Скримджера, чтобы узнать, где ты, перед тем, как убить того. Если это правда, то он тебя не выдал.

Гарри посмотрел на Рона и Гермиону. Их лица отражали смешавшиеся удивление и благодарность. Скримджер никогда особо Гарри не нравился, но если то, что сказал Люпин, было правдой, то последние действия министра были направлены на защиту Гарри.

— Пожиратели обыскали Пристанище с верху до низу, — Люпин продолжал. — Они нашли упыря, но не захотели подходить слишком близко, а потом они допросили тех из нас, кто остался. Они пытались узнать что-нибудь про тебя, Гарри, но, конечно, никто не из Ордена не знает, что ты здесь. В то же время, когда они вломились на свадьбу, обычные Упивающиеся искали в каждом доме, который связан с Орденом, — он быстро добавил, — никаких смертей. Но они были жестоки. Подожгли дом Дедалуса Диггла, но как вы знаете, его там не было. Они пытали заклятием Круциатус семью Тонкс. Опять же, пытаясь разузнать, куда вы отправились, после того как побывали у них. Они целы, хотя, честно говоря, потрясены, но с другой стороны, с ними всё в порядке.

— Упивающиеся прорвались через защитные чары? — спросил Гарри, припоминая, какими эффективными они оказались в ту ночь, когда он вторгся в сад родителей Тонкс.

— То, что тебе сейчас надо понять, Гарри, так это то, что Упивающиеся Смертью сейчас обладают полной мощью Министерства на своей стороне, — сказал Люпин. — У них есть возможность использовать жестокие заклятия без страха быть обнаруженными или ареста. Они смогли преодолеть защитные чары, которые мы им противопоставили и они были полностью сняты, вот почему они и пришли.

— А они беспокоятся о том, чтоб получить разрешение на пытки людей, окружающих Гарри? — воскликнула Гермиона.

— Ну… — Люпин засомневался. Он вытащил сложенную в несколько раз копию Ежедневного Пророка. — Вот, — он передал её Гарри через стол, — рано или поздно ты всё равно узнаешь. Это их предлог на поиск тебя.

Гарри разгладил газету. Большая его фотография была на первой странице. Он прочитал заголовок к ней:

Рон и Гермиона возмущённо охнули, но Гарри не сказал ни слова. Он отодвинул от себя газету; он не хотел больше это читать, он и так знал, о чём там сказано. Только те, кто был тогда на вершине башни, знают, что случилось на самом деле, и кто убил Дамблдора. Как Рита Скитер уже сообщила волшебному миру, Гарри видели бегущим вскоре после того, как Дамблдор упал с башни.

— Мне жаль, Гарри, — сказал Люпин.

— Итак, Упивающиеся захватили и «Пророк» тоже? — разъярённо спросила Гермиона.

Люпин кивнул.

— Но люди, конечно же, понимают что к чему?

— Переворот был гладким и необычайно тихим, — сказал Люпин. — Официальная версия убийства Скримджера — это то, что он вышел в отставку; он был смещён Пиусом Тикнессом, который находится под заклятием Империус.

— Почему бы Волдеморту не объявить себя самого Министром Магии? — спросил Рон.

Люпин рассмеялся.

— Ему этого не надо, Рон. Фактически он и есть Министр, но зачем ему сидеть за столом в Министерстве? Его щенок, Тикнесс, заботится о повседневных делах, освобождая Волдеморту время для распространения власти за пределы Министерства. Конечно, многие уже поняли, что произошло. В последние дни политика Министерства так изменилась, что люди уже шепчутся, что Волдеморт стоит за всем этим. Тем не менее, это только мнение. Они шепчутся. Они не осмеливаются доверять друг другу. Они не знают, кому верить. Они боятся говорить, ведь если их подозрения оправдаются, на их семьи начнётся охота. Да, Волдеморт играет очень умную игру. Объявляя себя Министром, он может спровоцировать мятеж, а, оставаясь в маске, он рассеивает смятие, неуверенность и страх.

— А эти изменения в политике Министерства, — сказал Гарри, — включает предостережение волшебного мира от меня, вместо Волдеморта?

— Конечно же, это её часть, — ответил Люпин. — Причём, выполненная с большим мастерством. Сейчас, когда Дамблдор мёртв, ты, Мальчик — Который — Выжил, должен был стать символом объединения для сопротивления Волдеморту. Намекая на то, что ты причастен к смерти Дамблдора, Волдеморт не только повысил цену за твою голову, но и посеял сомнения и страх среди тех, кто защищал тебя.

— А тем временем Министерство начало движение против маглорождённых.

