Девушка не ответила. Забилась в угол и сидела насупившись.

Кноль показал комиссару на черную машину, перевалившую через холм за полем.

— Наш!..

Полицейский «форд» шел на большой скорости, подняв целую тучу пыли. Затормозил рядом с «крейслером», и четверо полицейских в гражданском выскочили из машины.

Бонне подошел к ним и кратко объяснил:

— Ангел и Грейт живут в Якобсдорфе, Зеештрассе, семнадцать. Пока мы ехали, фрейлейн, — он кивнул на Розмари, — рассказала, что это двухэтажный особняк с чугунной оградой. За ним усадьба, выходящая на другую улицу.

— Перекрыть отход с тыла, — понял сержант с «форда». — А вы будете брать их…

— Когда стемнеет, — уточнил Бонне.

…Дом Клюпфелей почти ничем не отличался от двух десятков других на этой улице: высокая красная черепичная крыша, узкие окна, перед домом цветник, несколько декоративных кустов. Дверь дома открыта, словно приветливо приглашает внутрь, рядом на скамейке сидит полный лысый человек, читает газету.

Бонне не рискнул сам подойти к дому, послал Кноля. Инспектор прошел мимо, ни на секунду не задерживаясь, и свернул на соседнюю улицу.

— У меня такое впечатление, — сказал Бонне, — что в доме никого нет. Окна на втором этаже открыты, на балконе спит доберман–пинчер. Тихо и спокойно…

— Подождем немного, — решил комиссар.

— Если они уехали совсем, мы напрасно теряем время. Если вернутся, мы встретим их с радостью.

— С радостью, говорите? — тихо засмеялся Бонне. — Как брат брата?..

Они подошли к киоску, выпили кока–колы и покурили. Стемнело. Кноль вышел на перекресток.

— Свет на первом этаже, — доложил, — остальные окна темные, может быть, на самом деле никого нет.

— Ну что ж, — вздохнул Бонне. — Идем…

Он подозвал сержанта, приказал ему держаться поблизости и в случае тревоги ворваться в особняк.

Пошли с Кнолем медленно, громко разговаривая, как будто два солидных бюргера возвращаются домой. У калитки дома номер семнадцать задержались, Кноль хотел было уже нажать кнопку звонка, но Бонне опередил его — толкнул калитку, и она открылась бесшумно: хозяин был аккуратный и регулярно смазывал петли.

На крыльце Бонне оглянулся. Увидев сержанта с полицейским на той стороне улицы, позвонил, поскольку дверь в дом уже была заперта.

— Кто там? — послышалось за дверью. — Иду, иду…

Клюпфель открыл, не переспрашивая. Не испугался, смотрел поверх очков вопросительно.

— Что нужно господам?

— Полиция!

— Пожалуйста… — засуетился, пропуская в дом полицейских. — Чем могу служить?

Бонне быстро прошел мимо.

— Включите свет! — приказал. Увидел лестницу на второй этаж, начал быстро подниматься.

— Там никого нет! — крикнул ему вдогонку хозяин. — Остерегайтесь собаки!

Действительно, за дверью хрипло залаял пес.

— Уберите!.. — Бонне пропустил вперед Клюпфеля. Тот пролез в дверь, поймал добермана за ошейник. В комнатах никого не было.

— Где Вейзенфельс и Эдгар? — спросил Бонне хозяина.

Тот улыбнулся понимающе:

— Жена повезла их на станцию. Они жили у нас, а сейчас едут в Зальцбург.

Бонне спросил:

— Есть у вас телефон? Какой номер вашей машины?

— В гостиной, — показал на первый этаж хозяин. — «Фольксваген», восемнадцать–триста сорок один…

— Сообщите городской полиции, Кноль! — крикнул комиссар. — Вы слышали?

— Конечно. Здесь никого нет.

Бонне обошел комнаты, заглянул в шкафы. Следов поспешных сборов не было, хотя… Бонне измерил взглядом Клюпфеля и достал из шкафа костюм. Хороший костюм из светлой ткани, однако брюки достали бы Клюпфелю до шеи.

— Чей?

— О–о! — удивился Клюпфель. — Герр Себолд забыл свои вещи…

Комиссар заглянул в ванну.

— Это тоже герра Себолда? — Он вытащил из–под полотенца дорожный несессер.

— Это мой, — запротестовал Клюпфель.

— «Сделано в Испании», — прочитал Бонне.

— Ну и что же? — притворился, что не понял, хозяин.

— Конечно, — согласился комиссар, — в Австрии много импортных товаров. Но не думаю, что сюда импортируют зубную пасту. — Открыл тюбик, выжал немного, понюхал. — Свежая…

— Сейчас несессеры так похожи один на другой, — стал оправдываться Клюпфель, — я мог и спутать…

— Когда уехали ваши жильцы?

— Около шести.

«Мы оставили «Черный дрозд» в пять часов четырнадцать минут», — подумал Бонне и спросил хозяина:

— А когда идет поезд в Зальцбург?

— Ушел четверть часа назад.

«Не врет, — понял комиссар, — все это легко проверить».

— Сейчас двадцать одна минута десятого… До станции двадцать минут езды. Что же они делали там почти три часа?

Клюпфель улыбнулся нагло:

— Я сам говорил им — не спешите… Но жена заупрямилась, что–то ей нужно было купить в магазине на станции. А знаете, как возражать женам…

Бонне не слушал его. Размышлял. Вряд ли здесь могло быть случайное стечение обстоятельств. Наверно, их предупредила фрау Вессель. Значит, они с Кнолем допустили ошибку. Когда и какую?

***

Фрау Вессель, машинально вытирая стойку, думала: позвонить в Якобсдорф сразу или дождаться Хетеля?

Вчера она сообщила Хетелю в письме, что два человека, прибывших из Испании, интересуются им, и получила ответ: герр Хетель посетит «Черный дрозд» завтра. Вначале она покажет Хетелю этих двоих новеньких из «крейслера», и пусть сам герр Вольфганг решает, как поступить. А пока она проследит за пассажирами «крейслера» — черт знает, может, это полицейские шпики, но почему второй говорит с акцентом? Может, Штайнбауэр на самом деле послал их вдогонку? Если это так, то они должны были бы знать пароль…

Фрау Вессель вздохнула и посмотрела на портрет мужа. Тот разобрался бы в этой ситуации сразу, у него был нюх, и он разоблачил не одного врага «третьего рейха». Бедный Клаус, принял цианистый калий, испугался петли. Дурак, уже вышел бы из тюрьмы. На Хетеля навешали столько обвинений, что никто не сомневался — присудят к смертной казни, а он уже третий год на воле, есть деньги, уважение людей.

Но почему они приехали на том же «крейслере», что и господин Вейзенфельс? Может, все же позвонить в Якобсдорф? Но, наверно, день ничего не решит. На этом фрау Вессель успокоилась. Увидев в дверях посетителя, улыбнулась.