– Большая. Представь себе, что Гершкович вышел ночью из своей плохо запертой каюты, подкрался к двери Полины с этим кухонным ножом в руках, постучал, и на вопрос «кто там?» ответил… Что он мог ответить?.. Ваша мама пришла, молочка принесла?..

Солодовников засмеялся.

– Смешно тебе? – продолжал Хохлов. – Правильно, и мне смешно. Я сегодня, кстати, второй раз сказочки рассказываю.., прямо как Хрюша…

– Ну, хорошо, Хрюша, а если бы это был кто-то другой, не Гершкович?

– Она все равно не открыла бы никому.., ну, почти никому…

– А как бы она отреагировала на вызов звонком?

– И подавно бы не пошла… Мне Татьяна так прямо и сказала.., ну, в общем, был у нас разговор на эту тему.., а ведь Полина еще больше была напугана.

– Значит, ее вызвал тот, кому она доверяла, – авторитетно резюмировал Солодовников.

– Возможно. Но это никак не Гершкович.

– Это верно, – нехотя согласился Солодовников.

– Или она так думала… – задумчиво произнес Хохлов и замолчал.

– Как – так?

Хохлов хлопнул себя ладонью по лбу:

– Боже! Какой я осел!

– Нет, старик, ты подзабыл, – поправил его Солодовников, – ты не осел, ты Хрюша.

– Нет, Витек! Я просто осел.., как я мог забыть?..

– Что ты забыл, старик?

Хохлов вскочил с диванчика:

– Мне нужно срочно проверить одну идею, я сейчас…

Он схватил стул и потащил его к выходу.

– Мне-то с тобой можно? – обиженно спросил Солодовников.

– Можно. Но тогда ты возьми этот стул, а я сейчас приду…

– Куда стул тащить?

– К Полининой каюте, – крикнул Хохлов на бегу.

Солодовников подошел к указанному месту и сел на стул, чтобы не выглядеть идиотом. Проходивший по коридору мимо него бармен, иронически кивнув на дверь каюты, спросил:

– Охраняете? Что-то поздновато хватились.

– Лучше поздно, чем никогда, – сердито отрезал Солодовников.

– Ну, ну, – озадаченно хмыкнул бармен и отправился по своим делам.

К счастью, Хохлов вернулся очень скоро.

В руках он нес большую лупу в черной пластмассовой оправе.

– Откуда это у тебя? – спросил Солодовников.

– Она входит в малый сыщицкий набор, который я всегда вожу с собой.

– Да, теперь ты вылитый Шерлок Холмс.

Не обращая внимания на иронию приятеля, Хохлов встал на стул и начал с помощью пресловутой лупы внимательно осматривать пучок проводов, используемых обычно для внутренней телефонной проводки; они проходили под самым потолком коридора. Не обнаружив, видимо, того, что искал в пределах досягаемости, он слез со стула, передвинул его на метр и снова залез.

Победный клич, возвестивший о том, что он обнаружил то, что требовалось, Хохлов издал с четвертой попытки. Однако сразу он со стула не слез, а еще минуты две внимательно осматривал один из проводов, что-то возбужденно бормоча себе под нос. Солодовникову удалось расслышать только одно слово: иголка.

Спрыгнув наконец со стула. Хохлов сел на него и на минуту задумался.

– Слушай, Витек, – спросил он после недолгих размышлений, – а что решили делать с телом Полины?

– То же самое, что и с Самохваловым. Решили положить его в ту же ванну.

– А почему не в другую?

– Во-первых, другой здесь просто нет, каюта люкс только одна, а во-вторых, на две и льда не хватит…

– Понятно.., а ее что, в одежде в ванну положат?

– Нет, наверное.., не знаю.., там женщины ее обмывают.., и все такое.

– Ладно, стул можешь отнести на место.

Хохлов вскочил со стула, подошел к двери Татьяны и постучал в нее.

– Кто там? – послышалось за дверью.

– Таня, это я, Хохлов.

Дверь открылась, и на пороге появилась Татьяна. Вид у нее был несчастный, глаза заплаканные.

– Переживаешь? – сочувственно спросил Хохлов.

– А как же, – всхлипнула Татьяна, – мы с ней как сестры были…

– Понимаю… Слушай, мне нужна твоя помощь…

– Я надеюсь, не в оформлении протоколов допросов?

– Каких протоколов? – удивленно спросил Солодовников, подошедший со стулом в руках.

Он прекрасно помнил живописные экзерсисы приятеля на листке бумаги.

– Не обращай внимания, – поморщился Хохлов, – она шутит. Нет, мне нужна помощь несколько иного рода.

– Я чувствую, что без моей помощи следствие и шагу ступить не может.

– Не капризничай, а то в следующий раз, когда убийца будет бродить по судну с ножом в руках, будешь сидеть одна и дрожать от страха.

– А как было в прошлый раз? – заинтересовался любопытный Солодовников.

– Хорошо было, – честно признался Хохлов, – не встревай в разговор…

– Но ведь убийца найден и заперт, – возразила Татьяна.

– Он и вчера был найден и заперт, – парировал Хохлов.

– Хорошо, – смягчилась Татьяна, вспомнив, что ночь действительно не за горами, – что от меня требуется?

– Сущая ерунда, пойди, пожалуйста, в каюту люкс – там сейчас женщины обмывают тело несчастной Полины – и принеси мне ее передник…

– Что принести? – удивленно переспросила Татьяна.

– Ну передник.., фартук.., я не знаю, как это называется.., вот эту штуку, одним словом, – Хохлов показал на ней, что, собственно, ему требуется.

Она пожала плечами:

– Хорошо… "только я боюсь покойников…

– Как говорил Билли Боне, покойники не кусаются, – внушительно вставил Солодовников, стремясь продемонстрировать свою начитанность и причастность к происходящему. – И потом, мы не просим тебя принести всю покойницу, а всего только – один передник.

Татьяна фыркнула и отправилась оказывать очередную помощь следствию.

– Мы будем ждать тебя в моей каюте, – крикнул ей вслед Хохлов.

– Зачем тебе передник? – спросил Солодовников, когда Татьяна отошла достаточно далеко по коридору, чтобы не слышать вопроса.

– Ты так и будешь со стулом по всему судну бегать? – вместо ответа спросил Хохлов. – Отнеси и приходи в мою каюту.

Несколько побледневшая после увиденного в каюте люкс Татьяна принесла окровавленный передник в полиэтиленовом пакете.

Достав передник, Хохлов внимательно осмотрел его.

– Иголки нет, – констатировал он дрожащим от волнения голосом.

– Какой иголки? – не понял Солодовников.

– У нее вот здесь всегда была иголка, – с этими словами Хохлов дотронулся указательным пальцем до