измывательства, которые я над ним учинил в конце этой поездочки. Так что сейчас быстренько погрузимся и домой. Интересно, сколько там провизии? Понадобится ли вторая ходка? С точки зрения моего ленивого эгоистичного эго, то лучше бы одна. Хотя, если подумать об измученном и голодном обществе, то, естественно, лучше две или даже три. Нет, на три ходки продуктов здесь точно не будет. Это же обычный магазин, а не какой-нибудь оптовый склад. Тут мне пришло в голову, что сужу я о том, чего не видел, да и Нестеров со своей банд-группировкой что-то задерживается. Поторопить их что ли?
— Эй, младшой, — окликнул я мотострелка. — Остаешься тут за главного. Следи в оба. Если что… патронов не жалей. В доме слева на втором этаже наша огневая точка. Там три человека. Ребята поддержат тебя огнем.
— Слушаюсь, товарищ полковник, — промямлил таманец.
Ответ правильный, только вот энтузиазма в голосе ни на грамм. Ну да ничего, я ведь быстро. Рассудив таким образом, я взялся за автомат, а затем взглядом поискал вещмешок. В магазине наверняка будет темновато, так что фонарь может оказаться совсем не лишним. Когда зеленый солдатский рюкзак попал в поле моего зрения, в голову пришла еще одна, уже более продвинутая мысль. А захвачу-ка я его весь. Говорят, внутри макароны варят, а у меня в вещмешке как раз котелок… Лежит себе без дела, пылится. Кстати, там же простаивает и НЗ — банка так горячо любимых нашим народом килек в томате. Можно будет бухнуть в кастрюлю с макаронами да как следует перемешать. Конечно, особого навару от этого не дождешься, но привкус былой гастрономической роскоши все же появится. Подумано — решено — сделано. Экипированный как для пешего турпохода я выбрался из бронетранспортера.
Отпечатки ботинок и сапог четко выделялись на пыльном асфальте. Они подходили к краю кирпичной горы, а затем кое-где угадывались на ее, слава богу, довольно пологом склоне.
Кирпичи осыпались из под ног, вещмешок вносил свои далеко не лучшие коррективы в расположение моего центра тяжести. В общем, ничего приятного. Пока добирался до вершины, то умудрился даже два раза споткнуться и непременно расквасил бы нос, не подстрахуй я себя вытянутыми вперед руками. Короче, рожденный ездить, ходить не сможет.
Когда я наконец одолел подъем, то убедился, что это лишь половина пути. Теперь меня ожидал спуск в небольшой котлован, который крутым овальным амфитеатром примыкал к стене полуразрушенного здания. Того самого здания! Это я понял разглядев вывеску. На торчащем из завала прямоугольном металлическом щите виднелась часть поцарапанной надписи «24 ча…». Двадцать четыре часа, — протянул я с тоской. Цирк-зоопарк, ведь были же когда-то времена! Круглые сутки тут можно было раздобыть еду, да еще какую пожелаешь. Я подавился слюной и постарался больше эту тему не затрагивать. Мазохизм не входит в число моих традиционных развлечений.
Вход в магазин располагался почти под самой вывеской. И это была совсем не дверь, это верхняя часть проломленной витрины, которую разведчикам удалось раскопать. Потрудились они на славу. Проход был довольно высокий. В него мог не пригибаясь пройти человек среднего роста. Подобравшись к дыре вплотную, я задрал голову вверх и постарался выяснить, не пожелает ли какой-нибудь особо непоседливый кирпич вдруг спикировать вниз, прямо на мое защищенное лишь интеллектом темечко. Результат исследования оказался не утешительным. Если уж грохнется, так не один кирпич, а целая стена. Вон она растрескавшаяся и покосившаяся, опираясь на битую плиту перекрытия, угрожающе нависает прямо над тем местом, где я сейчас стою.
А, собственно говоря, чего это я тут стою, под этим, фигурально выражаясь, каменным дамокловым мечем? Делать мне, что ли нечего? Жить мне, что ли надоело? Нет уж, паря, ты или вперед или назад. Ну, назад мне, к примеру, было совсем ни к чему, в заду, пардон за выражение, ничего интересного не обнаруживалось. Все новости таились именно впереди. Именно поэтому я пригнул голову и решительно шагнул в объятия душного и пыльного полумрака.
В помещении магазина все оказалось так, как я и ожидал. Пустые полки, битые прилавки и витрины, распахнутые морозильные камеры. На полу валялись бухгалтерские бумаги, полиэтиленовые пакеты и рваные упаковки. Все это было хорошенько втоптано в полусантиметровый слой силикатной пыли. Сразу складывалось впечатление, что здесь произошел развеселый погром, причем не так давно. Это что ж, разведчики тут все перерыли? Искали те крохи провизии, что могли заваляться где-то под прилавками?
