Тот кивнул не задумываясь. Не мог забыть: клиенты, берущие напрокат машины такого класса, как правило, дают не меньше пятидесяти шиллингов чаевых, а этот вынул только десятку из набитого деньгами бумажника.

— Не могли бы вы вспомнить, что говорил вам этот клиент?

Слесарь отвел глаза.

— Вы из полиции?

— Да.

— Этот клиент сразу показался мне подозрительным, — растянул губы слесарь в угодливой улыбке. — Вот такой бумажник, — показал руками, преувеличив вдвое, — и глаза бегают. Наверняка аферист…

— Костюм хороший?

— Темно–зеленый в мелкую клетку. Только что от портного…

— У вас отличная память, — подбодрил Бонне. — Могу поспорить, что вы не забыли даже цвет его шляпы.

— Темно–серая, — оживился слесарь. — И если господину интересно, он носит оригинальный галстук. Знаете, такой узенький, плетеный, они в моде сейчас.

— Так о чем вы с ним говорили? — напомнил Бонне.

Слесарь придвинулся к комиссару, прошептал доверительно:

— Я сразу раскусил его. Точно, гангстер… Все после возвращения рассказывают о поездке, не скрывая, куда ездили, а этот как воды в рот набрал.

— Так все время и молчал? — не поверил Бонне.

— Почему же, — возразил слесарь, — хвалил наши дороги.

— Однако наткнулся на гвоздь!

— Я тоже засомневался — на автобане шину не проколешь… Спросил… Оказывается, они останавливались в каком–то мотеле, а там рядом строительство, ну и напоролись на что–то острое.

— В каком мотеле? — насторожился Бонне.

— Погодите… — слесарь потер лоб, оставив на нем грязные пятна. — Что–то он говорил, но не помню…

— Подумайте. Это очень важно!

Слесарь еще раз потер лоб.

— Он говорил, что было мокро и он выпачкался, потому что самому пришлось менять колесо… Стойте, кажется, мотель «Черный дрозд»… Конечно, как я мог забыть? Тогда еще подумал: разве дрозды бывают белые?

— Еще бы, это все равно, что красный воробей, — поддержал слесаря Бонне. — Следовательно, он там останавливался?

— Не знаю. Больше ничего он не сказал, отправился к хозяину расплачиваться…

— И на том спасибо, — произнес комиссар небрежно, будто слесарь ничего не раскрыл ему. Но сразу же подсластил пилюлю: — Интересно было поговорить с вами… Сигарету? — вынул из кармана пачку.

— О–о, французские! — Слесарь вытер руки ветошью, осторожно взял сигарету, положил за ухо. — Здесь курить нельзя, я потом…

Бонне подмигнул, и слесарь совсем растаял: свой человек, хоть и полицейский! Комиссар спросил у Кноля:

— Вы слыхали о мотеле «Мерный дрозд»?

— Какой же это мотель?.. — усмехнулся инспектор. — Придорожный ресторанчик.

— Где?

— На магистрали Вена–Зальцбург. Вернее, немного в стороне. Там проходит дорога к озеру — прекрасный пляж, привлекающий туристов, — вот и возник этот «Дрозд». Ресторанчик и несколько комнат для отдыха.

Комиссар протянул Кнолю грязный кусок газеты.

— Напечатано на днях, — показал он дату. — Не могли бы вы определить, что это за газета?

Кноль внимательно осмотрел газетный клочок, зачем–то даже посмотрел сквозь него на свет.

— Кажется, «Зальцбургер нахритен», но категорически утверждать не могу.

— Дайте на экспертизу, — попросил комиссар. — И вот что: возьмите напрокат этот «крейслер». Он понадобится нам на несколько дней.

***

Двухэтажный кирпичный домик, крытый красной черепицей, вырисовывался ярким пятном на фоне зеленого склона. Дорога делала здесь крутой поворот и спускалась к небольшому селению, за которым раскинулось на километр–полтора прозрачное озеро.

Черный дрозд, нарисованный на вывеске дома, пел свою бесконечную песню, не обращая внимания ни на машины, выбрасывающие смрадный перегар, ни на транзисторную истерику, ни на удивленные восклицания туристов, которые, глядя на село и озеро, громко сетовали на современную цивилизацию, оторвавшую их от такой природы.

Кноль остановил «крейслер» так, чтобы машину было видно из дома. Они с Бонне покурили минут пять, но никто из «Черного дрозда» не вышел к ним, хотя посетителей там, по всей видимости, было мало — перед отелем стояли только два одинаковых «фольксвагена» да потрепанная микролитражка то ли итальянского, то ли французского происхождения.

— Ну что ж… — проворчал наконец Бонне. — Двинулись!

Он медленно вышел из машины, постоял немного, потягиваясь и делая вид, что изучает окрестный пейзаж, пропустил вперед Кноля и остановился на пороге «Черного дрозда».

Небольшой полутемный и прохладный зал был пуст. Кноль присел у стойки, за которой стояла барменша, и заказал кружку пива. Жажда не мучила Бонне, и он попросил виски со льдом. Устроился немного в стороне, чтобы видеть дворик перед домом и не выпускать из виду барменшу.

Инспектор выпил свою кружку пива и попросил налить вторую. Это понравилось женщине. Бонне заметил на ее бледном лице что–то похожее на улыбку. Кноль счел возможным начать разговор.

— Вы из Мюнхена? — Кноль мог бы и не спрашивать — барменшу выдавал баварский акцент. Женщина не ответила, глянув подозрительно. И тогда Кноль, слегка вздохнув, бросил пробный камень: — Если бы нас не разделяли границы…

— Австрийцы сами виноваты в этом! — оживилась барменша. — Нас ждало большое будущее, и вы получили бы свой кусок пирога, если бы… — безнадежно махнула рукой.

— Нельзя стричь всех под одну гребенку!..

— Все сейчас стали умными! — отрезала барменша.

Инспектор отхлебнул пива.

— «Черный дрозд» принадлежит вам? — спросил после паузы.

— Угу, — кивнула головой барменша.

— А это кто? — показал на портрет дородного мужчины над верхним рядом бутылок.

— Муж.

— Жив?

— Если бы мой муж был жив, я не сидела бы здесь…

— СС? — заинтересованно блеснул глазами Кноль. — Какое вам дело? — грубо оборвала его женщина. — Пейте свое пиво и не суйте нос в чужие дела.

— Но ведь я мог служить вместе с ним…

— Под его началом были тысячи и тысячи, — немного смягчилась женщина. — Группенфюрер!

— О–о! — даже свистнул Кноль. — Налейте еще.

— Это ваш «крейслер»? — спросила хозяйка, ставя кружку.

— Неплохая машина… — неопределенно ответил Кноль. — Вы уже видели ее?

— У нас часто останавливаются венцы, — уклонилась от прямого ответа хозяйка.

— Есть свободные комнаты?

— Вам две?

— Да.

— К сожалению, осталась только одна, но большая — окнами на озеро.