потрошителя, если он хорошо заплатит. Дуайер все испортил – ему не следовало так быстро предъявлять Когберну обвинение. Почему он спе­рва не поработал с ним, не выяснил его другие грешки? Когберн знал, что у Дуайера нет ничего, кроме заявления ребенка. А вот и заключение Кла­риссы Прайс из Детской службы. Она утверждает, что мальчик был нелюдимым и строптивым, кон­фликтовал с родителями. Рекомендует семейные консультации и т.д. и т.п. В результате Дуайеру при­шлось давить на Когберна, так как от враждебно на­строенного свидетеля не было никакого толку.

– Это только подтверждает мои слова, что маль­чишку не стоило втягивать. Посмотрим дальше, – быстро добавил Рорк, прежде чем Ева успела огрыз­нуться. – Прайс заявляет, что успеваемость и пове­ дение мальчика в школе становились все хуже – он ни с кем не дружил, часто устраивал драки. В об­щем, корни проблемы были не в покупке «джаза», а в самом мальчике и домашней обстановке.

– Может быть, но в результате родители реаги­руют слишком бурно, коп действует слишком бы­стро, социальный работник изрекает банальности – и система упускает ребенка.

– Ты так на это смотришь?

– Я вижу, что Дуайер здорово напортачил в этом деле, но еще не представляю себе картину в целом. – Ева внимательно изучала данные на экра­не. – Я понимаю, что «Искатели Чистоты» видят здесь лишь то, что система дает сбой. Но ты прав – скрывать тут особенно нечего. Давай-ка копнем досье Фицхью.

Рорк обнаружил здесь еще больше блоков, но те­перь он точно знал, как с ними справляться.

– Жалоба несовершеннолетнего Рудольфа Дженсена… Ага, вот! Сильвия и Доналд Дьюкс подали иск по поводу происшедшего с их четырнадцатилетним сыном Девином.

– Да-да, все то же. Заключение сотрудника Дет­ской службы Прайс, расследование вел детектив Дуайер. Но на сей раз мальчик попал в Центр здоро­вья. Изнасилование, лицевые травмы, растяжение запястья. Рапорт токсиколога… снова накачался «джазом», да еще добавил алкоголь. На сосках и по­ловом члене пирсинг… Но Прайс от него не отстает. Между ними что-то происходит.

Ева достала записную книжку и начала делать заметки, сканируя данные.

– Доктор Стэнфорд Куилленс определяет изна­силование… Посмотрим, не появится ли этот док­тор где-нибудь снова. Однако им целые сутки не удавалось заставить мальчишку упомянуть о Фиц­хью! Он не желает об этом говорить. На следующий день за него принимаются дома. Прайс, Дуайер, ро­дители, адвокат по делам об изнасиловании Мари­анна Уилкокс… Надо было пригласить адвоката-мужчину – мальчик не станет об этом говорить с женщиной. Неужели они настолько тупы?

Рорк вывел на экран текст разговора с жертвой. Ева читала его, ощущая тошноту и горечь во рту. Так много знакомых вопросов… Когда-то их задава­ли ей.

КТО СДЕЛАЛ ЭТО С ТОБОЙ?

МЫ ХОТИМ ПОМОЧЬ ТЕБЕ, НО ТЫ ДОЛЖЕН РАССКАЗАТЬ НАМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО.

ТЕБЕ БУДЕТ ЛЕГЧЕ, КОГДА ТЫ ВСЕ РАССКА­ЖЕШЬ.

– Черта с два! Легче не становится никогда. По­чему они не говорят все как есть? «Тебя изнасилова­ли, парень, и нам, к сожалению, придется сделать это снова. Расскажи обо всем со всеми подробнос­тями, и тогда все будет хорошо».

– Ева…

Она свирепо тряхнула головой.

– У них, как правило, самые лучшие намерения. Но они ничего не знают!

– Этот мальчик не похож на тебя. – Рорк подо­шел к ней сзади и начал массировать плечи. – Он сам напрашивается на неприятности. Конечно, бед­няга получил их куда больше, чем заслуживал, но он совсем не такой, как ты.

Немного успокоившись, Ева откинулась назад и прижалась к нему.

– И не такой, как ты. Ты был более хитрым и алчным, и при этом не был геем.

– Не стану спорить. – Рорк поцеловал ее в ма­кушку. – То, что он не может толком разобраться в своих сексуальных наклонностях – причина всех его несчастий.

