
— В письме плохие известия, ваше величество, — сказал принц Хуэй.
— Что он пишет? — Сяньфэн выпрямился в кресле и пристально посмотрел на Лань Гуй. — Расскажи мне обо всем.
— Он сообщил, что варвары сожгли Летний дворец, господин.
Пятна на лице императора казались более четкими, когда она обернулся к дядьям.
— Это правда?
— Он полностью разрушен, — настойчиво повторила Лань Гуй.
— Юаньминъюань разрушен? — Его голос повысился на октаву, и он принялся стучать себя по груди. Хлопья пены появились на губах императора, он продолжал снова и снова выкрикивать: — Юаньминъюань разрушен!
С императором случился припадок. Лань Гуй взглянула на обоих принцев.
— Это твоя работа, — шипели они на нее.
— Я только сказала правду, — парировала она.
Припадок императора постепенно проходил. Он вновь откинулся в кресле и ловил ртом воздух.
— Принц Гун также написал, что варвары требуют выплатить контрибуцию в восемь миллионов таэлей, открыть еще несколько портов для торговли, уступить территории напротив Гонконга, а также основать посольства в Пекине и допускать послов к вашему величеству без ритуала коутоу. По словам принца Гуна, он вынужден был согласиться с этими требованиями из опасения, что и Пекин будет уничтожен. Он умоляет ваше величество подтвердить его решения.
Теперь тишину нарушал только звук дыхания императора. Наконец он спросил:
— Ты знал обо всем этом, дядя?
— Принц Гун всего лишь мальчик, — ответил принц Хуэй. — Не стоило его оставлять и поручать заниматься такими серьезными делами.
А вот это была ошибка. Сяньфэн резка сел — глаза распахнуты, палец устремлен в сторону принца.
— Да. Ему не следовало поручать всех этих дел. Я сам должен был находиться там.
— Но здоровье вашего величества… — начал было Сушунь.
— Оно не улучшится, если важную информацию станут скрывать от меня. — Император повернулся к Лань Гуй. — Где письмо моего брата?
— Оно уничтожено, ваше величество, согласно воле принца Гуна.
Сяньфэн вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Что бы вы нашли нужным с ней сделать? — спросил принц Хуэй, пользуясь моментом.
— Мы бы послали ей шелковый шнурок, ваше величество, — вставил Сушунь. — Хотя она вполне заслуживает быть обезглавленной.
Лань Гуй стояла прямо, не отрываясь глядя на императора. Неужели она опять перегнула — теперь уже в последний раз?
— Почитаемая не будет наказана, — сказал император. Лань Гуй не сдержала вздох облегчения. — Она и так пострадала незаслуженно. Женщина была права, когда советовала мне оставаться со своим народом. Это ты сказался не прав, дядя.
Злобный свист из ноздрей Хуэя был явственно различим.
— Я восстанавливаю тебя в твоем ранге, Лань Гуй, — продолжал Сяньфэн. — И благодарю за искренность.
Лань Гуй замялась:
— Мне разрешается ответить принцу Гуну, ваше величество?
— Это неслыханно! — запротестовал Сушунь. — Почитаемая общается с мужчиной?!
— С моим братом, коротко отрезал Сяньфэн. — Да, Лунь Гуй, ты можешь ответить принцу. Только принеси показать мне, что ты напишешь. А также его ответ.
Лань Гуй низко поклонилась и вышла из комнаты. Принцы смотрели ей в след, как тигр на ускользающую добычу. «Но однажды, — подумала она, встретившись с ними взглядом, — возможно, уже вы будете жертвами, а я тигрицей!»
Она написала:
«Принц, благодарю вас за письмо. Я передала все, о чем в нем сообщается, его величеству, и он был совершенно расстроен, хотя и признателен вам за действия, предпринятые от его имени.
К сожалению, его величество очень болен. Однако нам потребовались большие усилия, чтобы удержать его от немедленного возвращения к вам. Но это произойдет, как только улучшится состояние его здоровья.
Его величество получает постоянную поддержку от неотлучно находящихся при нем ваших дядей — принца Хуэя и Сушуня. Благородные вельможи всячески ободряют его и освобождают от малейших забот. Его величество щедро разрешает вам писать мне еще, если это будет вам в радость.
Затем она прочитала свое послание императору в присутствии принцев, и даже Сушунь выглядел довольным. Довольной осталась и Лань Гуй. Гун наверняка догадается, что она подразумевает.
Наступило время подумать о будущем. Лань Гуй посетила Нюхуру.
— Я очень рада, что ты восстановлена в своих рангах, Лань Гуй, — сказала императрица. — Мне всегда казалось, что ты пострадала несправедливо. Он уже присылал тебе табличку? — В голосе императрицы звучала тоска.
Лань Гуй подсела к ней поближе и прошептала:
— Мне кажется, его величество больше уже никогда не воспользуется жадеитовой табличкой.
Нюхуру резко повернулась к ней.
— Разве ты не виделась с императором в последнее время? — спросила Лань Гуй.
— Нет, — ответила Нюхуру. — Он вообще не присылает за мной.
Лань Гуй вздохнула:
— По-моему, его величество умирает. — Даже предположить такое считалось изменой, и глаза Нюхуру совсем округлились. — Одной ногой он уже совершенно не может шевелить, — сказала ей Лань Гуй. — Его дыхание затруднено. При нем нет врача. Я очень опасаюсь за него.
В характере Нюхуру не было вероломства.
— Если его величество умрет, то твой сын станет Сыном Небес.
