— …поэтому определять, микстура это от кашля или нет, перепало на долю Филча, а из него, сам знаешь, какой волшебник. Сомневаюсь, что он способен отличить одно зелье от другого…
Девушка, осёкшись, замерла. Гарри тоже насторожился. Кто-то приближался к ним под прикрытием тёмных книжных полок. Ребята выжидали, и мгновение спустя из-за угла появилась мадам Пинс. Свет лампы, которую она несла, сыграл с ней злую шутку, сделав похожей на стервятника: подчеркнул крючковатый нос, впалые щёки и пергаментную кожу.
— Библиотека закрывается, — прокаркала она. — Позаботьтесь поставить всё, что вы брали, на правильную…
— Это не библиотечная, это моя! — Гарри поспешно вцепился в свою «Продвинутую Алхимию», в то время как мадам Пинс протянула к ней когтистую руку.
— Испоганенная! — зашипела женщина. — Осквернённая! Загаженная!
— Это всего лишь книга, в которой делали пометки, — возразил Гарри, выдирая учебник из её мёртвой хватки.
Библиотекарша выглядела так, словно её сейчас удар хватит. Эрмиона, поспешно собравшая свои вещи, схватила Гарри за руку и поволокла прочь.
— Она запретит тебе появляться в библиотеке, если не будешь осторожнее. И зачем тебе понадобилось брать с собой эту дурацкую книгу?
— Эрмиона, если мадам Пинс белены объелась, я тут совершенно ни при чём!.. Как ты думаешь — может, она подслушала твоё циничное высказывание о Филче? Я всегда подозревал, что между ними что-то есть…
— Ха-ха-ха!
Наслаждаясь возможностью снова говорить нормальными голосами, они шли обратно в гостиную по пустынным, освещённым лампами коридорам, и спорили о том, были ли Филч и мадам Пинс тайно влюблены друг в друга.
— Забавы, — сказал Гарри новый, праздничный пароль Толстушке.
— И тебе того же, — с шаловливой улыбкой откликнулась та, открывая проход и пропуская их.
— Привет, Гарри! — услышал он голос Ромильды Вэйн, едва переступил порог. — Хочешь фруктового лимонаду?
Эрмиона через плечо бросила на юношу взгляд «Что-я-тебе-говорила?».
— Нет, спасибо, — торопливо отказался Гарри. — Он мне не слишком нравится.
— Ну тогда возьми это, — не сдавалась Ромильда, буквально впихивая ему коробку. — Шоколадные котелки с огневиски. Бабушка мне прислала, а я их не люблю.
— Э-э-э… ладно… большое спасибо, — ответил юноша, не придумав ничего лучше. — Э… Я всего лишь проходил мимо с… — и он поспешно рванул следом за Эрмионой, проглотив остаток своего невнятного бормотания.
— Говорила тебе, — кратко заметила ему подруга, — чем быстрее ты пригласишь кого-нибудь, тем скорей они оставят тебя в покое, и ты сможешь…
В этот момент она заметила Рона и Лаванду, сплетённых в объятиях в одном из кресел, и её лицо тут же приобрело безразличное выражение.
— Спокойной ночи, Гарри, — и Эрмиона, хотя было только семь вечера, удалилась в спальню девушек, не проронив больше ни слова.
Гарри отправился спать, утешая себя мыслью, что осталось пережить всего один учебный день плюс вечеринку у Хорохорна, а потом они с Роном уедут в Нору. О примирении его друзей до наступления каникул, похоже, уже и речи не шло, но передышка, может статься, позволит им успокоиться и обдумать своё поведение…
Но Гарри не слишком-то на это рассчитывал, и надежда стала ещё призрачней после того, как на следующий день он высидел с ними урок Преобразования. Шестикурсники только что приступили к чрезвычайно сложному вопросу преобразования людей. Работая перед зеркалами, они должны были изменить цвет собственных бровей. Первая попытка Рона с треском провалилась — он умудрился наградить себя длинными, подкрученными вверх усами, и Эрмиона вволю позлорадствовала над ним. Тот отплатил ей жестокой, но точной пародией её подскакиваний с места всякий раз, когда профессор Мак-Гонагалл задаёт вопрос. Лаванда и Парвати нашли зрелище весьма забавным, Эрмиона же едва не расплакалась и одновременно со звонком вылетела из класса, оставив половину своих вещей. Гарри решил, что подруге внимание сейчас нужнее, чем Рону, сгрёб остальное имущество девушки и последовал за ней.
