он добрался до города, где жил его друг, Чандракету. Встретив теплый прием, Чанд стал восстанавливать силы. Однако вскоре он узнал, что Чандракету поклоняется Манасе, а к его дому примыкает ее храм. Чанд сразу же покинул дом друга, оставив все одежды, что тот подарил ему.

По дороге он выпросил немного пропитания, а придя к реке, совершил омовение. Пока он купался, Манаса послала на берег реки большую мышь. Она съела весь рис, который был у Чанда, и ему пришлось есть банановую кожуру, оставленную детьми на берегу реки. Затем он нанялся на службу к брахману в качестве жнеца и молотильщика. Но Манаса так затуманила его голову, что работал он медленно, и хозяин выставил его за порог. Много времени прошло, прежде чем Чанд добрался до своего города. Теперь он ненавидел Манасу еще сильнее, чем прежде.

Было у Манасы две подруги – апсары Индры. Вместе они сговорились извести несговорчивого купца. Одна из апсар явилась в мир в облике сына Чанда, другая – в облике дочери Сахи, знакомого купца Чанда. Когда Чанд вернулся домой, жена показала ему чудесного младенца. Когда настало время женить его, все говорили только о Бехуле, дочери Сахи. Ни одна девушка не могла сравниться с нею красотой и богатством. Ее лицо было подобно цветку лотоса, волосы ниспадали до пят, глаза поражали своим сиянием, а голосок напоминал соловьиные трели. Танцевала Бехула лучше любой другой девушки в Чампака-Нагаре.

К несчастью, астрологи предсказали, что сын Чанда, Лакшминдара, умрет от укуса змеи в первую брачную ночь. Позабыв о своей божественной природе, апсары уже считали себя простыми смертными. Оба – и Лакшминдара, и Бехула – поклонялись Манасе Деви. Жена Чанда не желала откладывать брак сына, и Чанд вынужден был начать приготовления к свадьбе, хотя и подозревал, что без козней Манасы тут не обошлось. Он построил стальной дом и лично проверил, чтобы в нем не было ни одной трещины. Дом охраняли стражники с мечами наголо. В парке, окружавшем дом, бродили павлины и бегали мангусты – злейшие враги змей. Каждый угол дома был увешан амулетами, везде была разбросана отрава для змей.

Однако Манаса явилась к строителю дома и стала угрожать убить его и всю его семью, если он не проделает в стальной стене крошечное отверстие. Строитель не желал этого делать, говоря, что не может предать своего хозяина. В конце концов, устрашившись, он уступил и сделал в стене крошечное отверстие, старательно замаскировав его.

Настал день свадьбы. Ему сопутствовали дурные предзнаменования: с головы жениха упал венец, после церемонии Бехула случайно стерла брачную метку на лбу, словно уже стала вдовой.

Наконец церемония завершилась, и Лакшминдара с Бехулой остались одни в стальном доме. Бехула закрыла лицо ладонями, словно стыдясь взглянуть на мужа, а Лакшминдара был так утомлен долгой церемонией и празднеством, что сразу заснул. Бехула тоже чувствовала усталость, но спать не ложилась, а сидела и смотрела на супруга, словно не веря своему счастью. Лакшминдара представлялся ей кем-то вроде бога. Вдруг Бехула увидела, как в стальной стене появилось отверстие, через которое в комнату проскользнула огромная змея. Некоторые из змей Манасы обладали чудесной способностью просачиваться сквозь крошечные отверстия. Не растерявшись, Бехула предложила змее молока и, пока та пила, накинула ей на шею петлю. То же случилось с другими двумя змеями. Потом Бехулу охватила такая усталость, что она больше не могла сопротивляться сну. Некоторое время она старалась следить за отверстием в стене, но потом крепко заснула. В отверстие тут же проскользнула змея, уничтожившая в свое время сад Чанда, и укусила спящего Лакшминдару. Бехула проснулась от крика мужа и успела увидеть змею, ускользавшую через отверстие в стене.

Поутру мать Лакшминдары пришла в спальню молодоженов и нашла своего сына мертвым. Бехула рыдала рядом с его телом. Сначала Бехулу обвинили в колдовстве, потому что никто не поверил в то, что змея могла проникнуть в дом. Затем все увидели трех задушенных змей и поняли, что Лакшминдара действительно умер от змеиного укуса.

Согласно обычаю, человека, умершего от укуса змеи, не сжигали на погребальном костре. Тело его клали на плот и пускали по течению реки, надеясь, что его найдет какой-нибудь могущественный знахарь или заклинатель змей и возвратит ему жизнь. Когда плот был готов, Бехула села рядом с телом мужа и заявила, что не оставит его, пока к Лакшминдаре не вернется жизнь. Все считали, что Бехула сошла с ума, и пытались отговорить ее от безумного поступка, но она стояла на своем.

