ясь, чтобы голос ее не дрожал. – Ешьте быстро – у нас полно работы.

– Да, сэр.

Макнаб боком двинулся к стулу, но пошатнулся. Ева поймала его за локоть.

– Даллас…

– Детектив?

– Думаю, это мой единственный шанс. – Он быстро чмокнул ее в губы, и Бэкстер зааплодировал.

Сдерживая смех, Ева холодно посмотрела на Макнаба.

– Думаете, я вас за это не нокаутирую?

– Только не сейчас. – Макнаб плюхнулся на стул и перевел дух. – Эй, Джейми, подай мне эти яйца, пока Бэкстер не слопал всю тарелку!

После завтрака и инструктажа Ева отпустила всю команду, кроме Пибоди.

– Он выглядит бодрым, хотя и немного утом­ленным, – заметила она.

– Еще бы – он не спал всю ночь. Начал занудствовать на тему: «Дорогая, мы должны расстаться, потому что…»

– Почему?

– Он вбил себе в башку, что не должен меня об­ременять, мы начали спорить, но тут у него зачеса­лась рука, потом ноги, потом… Простите, я волну­юсь, когда говорю об этом.

– Значит, не будем говорить на эту тему. Я очень рада, что он… – Ева оборвала фразу, прижала паль­ цы к глазам и глубоко вздохнула.

– Вы тоже волнуетесь. – Пибоди засопела и до­стала платок.

– Мы все рады, что Макнаб встал на ноги. – Ева сделала паузу. – Ко мне поступили данные от источника, который я не стану называть. Я собира­юсь их использовать, хотя они включают имена и сведения из запечатанных файлов, вскрывать кото­рые у меня пока нет полномочий.

Пибоди молчала. Она догадывалась, над чем ра­ботали ночью Рорк и лейтенант, но не желала знать, каким образом им удалось проникнуть в засекре­ченные файлы.

– Мне кажется, это правильно, – заговорила она наконец. – Игнорировать данные, касающиеся приоритетного расследования, было бы нарушени­ем долга.

– Хочешь быть моим представителем, если меня за это разжалуют?

– Думаю, Рорк может нанять для нас обеих луч­ших адвокатов.

– Ты не обязана в этом участвовать. Я могу дать тебе другое поручение.

– Даллас…

– Или, – продолжала Ева, – можешь сопро­вождать меня в качестве моей помощницы. В таком случае твоя задница не пострадает – ты просто вы­полняешь приказания.

– Прошу прощения, сэр, но с моей задницей бу­дет то же, что и с вашей. Если вы ожидали другого, то выбрали себе не ту помощницу.

– Как раз ту, что надо. Нам может здорово до­статься, Пибоди, но, думаю, наши задницы это вы­держат. Я все объясню тебе по дороге.

Доналд и Сильвия Дьюкс жили в аккуратном двухэтажном доме. Ева отметила занавески с обор­ками на окнах и одинаковые белые горшки с крас­ными цветами по обеим сторонам парадной двери. «Как солдаты, охраняющие форт», – подумала она.

Позвонив в дверь, Ева достала значок.

Им открыла маленькая худощавая женщина, такая же опрятная, как дом и цветы. На ней были платье в бело-голубую клетку, белый фартук, повя­занный на талии, и белые парусиновые туфли без единого пятнышка. В ушах покачивались серьги из трех маленьких жемчужин, образующих треуголь­ник, а губы были слегка подкрашены бледно-розо­вой помадой. Без фартука она выглядела бы как женщина, собирающаяся уйти по делам на весь день.

– Миссис Дьюкс?

– Да. Что случилось? Что вам нужно? – Ее на­стороженный взгляд переместился с лица Евы на значок.

– Ничего не случилось, мэм. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Не могли бы мы войти?

– Я очень занята. Сейчас неподходящее время.

– Мы могли бы назначить встречу на любое время, удобное для вас. Но я уже здесь, и постараюсь не задерживать вас надолго.

– Кто это, Сильвия? – Доналд Дьюкс подошел к двери. Это был атлетически сложенный мужчина ростом в шесть футов два дюйма. Его песочного цвета волосы были по-военному коротко остриже­ны.

– Полиция, – отозвалась Сильвия.

– Лейтенант Даллас из нью-йоркского полицей­ского департамента и моя помощница, полицей­ский Пибоди. У меня есть к вам вопросы, мистер Дьюкс. Не могли бы вы уделить нам несколько минут?'

– Что вас интересует?

Он отодвинул жену в сторону и стоял, заслоняя дверной проем. «Теперь форт охраняют не только цветы», – подумала Ева.

– Это касается смерти Чедвика Фицхью и Луи К. Когберна.

– К нам это не имеет никакого отношения.

– Сэр, в свое время вы выдвигали обвинения против этих людей от имени вашего сына Девина.

– Мой сын Девин мертв.

Он произнес это так холодно, словно говорил о потере любимого галстука.

– Я очень сожалею. – Ева услышала, как стоя­щая позади женщина всхлипнула. Сам Дьюкс и бро­вью не повел. – Мистер Дьюкс, вы хотите говорить об этом, стоя в дверях?

– Я вообще не хочу об этом говорить. Файлы Девина были опечатаны, лейтенант. Как вы узнали нашу фамилию?

– Ваша фамилия всплыла в процессе моего рас­следования. – «Не ты один такой крутой», – подумала Ева. – Файлы можно опечатать, мистер Дьюкс, но люди продолжают говорить.

– Папа? – С лестницы спускался юноша, такой же высокий, как отец, и с такой же строгой стрижкой. На нем тоже были синие брюки и рубашка. «Как униформа!» – мелькнуло в голове у Евы.

– Джозеф, ступай наверх.

– Что-нибудь случилось?

– Тебя это не касается. – Дьюкс резко обернул­ся: – Немедленно отправляйся наверх.

– Да, сэр.

– Я не желаю, чтобы вы нарушали покой в моем доме, – сказал Дьюкс Еве.

– Предпочитаете разговаривать в Управлении?

– Вы не имеете права…

– Имею, сэр. И то, что вы отказываетесь отве­тить на несколько рутинных вопросов, вынуждает меня воспользоваться этим правом. Выбор за вами.

– Даю вам пять минут. – Он шагнул назад. – Сильвия, иди наверх с Джозефом.

– Мне нужно поговорить и с миссис Дьюкс.

Ева видела, что Дьюкс едва сдерживает гнев. Его скулы покраснели, а подбородок напрягся. Этот че­ ловек явно не привык, чтобы его распоряжения оспаривали.

Она решила изменить тактику.

– Простите, мистер Дьюкс, что мне приходится беспокоить вас и вашу семью, но я должна выпол­нять свою работу.

– Ваша работа – расспрашивать достойных граждан о каких-то подонках?

– Я всего лишь солдат, выполняющий приказы.

Ева сразу поняла, что нажала нужную кнопку, – Дьюкс молча кивнул и направился в комнату. Силь­вия вошла следом за ними. Она так стискивала кулаки, что костяшки пальцев стали белыми, как ее фартук.

– Хотите кофе или…

– Они не гости, Сильвия, – перебил ее муж, и женщина вздрогнула, словно от удара.

– Не беспокойтесь, миссис Дьюкс.

Комната была безупречно чистой. По обе сторо­ны светло-голубого дивана стояли одинаковые сто­лики с лампами. Обивка двух стульев была той же расцветки, что и диван. На зеленом ковре не было ни пылинки.