Мысль о людях, вновь открывших для цивилизованного мира это благословенное место, пришла одновременно с некоторым недоумением. Куда же они подевались? Что ж так тихо кругом? Тишина действительно была полная, оглушающая, как в склепе. Что за цирк-зоопарк?! Совсем не так представлял я себе место, где находятся восемь человек, причем один из которых разгневанный начальник.
Оглядевшись по сторонам, я стал искать тех, кто может, вернее должен именно сейчас производить звуки и довольно громкие звуки. Кажется, Лиза сказала, что склад обнаружили в подвале. Такс-с-с, и где тут подвал? Я вытянул из вещмешка фонарик, зажег его и пошарил лучом по полу. Следы должны были ответить на мой вопрос. Увидев проторенную подошвами тропу, я присвоил себе гордое звание «Заслуженный следопыт Подмосковья» и двинулся вперед. Шагов этак через десять мой нос учуял в воздухе легкий привкус дымка. Ага, я на верном пути! Вон и широкая двухстворчатая дверь, а за ней лестница, уходящая вниз. Я уже совсем близко. И все же странно, почему не слышно голосов?
Только я об этом подумал, как тишину нарушил звук, первый звук за все время моего пребывания в магазине. И черт меня подери, этот звук был тихим, приглушенным бетонными перекрытиями вскриком: «Помогите!».
Ни секунды не раздумывая, я кинулся вперед. Левой рукой прижал фонарик к цевью автомата, а правой судорожно вцепился в спусковой крючок. Я не знал, что ждет меня впереди, но чтобы это ни было, я буду готов угостить его хорошенькой порцией свинца.
Ступив на лестницу, я вдруг почувствовал холод. У меня заледенели руки, а дыхание сбилось, как будто я залпом засадил целую пачку ментоловых леденцов. Химический мороз от этого вливания тут же ударил в нос, обжег бронхи, наполнил легкие пригоршней колючей кристаллической пыли. А затем… затем он ударил в мозг, заставляя его постепенно сбавлять обороты. Но как ни старался невидимый ледяной демон, мое серое вещество продолжало упрямо барахтаться и отбиваться. Обитавшее в нем сознание говорило… нет, какой там, оно вопило, что все это не просто так, что все это что-то значит. Что?! Оно не знало, но до выяснения обстоятельств настоятельно советовало просто-напросто перестать дышать. Что ж, я так и сделал. С хрипом втянул в себя побольше воздуха, перекрыл дыхательное горло и рванулся вниз по ступеням.
Костер горел шагах в десяти от последней ступени лестницы. Пламя втиснули меж двух стопок кирпичей, на которых стояла небольшая эмалированная кастрюля. Внутри нее что-то активно кипело. Естественно, пылающий огонь и самодельный очаг являлись самыми яркими, в первую очередь притягивающими внимание объектами. И я действительно потратил драгоценную долю секунды на то, чтобы их разглядеть, запечатлеть в памяти. Глупо! Бездарно! Расточительно! Я ведь ворвался сюда совсем не для того. Моей единственной целью и тревогой были люди.
Они лежали вокруг костра. Вповалку, без движения, в нелепых беспомощных позах. Казалось, что часть разведчиков попросту уснула, причем так быстро и крепко, что незаметно для самих себя попадала с ящиков, на которых сидела. Однако ощущение спокойного безмятежного сна решительно опровергали другие тела. Человек пять словно разметало взрывом. Они находились чуть поодаль от костра и вовсе не производили вид мирно спящих. Прежде чем замереть, они куда-то ползли. Это было ясно по их позам, по тому, как скрюченными пальцами, ногтями люди цеплялись за грязный бетонный пол. Одного взгляда именно на них мне хватило, чтобы понять — в этом подземелье безраздельно властвует смерть.
Но все же тут кто-то кричал. Я отчетливо слышал, что кто-то кричал. Кто? Наверняка Нестеров или Лиза. Они последними спустились в это проклятое место, а значит и шансов выжить у них оставалось гораздо больше, чем у других.
Сам не пойму как это я все так логично рассудил. По идее не должен был. Меня ведь самого выворачивало на изнанку. Глаза слезились, из носа текло, руки и ноги становились все более непослушными. Их сковывали судороги, доставляя боль при каждом движении. Голова начала кружиться, зрение поплыло, и я не терял ориентацию только благодаря неимоверным усилиям воли. Дыхание сперло… Ах, да, я ведь и не дышал. Слава богу, что я не дышал! Тут в мозгу словно молния сверкнуло прозрение. Опасность это ни какая-то там инопланетная тварь, прошмыгнувшая сюда вслед за людьми. Опасность это совсем другое, это то, что таится в самом воздухе, это отрава, распыленная внутри подвала.
