— Андрюха, и что ты по поводу всего этого думаешь?

Мы с Загребельным заняли оборону на стене номер один в северо-восточной части периметра и теперь во все глаза вглядывались в легкие предзакатные сумерки.

— Не знаю что и сказать, — пожал плечами Леший. — Они уже давно должны были сюда дотащиться.

— Так почему не дотащились? Что их могло остановить? И вообще, что это за твари такие? Расскажи что знаешь.

— Время, кажется, у нас имеется, — согласился Леший. — Можно и побалаболить.

— Ну… — я ждал.

Загребельный оглянулся назад, поглядел на все еще полыхающее у Южных ворот зарево, на клубы черного смолянистого дыма, которые поднимались к низким серым облакам и, как бы удовлетворившись этим зрелищем, деловито кивнул. Затем затянулся от самокрутки и, уставившись в даль пустым невидящим взглядом, начал:

— Их засекли на МКАДе, когда эти страшилища двигались со стороны Химок. Было их пять штук.

— Пять? — вырвался у меня удивленный возглас.

— Да, пять, — угрюмо подтвердил Леший. — Только не спрашивай куда подевались еще две зверюги. Я не отвечу, потому как не знаю. Убить мы их точно не убили… да и не уверен, возможно ли такое вообще. — Тут подполковник над чем-то крепко задумался, но затем спохватился. — Однако об этом потом. Буду рассказывать все с самого начала.

Я согласно кивнул, и он продолжил:

— В штаб о них сообщили заблаговременно. Связной от разведчиков на мотоцикле примчался. Не удивляйся. — На губах у Лешего заиграла едва заметная самодовольная усмешка. — Имелись у нас несколько тайников с исправными мотоциклами, как раз для таких случаев. Вот один из них и сгодился. Надо сказать переполоха особого не возникло. Ведь не факт, что эти тварюки на нас двинут. Может так дальше по МКАДу и попрут. Тогда бы Красногорск остался в стороне. Однако, подстраховаться все же стоило.

— И эту блатную работенку конечно же поручили тебе, — помог я приятелю.

— Угу, — Загребельный невесело вздохнул. — Поднял я свою группу, у меня тогда пятьдесят шесть человек было, и бегом на шестьдесят восьмой километр. Там-то все и должно было решиться. Если зверье на мост пойдет и дальше через реку, то считай пронесло, ну а на Волоколамское шоссе свернет… тогда все, по нашу душу эта первомайская демонстрация.

— Андрюха, а пятьдесят шесть человек это не маловато, чтобы остановить такую армаду? — засомневался я.

— А армады то никакой не было, — отрицательно покачал головой Леший. — По крайней мере, тогда мы о ней ничего не знали. Согласно сведениям разведчиков по МКАДу двигалось пять этих негабаритов плюс штук так тридцать кентавров, которые окружали их плотным кольцом и даже не рыпались в сторону, пусть там хоть что творилось. Нам в случае чего следовало уничтожить неизвестных гигантов, а кентавры… Что мы, кентавров не видели? Решили, что от них легко отобьемся. У меня ведь в группе не пацаны какие- нибудь желторотые.

— Гигантов думали из гранатометов валить? — предположил я.

— Из них родимых. «Хашим» штука ох какая серьезная. Конечно, по мясу я из него еще не стрелял, просто подходящего куска не находилось, но вообразить себе это зрелище вполне мог. Представляешь, когда сто пяти миллиметровая граната метра так на три влетает внутрь и там детонирует? Может из-за своей невероятной прочности или лучше сказать вязкости, внешне чучело и останется целым, но в брюхе у него будет каша, настоящая каша. — Тут Леший потупил взгляд и горестно добавил: — Это я сперва так считал.

— А что вышло на самом деле?

— А вышло все как всегда… через жопу, — Загребельный сделал последнюю жадную затяжку и раздраженно вышвырнул окурок за стену. — Не взрываются гранаты у них в теле, ни термобарические, ни даже простые фугасные.

— Как не взрываются?! — от удивления я открыл рот.

— Вот так, не взрываются и все тут. Бульк под шкуру и молчок. Пять штук потратили, и ни одна не сработала.

