– Батюшки! Ты чего? – испугалась Самойлова.
– Свидетели покушения опознали в задержанном наемного убийцу. При обыске в квартире задержанного было найдено и орудие преступления. Преступление может быть раскрыто в ближайшее время, так как следствие располагает сведениями о заказчике…
Надя заметалась по комнате, и Анна Степановна испугалась еще больше.
– Да ты что, ополоумела на радостях? – Она схватила пульт, выключила звук. – Что стряслось-то?
– Счас, счас… Анна Степановна, родненькая, счас… Там убийца… в «Стройкоме»… Ой! – Надя посмотрела на маму Павла, будто не видя ее, вдруг рванула в прихожую, сбила по пути стул, задела рукой телефон на полке – он тоже свалился – и ногами стала судорожно ловить свои босоножки.
– Да скажешь ты или нет?! – Задохнувшись, Анна Степановна догнала ее, но входная дверь уже захлопнулась у нее перед носом.
– Батюшки… – Она схватилась за сердце. – Точно свихнулась!
Придерживаясь за стенку, чтобы не упасть, Анна Степановна нагнулась за телефоном – кусок от него откололся, но аппарат работал.
Сердце отплясывало такой гопак, что Анна Степановна не сразу смогла набрать Пашин номер.
– Алле! Алле! Самойлова мне позовите! Скажите, мать спрашивает… – Она села прямо на пол, открыла тумбочку и стала искать корвалол. – Алле, Паша? Ты кого в дом привел? Припадочная она, Надька твоя, вот что! Я с ней по-хорошему, по-душевному. О свадьбе разговор завела… – Пузырек с корвалолом оказался пустой…
– О какой еще свадьбе?! – заорал Паша. – Мам, ты чего это? Что ты там навыдумывала?!
– Я не выдумывала, я, как есть, говорю… – Валерьянки в тумбочке тоже не оказалось, и валидола не было, и пустырника… Только бутылочка маленькая стояла с водкой на дне. Анна Степановна ее для растираний держала. – И нечего матери указывать! – закричала она. – Ты слушай мать-то! Она в телевизоре кого-то увидела, вскинулась и черт-те что понесла! Про убийц каких-то! Узнала она кого-то! Закричала «Стройком», «Стройком» и умчалась сломя голову… Паш, да что ж это делается-то, а?!
Сын, ничего не ответив, бросил трубку, и было в этом оскорбительного еще больше, чем в сумасшедшем бегстве Нади.
– Что ж это делается-то…
Она тут на темнокожих внуков согласна, а они… Анна Степановна натерла водкой виски и, немного подумав, залпом выпила содержимое бутылки.
Звонок матери нарушил все его планы.
Надя знает кого-то в «Стройкоме»? Узнала убийцу?
– Ну и дела! – швырнув на рычаг трубку, Паша резко обернулся к Крайнову. – Давай-ка СОБР вызывай, Саня. Будем заказчика брать.
– Да ты что! – возмутился Крайнов. – Рано! Ведь только живца запустили, он же еще не заглотнул, Паш! А экономисты?!
– Переживут экономисты. Погнали, Саня!
Паша открыл сейф, надел кобуру, проверил обойму пистолета и выскочил из кабинета.
– Паш! Ну ты даешь… – Крайнов тоже достал оружие и побежал за ним. – Да что случилось-то?!
– Чрезвычайные обстоятельства, – на бегу крикнул лейтенант Самойлов.
…Только бы не опоздать!
Песков расслабленно лежал на диване и курил толстую сигару, когда по телевизору сообщили, что покушавшийся на главу «Стройкома» задержан и следствие располагает данными о заказчике.
Игорь докурил сигару до конца, прежде чем осознал, что ситуация зашла в тупик. Дальше только пропасть под названием тюрьма. Вернее, смерть. Тюрьма и смерть для него синонимы.
Он встал, подошел к окну, ощутив приступ тошноты и головокружения.