В конце концов он отыскал её этажом ниже: Эрмиона выходила из женского туалета в сопровождении Луны Лавгуд, рассеянно похлопывающей её по спине.
— Привет, Гарри, — поздоровалась Луна. — У тебя одна бровь ярко-жёлтая — знаешь?
— Привет, Луна. Эрмиона, ты забыла свои вещи…
Он протянул ей книги.
— А-а, да, — глухо проговорила Эрмиона, принимая вещи, и быстро отвернулась, пытаясь скрыть слёзы, которые вытирала пеналом. — Спасибо, Гарри. Ну, я лучше пойду… — и она поспешила прочь, не дожидаясь слов утешения.
По правде говоря, Гарри был не мастак их сочинять — вот и сейчас ему в голову ничего не приходило.
— Она несколько расстроена, — высказалась Луна. — Я сперва подумала на Мрачную Миртл, что это она там рыдает, но оказалось — Эрмиона. Она говорила что-то о Роне Висли…
— Да, они поцапались, — подтвердил Гарри.
— Иногда он говорит очень забавные вещи, правда? — они вместе пошли по коридору. — Но часто бывает не слишком добр. Я заметила это в прошлом году.
— Пожалуй, ты права, — пришлось согласиться Гарри. Луна демонстрировала свою обычную способность изречения неприятных истин; никогда прежде Гарри не доводилось встречать подобных людей. — А как у тебя? Хороший был семестр?
— Нормальный, — пожала плечами девушка. — Немного скучновато без ДА. Зато Джинни хорошо ко мне относится. На днях она заставила двух мальчиков на уроке Преобразования перестать называть меня Лунатичкой…
— А ты не хотела бы пойти со мной на вечеринку к Хорохорну сегодня? — слова сорвались с языка прежде, чем Гарри успел себя остановить; юноша услышал их словно со стороны, как если бы вместо него говорил кто-то другой.
Изумлённая Луна перевела на него взгляд своих выпуклых глаз.
— На вечеринку к Хорохорну? С тобой?
— Ага. Предполагается, что мы приведём с собой гостей, и я подумал — может, тебе было бы интересно… Я хочу сказать, мы могли бы пойти… — он старался предельно прояснить свои намерения, — …ну то есть просто как друзья, понимаешь? Но если не хочешь… — он уже наполовину надеялся, что она откажется.
— Ой, нет! Я бы очень хотела пойти с тобой! Как друг, — Луна просто сияла — Гарри никогда её такой не видел. — Меня никто ещё не приглашал на вечеринку… как друга! Так вот почему ты покрасил себе бровь — для вечеринки? Мне тоже выкрасить?
— Нет, — твёрдо произнёс Гарри. — Это вышло случайно. Я попрошу Эрмиону исправить… Значит, встречаемся в восемь в холле.
— АГА! — раздавшийся сверху вопль заставил их подпрыгнуть. С люстры, под которой они только что прошли, вверх тормашками свисал незамеченный ими Пивз и злорадно ухмылялся. — Потный пригласил Лунатичку на свидание! Потный втюрился в Лунатичку! Потный втю-у-у-у-у-урился в Лунатичку-у-у-у!
И полтергейст понёсся прочь, гогоча и вопя:
— Потный втюрился в Лунатичку!
— Просто восхитительно, что можно сохранить такие вещи в тайне, — съехидничал Гарри.
Само собой, потребовалось совсем немного времени — и вся школа была в курсе, что Гарри Поттер идёт на вечеринку Хорохорна с Луной Лавгуд.
— Да ты любую мог пригласить! — недоверчиво воззрился на него Рон во время ужина. — Любую! А ты выбрал Лунатичку Лавгуд?
