– А руководство в курсе?
– Наше в курсе! – в сотый раз орал Паша, с трудом сдерживаясь, чтобы не дать отмашку собровцам уложить этих идиотов носом в пол и вынести дверь…
– Ребята, вы вчера родились, что ли? – попробовал по-хорошему Крайнов, но охранники только переглянулись и ухмыльнулись.
– Предупреждаю, – Паша выхватил пистолет, – препятствие действиям представителей органов внутренних дел…
– На статью тянет, понял?! – заорал Крайнов.
Наверное, разбуженный этим криком, из подсобки вывалился заспанный начальник охраны, удивленно посмотрел на всех и строго спросил:
– Так, что тут происходит? Документы предъявите.
Паша чуть не взвыл от отчаяния – драгоценные секунды утекали, Надина жизнь была в опасности, или уже… все, потому что он опоздал…
– Вы этот балаган кончайте, – сунул он под нос начальнику пистолет. – Документы мы уже предъявляли.
– Я сейчас ребят попрошу «документы предъявить». По-моему, они этого хотят. – Крайнов кивнул собровцам, те подтянулись к двери и вскинули автоматы.
– Проходите, – вежливо ответил начальник, разве что в пояс не поклонился, и разблокировал двери.
Пистолета в кармане не оказалось.
Песков забыл – чтобы тот не выпал из кармана, он переложил его в дорожную сумку, а сумку бросил в приемной после того, как отправил секретаршу домой… Он и к оружию-то еще не привык, потому что купил его всего два дня назад…
Пистолета в кармане не оказалось, и более идиотскую ситуацию трудно было представить.
Опять – ошибка на ошибке. Промах на промахе.
Рыжая продолжала на него наступать и даже стукнула кулаком в грудь.
– Сидят, голубки, на лавочке! Воркуют! – закричала она. – Я все видела!
– О чем вы говорите? – улыбнулся Игорь и опять заглянул Ольге Михайловне в глаза. – Да она бредит!
Жена Барышева смотрела на него с ненавистью, которую трудно было в ней заподозрить…
– Я твою рожу подлую хорошо разглядела! И этого дружка твоего, который в Сергея стрелял! Его-то уже поймали, а тебя мы вот сейчас скрутим и сдадим куда надо! – Рыжая бросилась на него, вцепилась в руку и даже, кажется, укусила, потому что запястье пронзила острая боль.
Если сейчас расшвырять этих баб, то он еще успеет уйти. Песков дернулся, но Надежда оказалась неожиданно сильной, она висела на нем всем своим немаленьким весом, пытаясь заломить ему руку. Подскочила Ольга и с размаху нанесла довольно умелый удар в челюсть. Перед глазами поплыли радужные круги.
Да лучше сдохнуть, чем его бабы скрутят!
Песков в бешенстве дернулся, ударил ногой Ольгу в живот, та отлетела в угол, ударилась головой и потеряла сознание. Надежда, как бультерьер с мертвой хваткой, не отставала. Она зубами вцепилась ему в предплечье, Песков заорал от боли.
– Кухарки! Быдло несчастное! Всю вашу породу ненавижу! Все кругом заполонили! Дышать нечем!
Он потянулся к бронзовому орлу на столе – глупой статуэтке, которую подарили ему на какой-то праздник. Если раскроить им эту рыжую голову, то путь к свободе будет открыт…
Он дотянулся до статуэтки, схватил ее, замахнулся. Где-то далеко закричала барышевская жена. Пусть кричит, им все равно обеим конец.
И тогда у него будут деньги, свобода, новая жизнь…
Паша успел в последний момент.
Еще доля секунды – и бронзовый орел опустился бы на голову Нади.
Самойлов налетел на Пескова сзади, заломил руку и дал ему два коротких удара под дых. Песков завалился на бок и завыл.
Слабак оказался злодей – даже не попытался отбиться. СОБРу, собственно, и работы никакой не осталось. Ребята с автоматами выстроились вдоль стены и под масками наверняка улыбались.
– В чем дело? Какое вы имеете право? – ныл Песков, корчась в углу.
– Имеем, имеем, – успокоил его Паша.
– У вас есть санкция? Я требую адвоката! – Песков, держась за живот, сел и покосился на кейс, стоявший возле сейфа.
– Ты смотри! Грамотный! – восхитился Крайнов и открыл кейс. Там плотными рядами были утрамбованы пачки евро. Саня присвистнул.
– Гражданин Песков, вы арестованы по подозрению в организации покушения на главу компании «Стройком» Барышева, – объявил Паша.
– А еще в планомерном и злостном хищении денежных средств со счетов компании. Ну, это вам на Петровке лучше объяснят, гражданин Песков, – лучезарно улыбнулся Крайнов.
Тот зажмурился, отвернулся к стене и заскулил, как собака.
Надя помогла подруге подняться.
– Жива? – спросила она, ощупав Ольге затылок. – Сотрясение, ерунда. Когда Пашка меня на машине сбил, у меня вообще полголовы осталось. И ничего…
Она подвела Ольгу к Самойлову и гордо сказала:
– А это – Паша. Видишь, какой! Прям герой!
Самойлов очень смутился, когда Ольга пожала ему руку, а Надя поцеловала в щеку.
А собровцы точно улыбались под своими масками…
Парень с обожженной щекой больше не появлялся, хотя Дарья весь вечер прождала его в дешевой забегаловке для рабочего люда.
А она так хотела сказать ему, что метла – отличное средство передвижения! Забавное, стремительное и денег не стоит. Наверное, и хорошо, что не сказала – он бы опять ляпнул что-нибудь, над чем пришлось бы мучительно размышлять…
В общем, она вычеркнула из жизни этого парня и свои ночные пляски.
Она вычеркнула из жизни слезы в подушку и мысли о совести.
К черту.
Свою войну она проиграла. Где, когда допустила ошибку – разбираться не хочется.
Пусть подавятся их любовью, успешностью и благородством.
Она умеет проигрывать.
Утром Дарья достала из шкафа припрятанную пачку денег и пришла к Грозовскому.
Не постучавшись, дверь открыла ногой.
Дима посмотрел на нее холодно и вопросительно, будто знал, что она собирается сказать.
– Вот. – Дарья бросила перед ним пакет. – Нашла. Случайно.
– И что это такое? – спросил он, хотя отлично знал, что это.
– Похоже, деньги. Деньги, которые пропали. Вместе с Надеждой.
– И где же ты их нашла?
– Там. – Дарья сделала неопределенный жест в воздухе. – Среди бумаг завалялись. Представь.
– А ведь это твоих рук дело, да? – спросил Грозовский спокойно, будто это не было для него открытием. – Твоя работа?
Дарья с усмешкой посмотрела ему в глаза.
– Бред!
Подавитесь своей любовью…
– Да? Я так не думаю.
…Своей успешностью и благородством.
– Это твоя проблема, Димочка.
– И это все, что ты можешь сказать?