Люпин указал на «Ежедневный Пророк».

— Взгляни на вторую страницу.

Гермиона перевернула страницу с таким же выражением неприязни, с которым она держала и «Секреты Темнейшего Искусства».

— Люди не позволят этому случиться, — сказал Рон.

— Это уже происходит, Рон, — ответил Люпин. — Пока мы разговариваем, на маглорождённых ведется охота.

— Но как они могут предполагать, что маглорождённые «украли магию»? — сказал Рон. — Она же неосязаема, если бы её можно было украсть, то никаких Сквибов не было бы!

— Да, я знаю, — сказал Люпин, — Но до тех пор, пока вы не докажете, что у вас в родне есть хотя бы один волшебник, считается теперь, что вы используете магическую силу противозаконно и должны понести наказание.

Рон мельком взглянул на Гермиону, — А что если чистокровный или полукровка поклянутся в том, что маглорождённый является частью их семьи? Я всем скажу, что Гермиона — моя кузина…

Гермиона накрыла ладонь Рона своей и пожала ему руку.

— Спасибо тебе, Рон, но я не позволю тебе…

— У тебя не будет выбора, — неистово сказал Рон. — Я всё расскажу тебе о моей родословной, и ты сможешь ответить на все их вопросы!

Гермиона слабо рассмеялась.

— Рон, мы же друзья Гарри Поттера, самого разыскиваемого человека в стране. Не думаю, что это важно. Может, если бы я возвращалась в школу… А что Волдеморт замышляет насчёт Хогвартса? — спросила она Люпина.

— Обучение в Хогвартсе сейчас обязательно для любого несовершеннолетнего волшебника или волшебницы. Это объявили вчера. До этого оно не было обязательным, родители могли учить детей на дому или же отправить за границу. А сейчас Волдеморт берёт под контроль всё магическое население, начиная с раннего возраста. Это другой способ вытравления маглорождённых, потому что каждому студенту должен быть присвоен Статус Крови, то есть они должны доказать Министерству, что они магического происхождения перед тем, как ехать в школу.

Гарри почувствовал отвращение и злость: в этот момент взволнованные первокурсники, должно быть, корпят над стопками только что купленных книг, и даже не подозревают, что они никогда не увидят ни Хогвартс, ни вернутся в свои семьи.

— Это… это… — пробормотал он, пытаясь найти слова, описывающие весь ужас происходящего, но Люпин тихо сказал:

— Я знаю.

Люпин замешкался.

— Я пойму, если ты откажешься посвятить меня в это, Гарри, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор оставил тебе некую миссию.

— Так и есть, — ответил Гарри, — Рон с Гермионой в курсе и они отправятся со мной.

— Ты можешь открыть мне, в чём заключается эта миссия?

Гарри взглянул в морщинистое лицо, обрамлённое тонкими седеющими волосами. Если бы он мог ответить по- другому…

— Не могу, Ремус, прости. Я не считаю, что должен рассказывать, если Дамблдор не сказал тебе.

— Так и думал, что ты это скажешь, — Люпин выглядел разочарованным. — Но я всё ещё могу быть полезен вам. Вы знаете, кто я, и что я умею. Я мог бы отправиться с вами и обеспечить защиту. Нет никакой нужды говорить мне, чем именно вы занимаетесь.

Гарри замялся. Это было заманчивое предложение, но он едва ли мог себе представить, как они будут держать свою миссию в секрете от Люпина, если он постоянно будет рядом.

Гермиона, тем не менее, выглядела озадаченной.

— Но как же Тонкс? — спросила она.

— А что с ней? — ответил Люпин.

— Ну, — Гермиона нахмурилась, — вы же женаты. Что она скажет на то, что ты будешь с нами?

— Тонкс будет в абсолютной безопасности. Она будет в доме родителей.

В тоне Люпина было что-то странное, почти холодное. А ещё было странно то, что Тонкс будет в доме родителей; в конце концов, она же член Ордена и всегда хотела быть в гуще событий.

— Ремус, — осторожно сказала Гермиона, — всё в порядке… ну… у вас с Тонкс всё в порядке?

— Всё хорошо, спасибо. — уверенно произнёс Люпин.

Гермиона покраснела. После ещё одной неловкой паузы Люпин, заставил себя, произнёс:

— У Тонкс будет ребёнок.

— Это же чудесно! — завизжала Гермиона.

— Здорово! — голос Рона был полон воодушевления.

— Поздравляю! — сказал Гарри.

Люпин искусственно улыбнулся, хотя его улыбка была больше похожа на гримасу.