членом общества.

Джеральд. Но ведь вы не считаете себя стариком, лорд Иллингворт?

Лорд Иллингворт. Я достаточно стар, чтобы быть вашим отцом, Джеральд.

Джеральд. Я не помню своего отца, он умер очень давно.

Лорд Иллингворт. Я это слышал от леди Ханстентон.

Джеральд. Очень странно, мама никогда не говорит со мною об отце. Я иногда думаю, что она, должно быть, вышла за человека недостойного.

Лорд Иллингворт (слегка хмурится). Вот как? (Подходит к Джеральду и кладет руку ему на плечо.) Вам, я думаю, было трудно без отца, Джеральд?

Джеральд. О нет, мама так любила меня. Ни у кого нет такой матери, как у меня!

Лорд Иллингворт. Я не сомневаюсь. А все-таки, мне кажется, матери не всегда понимают сыновей. То есть не представляют себе, что у сына может быть честолюбие, желание видеть жизнь, создать себе имя. В конце концов, Джеральд, вы ведь не можете просидеть всю жизнь в такой дыре, как Рокли, не правда ли?

Джеральд. Конечно нет! Это было бы ужасно.

Лорд Иллингворт. Материнская любовь очень трогательна, разумеется, но она часто бывает крайне эгоистична. Я хочу сказать, что в этой любви немало эгоизма.

Джеральд (после паузы). Мне тоже так кажется.

Лорд Иллингворт. Ваша матушка — очень хорошая женщина. Но даже у самых хороших женщин такие узкие взгляды на жизнь, их горизонт ограничен, их интересы так мелки, не правда ли?

Джеральд. Да, они интересуются такими вещами, до которых нам дела нет.

Лорд Иллингворт. Должно быть, ваша матушка очень религиозна, ну и прочее в этом же духе?

Джеральд. Да, она часто ходит в церковь.

Лорд Иллингворт. А! она не современная женщина, а теперь самое главное — не отстать от современности. Вы ведь хотите быть человеком своего времени, Джеральд? Вы хотите узнать жизнь, какова она есть. А не быть сбитым с толку разными отсталыми теориями о жизни. Так вот, вам теперь надо только войти в лучшее общество. Человек, который может овладеть разговором за лондонским обедом, может овладеть всем миром. Будущее принадлежит денди. Господствовать должны утонченные люди.

Джеральд. Мне очень хотелось бы изящно одеваться, но я всегда слышал, что мужчина не должен много заниматься своей внешностью.

Лорд Иллингворт. Люди нынче стали до того поверхностны, что не понимают даже философии внешности. Кстати, Джеральд, вам надо научиться завязывать галстук. Для бутоньерки в петлице довольно и чувства. А для галстука самое главное — стиль. Хорошо завязанный галстук — это первый важный шаг в жизни.

Джеральд (смеясь). Галстук я, быть может, научусь завязывать, лорд Иллингворт, но никогда не научусь говорить так, как вы. Я совсем не умею говорить.

Лорд Иллингворт. О! говорите с каждой женщиной так, как будто вы в нее влюблены, а с каждым мужчиной так, как будто он вам надоел, и к. концу первого сезона у вас будет репутация светского человека с необыкновенным тактом.

Джеральд. Но ведь получить доступ в высший свет очень трудно, правда?

Лорд Иллингворт. Чтобы получить нынче доступ в высший свет, надо или кормить людей обедами, или потешать их, или шокировать — вот и все!

Джеральд. В светском обществе, должно быть, замечательно интересно!

Лорд Иллингворт. Бывать в обществе просто скучно. А быть вне общества уже трагедия. Без общества нельзя обойтись. Мужчина не может иметь успеха в жизни, если его не поддерживают женщины, а женщины правят обществом. Если женщины не на вашей стороне, то вы человек конченный. Уж тогда лучше сразу идти в адвокаты, в маклеры или в журналисты.

Джеральд. Очень трудно понимать женщин, не правда ли?

Лорд Иллингворт. А вам и не надо их понимать. Женщина — это картина. Мужчина — это проблема. Если вы хотите знать, что на самом деле думает женщина — а эта, кстати сказать, всегда опасно, — смотрите на нее, но не слушайте.

Джеральд. Но ведь женщины очень умны? Лорд Иллингворт. Это им всегда следует говорить. И для философа, милый мой Джеральд, женщины являют собой торжество материи над духом, точно так же как мужчина — торжество духа над моралью.

Джеральд. Почему же тогда женщины имеют такую власть, как вы говорите?

Лорд Иллингворт. История женщин — это история самого худшего вида тирании, какую знал мир. Тирания слабого над сильным. Это единственная форма тирании, которая еще держится.

Джеральд. Но разве влияние женщин не облагораживает?

Лорд Иллингворт. Облагораживает только интеллект.

Джеральд. Но все-таки бывают женщины всякого рода, не правда ли?

Лорд Иллингворт. В обществе — только двух родов: некрасивые и накрашенные.

Джеральд. Но ведь есть в обществе и хорошие женщины, да?

Лорд Иллингворт. Даже слишком много.

Джеральд. Разве вы не думаете, что женщины и должны быть хорошими?

Лорд Иллингворт. Никогда не надо им этого говорить, а то все они сразу станут хорошими. Женщины — очаровательно своенравный пол. Каждая женщина мятежница и яростно восстает против самой себя.

Джеральд. Вы никогда не были женаты, лорд Иллингворт?

Лорд Иллингворт. Мужчины женятся от усталости, женщины выходят замуж из любопытства. И те и другие разочаровываются.

Джеральд. А как вы думаете, человек может быть счастлив, если женится?

Лорд Иллингворт. Вполне. Но счастье женатого человека зависит от тех, на ком он не женат.

Джеральд. Но если он влюблен?

Лорд Иллингворт. Надо всегда быть влюбленным. Вот почему никогда не следует жениться.

Джеральд. Удивительная вещь — любовь, не правда ли?

Лорд Иллингворт. Когда человек влюблен, он сначала обманывает себя. А кончает тем, что обманывает других. Это-то и называется на свете любовью. Но настоящая grande passion[6] встречается теперь сравнительно редко. Это привилегия людей, которым нечего делать. Это единственное занятие для праздных слоев общества и единственный смысл жизни для нас, Харфордов.

Джеральд. Для Харфордов, лорд Иллингворт?

Лорд Иллингворт. Это мое родовое имя. Вам надо бы изучать Книгу пэров, Джеральд. Это единственная книга, которую светский молодой человек должен знать наизусть, и самый лучший роман, какой произвели на свет англичане. А теперь, Джеральд, вы входите вместе со мной в совершенно новую жизнь, и я хочу научить вас, как жить.