Что ж, блин, за цирк-зоопарк такой? Я вспомнил устройство стандартного гранатометного выстрела для РПГ-32. Самоликвидатор должен был сработать автоматически даже при отсутствии удара, и по-другому быть не может. Система проста и надежна, как зубочистка. И тут в памяти всплыли виденные мной исполины. Вот они неспешно бредут городскими улицами. Их гигантские тела своими размерами соперничают с каменными громадами зданий. По бугристым серым шкурам то и дело проскальзывают голубые электрические молнии. Молнии! Быть может тут кроется разгадка? Может генерируемые чудовищами поля мигом убивают всю начинку в боеголовке ракеты? Однако, при чем тут это? Самоликвидацией гранаты управляет отнюдь не электроника, это скорее простой механический процесс.

— А ты еще чего-нибудь интересного или странного не приметил? — Тупик в своих изысканиях я отнес на счет недостатка информации.

— Странное? — нервно хохотнул Загребельный. — Да в них все странное. Я видел такое…

— Выкладывай! — выдохнул я.

— Помнишь, я говорил, что видел как эти кашалоты снесли мост?

— Помню.

— Это был большой автодорожный мост на развязке МКАД-Волоколамское шоссе. И знаешь, как это произошло? Полагаешь, они безумствовали, бились об опоры, отчего железобетонные пролеты начали трещать, раскалываться и сыпаться вниз? Да ни хрена подобного! Эти дьяволы просто прошли сквозь мост. Понимаешь, просто прошли, как… как… — Леший от возбуждения никак не мог подобрать нужные слова, — как раскаленный нож проходит сквозь масло. Конструкции, к которым они только лишь прикоснулись, исчезли, испарились в доли секунды. А обрубки швеллеров и арматуры, оставшиеся торчать по краям образовавшегося коридора, были оплавлены и светились разогретым добела металлом. И это не россказни, не байки какие-нибудь. Я видел все это своими собственными глазами.

Загребельный умолк, словно вновь вспоминал те жуткие, не укладывающиеся в голове события. Молчал и я, правда совсем по другой причине. Память помимо воли воскресила лица тех, кто жил в Красногорске. Знакомые, мало знакомые, иногда виденные, но отчего-то отпечатавшиеся в подсознании, все они глазели на меня из пустоты, из вечности, из мрачного загробного мира. Порой казалось, что мертвые шепчут. Может предупреждают, а может зовут. Как по мне, так рановато звать. Неприятный холодок пополз по спине. Или они что-то знают? Видят наше будущее, нашу судьбу?

— Человечеству долго не протянуть, если оно не прозреет и будет продолжать в том же духе.

От неожиданности я вздрогнул. Сухой хриплый голос прозвучал будто ответ на мой вопрос. Это был не голос Загребельного, это был вообще чужой незнакомый голос.

Мы с Лешим тут же оглянулись. В шаге от нас стоял высокий худощавый мужчина. Как он подошел, мы не слышали. Словно с неба свалился. Одет он был в длинный ниже колен непромокаемый плащ шарового цвета. В такой оттенок обычно красят военные корабли. Руки незнакомец непринужденно держал в карманах, плечо его оттягивал ремень висевшего за спиной помпового ружья. На ногах сбитые давно нечищеные берцы.

Все эти подробности почему-то бросились в глаза значительно сильнее, чем лицо гостя. Это наверное потому, что лицо его было не то чтобы маловыразительное, а скорее какое-то смазанное, являвшееся как бы второстепенной частью этого человека. Вот цирк-зоопарк, бывает же такое! Удивившись своему наблюдению, я все же постарался сосредоточиться на физиономии незнакомца. Вытянутый овал лица, очень тонкие черты. Впалые скулы, обветренные губы, худой острый нос. Оттеняло все это недельная небритость, да надвинутая на глаза вылинявшая зеленая бандана. Левый глаз она закрывала практически полностью, отчего мужчина смахивал на пирата, одноглазого пирата. От этого сравнения я даже захлебнулся очередным глотком воздуха. Одноглазый! Неужто и впрямь одноглазый? Сразу вспомнился рассказ пулеметчика Лёхи: «Лесник по имени Олесь… Стена номер один… Ночное дежурство… Если хотите, товарищ полковник, можете с ним сами поговорить».