– Мать моя, – обратилась она к свекрови, – светильник все еще горит в нашей спальне. Не печалься, ступай и запри комнату. Знай – пока светильник горит, во мне не угаснет надежда на воскрешение супруга.

Плот опустили на воду, и он поплыл по течению реки. Вскоре Чампака-Нагар скрылся из вида. Когда Бехула проплывала мимо дома отца, пятеро ее братьев тоже пытались уговорить ее оставить мертвое тело. Возвращайся к нам, говорили они, мы позаботимся о тебе. Однако Бехула и подумать не могла, чтобы оставить своего любимого мужа. Плот поплыл дальше. Через некоторое время тело Лакшминдары стало разлагаться, но Бехула продолжала заботиться о нем. Она проплывала деревню за деревней, и каждый думал, что Бехула сошла с ума. Дни напролет она молилась Манасе Деви, и, хотя богиня не вернула Лакшминдару к жизни, она защищала плот от бурь и крокодилов, поддерживала в Бехуле решимость.

Бехула держалась стойко. Она верила, что ее любовь и самопожертвование не пропадут зря. Иногда в видениях ей являлись демоны, пытавшиеся запугать ее. Порой она видела ангелов, призывавших ее вернуться к беззаботной жизни. Но Бехула не обращала внимания ни на демонов, ни на ангелов, а лишь молилась о воскрешении мужа.

Через шесть месяцев плот коснулся берега там, где жила подруга Манасы Нета. В тот момент Нета стирала белье на берегу реки, но по сиянию вокруг ее головы Бехула поняла, что перед ней не простая смертная женщина. Рядом с Нетой играл красивый маленький мальчик. Расшалившись, он испачкал белье, выстиранное Нетой. Тогда она схватила ребенка, задушила его, положила тело на берегу и вернулась к стирке. На закате, закончив работу, Нета брызнула на ребенка водой, и он тотчас ожил. Увидев это, Бехула вышла на берег и бросилась к ногам Неты. Нета взяла Бехулу с собой на небо, чтобы та могла обратиться со своей просьбой к богам. Боги попросили Бехулу станцевать для них, и она так покорила их своим танцем, что они пообещали не только вернуть Лакшминдару к жизни, но и возвратить Чанду все его имущество. Лишь Манаса противилась решению богов до тех пор, пока Бехула не пообещала ей обратить свекра в свою веру и убедить его поклоняться богине.

Бехула и Лакшминдара пустились в обратный путь. Через некоторое время они явились в дом родителей Бехулы, но отказались остаться погостить и в тот же день отправились в Чампака-Нагар. Бехула знала, что не сможет вернуться домой, пока не выполнит обещание, данное ею Манасе Деви. Первыми, кого она увидела, были ее золовки, пришедшие к реке за водой. Когда на берег пришла Санака, мать Лакшминдары, Бехула сказала ей:

– Дорогая мать, вот твой сын, но мы не можем войти в дом, пока мой свекор не согласится поклоняться Манасе Деви.

Чанд уже не мог сопротивляться, Манаса победила. Он стал поклоняться ей, но при этом совершал подношения левой рукой и каждый раз отворачивался от ее образа. Несмотря на это, Манаса была удовлетворена и не только вернула Чанду его богатство, но и воскресила Шанкару.

Легенда о Манасе Деви, богине змей, которая своей древностью соперничает с микенской цивилизацией, отражает конфликт между религией Шивы и культом женского божества в Бенгале. Впоследствии Манаса или Падма стала одной из персонализаций Шакти (разве не говорит Махабхарата, что все женское – часть Умы?), и поклонение ей стало частью культа Шивы. Шакти, мать и супруга, даже ближе людям, чем отстраненный Шива.

«В месяц шравана (июль – август), – пишет Динеш Бабу Чандра Сен, – бенгальские деревни представляют собой уникальное зрелище. Это время поклонения Манасе Деви. Сотни человек собираются на берегу реки и поют песни о Бехуле. Энтузиазм, с которым люди распевают эти песни, говорит о том огромном влиянии, которое культ оказывает на массы. Во время празднеств проводятся состязания по гребле, и гребцы тоже поют. Лодки летят, словно стрелы, выпущенные из лука. Иногда праздники длятся целый месяц… о популярности культа в Бенгале можно судить хотя бы по тому факту, что за право называться родиной Чанда Садагара борются по меньшей мере девять областей». Кроме того, существует как минимум шестьдесят версий истории Манасы Деви, которую рассказывают с XII столетия по сей день.