– Еще одна причина – родители. Смотри: Доналд Дьюкс восемь лет прослужил в морской пехоте. А кто когда-то побывал морским пехотинцем, всег­да им останется. Сильвия избрала поприще профес­сиональной матери. Девин за пять лет сменил три частные школы, а за два месяца до инцидента с Фицхью его перевели на домашнее обучение. У него есть брат, на три года младше. С ним вроде бы ника­ких проблем, но родители сразу начали обучать его дома – не хотели рисковать.

– Ты обратила внимание на профессию отца?

– Да, специалист по компьютерам. – Ева по­вернулась, чтобы взять кофе, но вспомнила, что принесла вместо него вино. Она недовольно нахму­рилась, но взяла стакан. – Девин заявляет, что Фицхью подобрал его в клубе, признает, что пока­зал фальшивое удостоверение, что был немного под кайфом, что Фицхью рассказал ему, какие вечерин­ки бывают у него дома, и пригласил к себе. Возмож­но, это правда, но все дальнейшее выглядит сомни­тельно. Девин утверждает, будто Фицхью накачал его до одурения и он не понимал, что происходит, но, судя по результатам анализов, уровень интокси­кации был не настолько высок. Фицхью якобы надел на него наручники, избил и изнасиловал.

– И что тебя здесь удивляет? Должно быть, этот ублюдок проделывал такое не в первый раз. Волки охотятся на овец – такова их натура.

– Да, но не таким образом, и Дуайеру следовало это понять. Изнасилование, возможно, имело мес­то. Парень был несовершеннолетний, так что согла­шался он на это или нет, Фицхью в любом случае свинья. Но он не бил Девина. Это сделал отец. По­смотри на досье Фицхью: он никогда не бил своих жертв и вообще не прибегал к силе, а использовал уговоры, подкуп, угрозы. То, что ему пытались это пришить, было одной из причин, по которой не удалось добиться его осуждения.

– По-твоему, Дуайер вместе с Дьюксами и Прайс построили обвинение из соломы, и оно раз­валилось, когда волк дунул на него?

Ева присела на консоль.

– Полуправда никогда не доводит до добра, а тут еще имела место паршивая полицейская работа. Я расскажу тебе, что произошло в действительнос­ти. Мальчишка тайком выскальзывает из дому – возможно, он делал это неоднократно. Его хотят запереть в клетку, но ему это не нравится. Он не похож ни на солдафона-отца, ни на ангелочка-брат­ца. Девин отправляется в клуб для геев. Фицхью ви­дит его и чует свежее мясо. Он угощает мальчишку выпивкой, возможно, предлагает ему наркотики, потом зазывает к себе и делает с ним то же, что с другими. После этого хмель и наркота выветрива­ются…

– Твоя картина тоже не слишком приятная, – заметил Рорк.

– Зато верная. Мальчику четырнадцать лет. Он чувствует гнев и стыд, и пытается вернуться домой незаметно, но ничего не выходит. От него пахнет алкоголем и сексом, отец впадает в ярость и бьет его. Слезы, крики, взаимные обвинения, эпитеты, о которых отец потом сожалеет. Он ведет сына в Центр здоровья и приказывает ему заявить, что по­лученные повреждения – результат сексуального насилия. Парень причинил семье достаточно не­приятностей, так что пусть делает то, что ему гово­рят.

– И в итоге, – подхватил Рорк, – обвинение развалилось, а Фицхью вышел сухим из воды, пото­му что остальные были слишком заняты защитой своего имиджа.

– Да, и это облегчает мне задачу. Завтра же от­правлюсь к ним и поговорю с семьей. Но они не могут быть единственными. Давай поищем других.

– Я уже начал поиски, в том числе и в файле Джордж. – Улыбнувшись, Рорк раздвинул колени Евы, явно собираясь втиснуться между ними. – Там тоже достаточно блоков, но я ввел серию ко­манд, чтобы обойти их и вскрыть печати. А на это потребуется некоторое время. – Его руки скользну­ли ей под рубашку. – Так что мы успеем…

– Я на работе!

– Я тоже. – Он коснулся губами места под ее подбородком, которое любил больше всего. – По­чему бы вам не отдать мне приказ, лейтенант?

Ева понимала, что он хочет смыть мрачные крас­ки нарисованной ими картины, заменяя их други­ми – яркими и свежими.

– Только поскорее. – Ева откинула голову на­зад. – Даю тебе минуту.

– Это чересчур даже для меня. – Он прикусил ей мочку уха. – Но мы начнем с минуты, а там по­ смотрим.

Мысли Евы начали путаться, а тело – дрожать.