Конечно, он наделал кучу ошибок.
Связался с наркоманом. Потом – наркомана вовремя не убрал, а после – не смылся из города, из страны, не растворился среди населения планеты Земля, сменив фамилию, имя и внешность. А главное – он расслабился.
Последняя ошибка была самой страшной и непростительной.
Песков побрился, надел свой лучший костюм и чистую рубашку. Как солдат перед смертью.
Как там – грудью на амбразуру?
Да, либо грудью на амбразуру, либо небо в клеточку на всю жизнь…
У него появился план, как действовать дальше. В «Стройкоме», в сейфе, есть наличные деньги – несколько миллионов евро. Если успеть их забрать, для него все дороги открыты. Аэропорт, другая страна, другое имя, другая национальность. Ищите, господа, ваше право.
И почему он не сделал этого раньше?
На хрена ему пьедестал с дешевой медалью?
Он бросил в дорожную сумку кое-что из вещей, забрал из верхнего ящика стола пистолет. Проверил обойму. Перекрестился. И…
Вышел из квартиры, не закрыв за собой дверь.
Больше он сюда не вернется.
В любом случае…
Каблук сломался, и пришлось бежать босиком, отшвырнув босоножки.
Сбивая прохожих, Надя неслась по улице до тех пор, пока не сообразила, что может поймать такси, – в кармане лежали двести рублей и какая-то мелочь, оставшиеся после вчерашнего похода в магазин.
– «Стройком», – выпалила она пожилому водителю, обнаружив, что напрочь забыла адрес.
Но таксист оказался толковым, он и без адреса повез Надежду в «Стройком», медленно пробираясь по пробкам.
– А быстрее нельзя? – Надя еле сдержала слезы – если бы она продолжала бежать, это было бы гораздо быстрее.
Ну и что, что до «Стройкома» не один километр. Она бы осилила…
Таксист насмешливо покосился на растрепанную пассажирку.
– Понимаете, в криминальной хронике показали наемного убийцу, и я его узнала… Получается, я знаю заказчика… Я видела, как они встречались. Надо предупредить! А то он опять Сергея закажет или… или сам его убьет!
Таксист посмотрел на Надю – теперь без насмешки, – вывернул на тротуар и погнал, клаксоном разгоняя прохожих…
Дело было к выходным, и пробки стояли намертво.
Паша молился, ругался, но ничего не помогало – ни милицейская сирена, ни вопли по громкоговорителю «уступите дорогу!». Дороги просто не было, уступай, не уступай.
– Эх, вертолет бы, – вздохнул водитель.
– Если бы да кабы… – проворчал Паша. – Давай, по тротуару шуруй! Сирену врубай и шуруй! Дорога каждая секунда! Давай!
В отличие от таксиста охранник в «Стройкоме» оказался невменяемым идиотом.
– Господи! – вопила Надежда сорвавшимся уже голосом. – Да пойми ты! Пойми, мне надо очень, понимаешь?! Я убийцу узнала!
– Пропуск на вас заказан? – бесстрастно бубнил бугай с квадратной челюстью и оловянными глазами. – Нет? Без пропуска нельзя.
– Да был бы пропуск, стала бы я с тобой, дундуком, разговаривать? Я к Барышеву, он меня знает! Ты позвони ему.
Наде очень хотелось плюнуть в эту тупую морду, но она сдержалась.
– А чего к Барышеву, давай уж сразу к папе римскому, может, и он тебя знает, а Барышева нет, – ухмыльнулся бугай и открыл турникет для какого-то солидного дядьки. Улучив момент, Надя попыталась за ним проскользнуть, но стальная труба турникета больно ударила по ногам.
– А ну-ка давайте, гражданка, освободите помещение! – гаркнул бугай и, схватив Надю за плечи, вытолкал ее за дверь. – Дуй отсюда, а то сейчас наряд вызову. В отделении ночевать будешь!
