визитеров, не говоря уже о твоих будущих поклонниках.

- Зато эти будущие поклонники сразу поймут, насколько я бедна. К тому же, учитывая репутацию моего отца, сомневаюсь, что местное общество будет так уж стремиться заводить с нами знакомство.

- Жаль, что лорд Эллингтон не женат, - вздохнула Донна. - Его супруга могла бы ввести тебя в здешнее общество.

- Да уж, будь он женат, наверняка вел бы себя полюбезнее.

Мисс Доналдсон хотела было возразить, что считает лорда Эллингтона вполне светским человеком, но, увидев упрямое выражение лица девушки, почла за лучшее промолчать. Она сложила шитье в корзинку и встала.

- Нам лучше пойти спать. Завтра у нас снова трудный день.

- Антония, что это за трубы торчат вон за теми деревьями? - раздался откудато сверху голос мисс Доналдсон.

- Какие трубы? Что ты там делаешь? - удивилась Антония и, бросив тряпку, которой полировала перила лестницы, пошла на голос компаньонки. Она застала Донну у окна мансарды, выходившего в сторону леса. Щеки ее порозовели, видимо, новые заботы придали ей новых сил.

Донна была дочерью обедневшего английского офицера, служившего в Индии, и жизнь не особенно ее баловала. После смерти отца ей ничего не оставалось, как пойти в гувернантки. В лице четырнадцатилетней Антонии она нашла родственную душу и очень быстро привязалась к девочке.

Изза деревьев действительно торчали замысловатые трубы.

- Господи! - воскликнула Антония. - Да это же Доуверхаус! Я совсем про него забыла! Там жила двоюродная сестра отца, но они были в ссоре, и я там никогда не бывала. Тетя Анна давно умерла.

- Значит, этот дом тоже твой?

- Должно быть… - неуверенно ответила Антония. Неожиданно ее осенило: - Мебель! Может быть, там осталась мебель!

- Если ее не продал твой отец.

- Навряд ли. Они с сестрой были в плохих отношениях…

- Так сходи и посмотри.

Антония подошла к дому со стороны заднего входа. Открыв покосившиеся ворота, она вошла в мощеный двор, в середине которого располагался колодец. Первоначально дом был обычной фермой, но впоследствии его надстроили до трех этажей. Два крыла примыкали по обеим сторонам. Строение было скрыто черепицей.

Девушка подошла к низкой двери и хотела войти, но дверь оказалась запертой. Видимо, придется захватить с собой Джема и взломать ее, подумала она и уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг обнаружила, что на перекладине крыльца на крючке висит большой ржавый ключ, который, судя по размерам, был явно не от этой двери. Повертев ключ в руках, Антония решила попытать счастья с парадным входом. Обшитая дубом дверь на фасаде открылась на удивление быстро, хотя и со скрипом.

Холл был мрачным, все выходившие в него двери были распахнуты и зияли темными провалами. Непрошеные воспоминания о прочитанных в детстве страшных сказках о привидениях вдруг нахлынули на нее. Антония стояла на пороге, не решаясь войти, готовая в любую минуту обратиться в бегство. Но в следующее мгновение она опомнилась: ее страхи просто смехотворны. Взрослая женщина боится войти в собственный дом средь бела дня! Что она скажет Донне? Что испугалась привидений и не стала искать мебель, которая была им так нужна? Она решительно переступила через порог, но дверь все же оставила открытой.

Ее юбки вздымали клубы пыли по мере того, как она переходила из комнаты в комнату. В доме было сухо и все так, как было при жизни тети Анны. Отношения отца с сестрой были, очевидно, настолько плохими, что отец приказал после ее смерти заколотить дом и никогда больше сюда не наведывался. Девушка осмелела и стала более внимательно все осматривать, приподнимая чехлы, ощупывая шторы, проводя ладонями по прочной старинной мебели темного дерева.

Широкая пологая лестница шла наверх в галерею, откуда вели двери в спальни. Антония как раз была в одной из них, когда ей показалось, что в холле заскрипели половицы. С бьющимся сердцем она замерла. Внизу ктото был - она явственно слышала шаги. Панический страх погнал ее прочь. Подхватив юбки, она на цыпочках пробежала галерею, потом какойто проход и оказалась возле узкой витой лестницы. Она побежала вниз, но внезапно споткнулась и уперлась во чтото большое, твердое… и живое.

- Попалась! - Сильные руки схватили ее за плечи и встряхнули. Ничего не видя в темноте, Антония закричала. Ктото так крепко сжал ее, что ей стало больно и на глаза навернулись слезы. Сердце громко стучало, она чувствовала, что вотвот упадет в обморок.

Звать на помощь было бесполезно - никто не услышит. Она постаралась освободиться из железных объятий, одновременно пиная носками башмаков жесткие кожаные сапоги.

Но тут ее вдруг отпустили, и она чуть не упала. Те же руки снова ее подхватили и протащили вниз до конца лестницы, а потом на кухню.

- Дайка посмотреть на тебя, девчонка. Собиралась чтонибудь украсть, а? - Свет упал на лицо Антонии, и ее преследователь, чертыхнувшись, отпустил ее. - Опять вы!

Вся дрожа от гнева, Антония глянула в удивленное лицо Маркуса Эллингтона. Когда к ней вернулся дар речи, она возмутилась:

- Как вы смеете нападать на меня в моем собственном доме? - Девушка была в ярости, но вместе с тем чувствовала облегчение оттого, что это оказался Маркус.

- Я решил, что сюда забрался взломщик: входная дверь была открыта и я слышал, что в доме ктото есть. Что я должен был делать? Позволить, чтобы дом ограбили?

У Антонии неожиданно подкосились ноги, и ей пришлось опереться на кухонный стол, чтобы не упасть.

- Я думала, что вы… я думала…

- Вы думали, что я какойнибудь бродяга, который собрался напасть на вас?

- Нет… - Голос Антонии задрожал. - Я думала, что вы привидение!

- Привидение? Да вы что, мисс Дейн! Антония… простите меня, - сказал он, заметив, что ее глаза наполнились слезами. - Идите сюда.

Он притянул ее к себе и прижал к груди. Антония почувствовала, что не может сдержать слез, и разрыдалась. А он нежно гладил ее по волосам и бормотал слова утешения. Как давно никто не обнимал ее, не утешал…

Наконец слезы высохли, но девушка не спешила освободиться от объятий Маркуса. Она прижалась щекой к его жилету, прислушиваясь к ровному биению сердца. Инстинктивное желание ласки сменилось сознанием того, что ситуация не совсем обычная. Она пошевелилась, и он перестал ее гладить, словно испуганную птичку, и, немного отстранив, поднял за подбородок ее лицо.

- Лорд Эллингтон…

- С паутиной в волосах вы просто восхитительны. Похожи на котенка, который решил обследовать незнакомый ему мир. - Голос его был чуть хрипловатым, но ласковым.

- Я не думаю… не думаю… - запинаясь, начала Антония. Ей так не хотелось, чтобы он отпускал ее, хотя она понимала, что ведет себя неприлично.

- Вот и не думайте, - пробормотал он, нежно касаясь губами ее рта. Она непроизвольно прижалась к нему, когда поцелуй стал более настойчивым, более глубоким. От незнакомого ощущения у нее закружилась голова и из груди вырвался легкий стон.

Маркус поднял голову и, заглянув в ее глаза, сказал:

- Я отвезу вас домой.

- Домой? - Ей вдруг захотелось, чтобы этим домом был Брайтсхилл и он отнес бы ее туда на руках.