когда они встретились в первый раз.
– Все в порядке, – сказал Фини.
– Тогда приступаем. Засеките время.
Благодаря гонорарам за книгу, которую она написала о своем аресте, судебном процессе и оправдании, а также щедро оплачиваемым интервью, Мэри Эллен Джордж вела весьма комфортабельную жизнь в своей вестсайдской квартире.
Там она и умерла, но ее смерть была отнюдь не комфортабельной.
В отличие от Когберна и Фицхью, внешние проявления болезни Мэри Эллен Джордж не были на сильственными и разрушительными. По-видимому, она несколько дней лежала в постели, накачивая себя медикаментами, отключив связь и не отвечая на звонки в дверь. Одним из ее последних действий было истерическое электронное послание бывшему любовнику с жалобами на дикую головную боль и мольбой о помощи.
В конце концов она изготовила петлю из шелковых простынь и повесилась.
На ней была только белая, грязная ночная рубашка. Волосы всклокочены, а ногти обкусаны до мяса. На столике у кровати валялись перепачканные кровью салфетки и куски ваты.
«Очевидно, она пыталась остановить носовое кровотечение. И вылечить мозг, готовый лопнуть, десятидолларовым болеутоляющим», – подумала Ева, глядя на пузырек с лекарством.
Портативный ноутбук все еще лежал на кровати. Его экран заполняло краткое сообщение: АБСОЛЮТНАЯ ЧИСТОТА ДОСТИГНУТА.
– Сними этот экран на видео, Пибоди. Жертва – Мэри Эллен Джордж, пол – женский, белая, возраст – сорок два года. Тело обнаружено в квартире жертвы в четырнадцать часов шестнадцать минут смотрителем здания, полицейским Деброй Бейкер и Джеем Хиппелом, который позвонил по номеру 911.
– Место происшествия и тело зафиксированы, лейтенант.
– О'кей, Пибоди, давай снимем ее.
Работа была не из приятных, и никто из них не произнес ни слова, пока они сражались с импрови зированной петлей, извлекая из нее мертвый груз и опуская его на кровать.
– Визуальные признаки кровотечения в ушах и ноздрях жертвы и лопнувших кровеносных сосудов в глазах, – сказала Ева в диктофон. – Наружные травмы головы и лица отсутствуют. Никаких видимых ран, кроме следа от петли вокруг шеи. Установленное время смерти – четырнадцать часов десять минут. – Ева отключила ноутбук. – Упакуй его и отправь в мой домашний кабинет.
Шагнув назад, Ева окинула спальню внимательным взглядом.
– Джордж не проявляла тенденции к насилию в такой степени, как другие жертвы. Большую часть времени она провела в постели, глотая болеутоляющие и транквилизаторы в попытке справиться с болью. Конечно, в квартире беспорядок, но она не бегала по комнатам, ломая мебель.
– Люди по-разному реагируют на боль, – отозвалась Пибоди, упаковывая ноутбук. – Вы, например, притворяетесь, будто ее нет, словно это личное оскорбление, которое можно игнорировать. Я прибегаю к самовнушению – меня приучили к этому с пеленок, – а если это не помогает, пью лекарства. А мужчины, как правило, начинают хныкать. Больной мужчина всегда впадает в детство. Иногда это сопровождается приступами ярости.
– Интересное наблюдение, Пибоди.
– Все дело в гормонах. Тестостерон.
– Да, знаю. Все три жертвы мужского пола пытались заглушить боль, сокрушая всех и все на своем пути. А женщина старалась обойтись традиционными методами. Все потерпели неудачу и погибли, но каждый забирался в какую-нибудь нору. Когберн заперся в своей квартире. Может быть, если бы его сосед не начал колотить в дверь, крича и ругаясь, он оставался бы там, пока не умер или не покончил с собой и с болью. – Ева посмотрела на петлю. – Держу пари, это запрограммировано в вирусе. Фицхью заперся в своей квартире и перерезал себе горло. Хэллоуэй – единственный, кто не являлся заранее намеченной жертвой, – забрался в кабинет Фини. Если бы мы его не отвлекли, думаю, он бы прикончил сначала Фини, а потом себя.
Пибоди кивнула.
– Когберн и Хэллоуэй в последней стадии болезни контактировали с другими людьми. В противном случае…
– В противном случае они бы вели себя, как Мэри Эллен Джордж. Заперлись в квартире, отключили связь, не откликались на звонки в дверь – и в конце концов покончили бы с собой.
– Инстинкт раненого животного, – заметила Пибоди. – Забиться в нору.
– Да, но также свойство человеческой натуры. Думаю, «Искатели Чистоты» рассчитывают именно на это. Им не нужны случайные жертвы; они хотят карать только тех, кого считают виновными, потому что им необходима поддержка общества. И они начинают получать ее, несмотря ни на что.
– Они не получат поддержку, Даллас. Никогда не поверю, что большинство людей могут одобрить такое. – Пибоди указала на тело.
– В добрых старых Соединенных Штатах Америки людей казнили по закону всего каких-нибудь двести лет, – напомнила ей Ева. – А незаконные расправы происходили с тех пор, как Каин прикончил Авеля. Под внешним лоском мы все еще первобытные существа, склонные к насилию. – Она вздохнула, подумав о Рорке. – Отправь ее к медэкспертам, а я поговорю с этим Хиппелом.
Включив свой магнитофон, Ева вышла в соседнюю комнату. Там дежурила полицейский Бейкер, а на стуле сидел, опустив голову, молодой чернокожий мужчина.
По знаку Евы Бейкер вышла.
– Мистер Хиппел?
Мужчина поднял голову. Его шоколадное лицо позеленело.
– Я никогда такого не видел… Это в первый раз…
– Хотите воды, мистер Хиппел?
– Нет… Я не могу пить – у меня внутри все дрожит…
– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Я лейтенант Даллас.
– Да, я видел ваше интервью с Надин Ферст. – Он попытался улыбнуться, но дрожащие губы ему не повиновались. – Я стараюсь не пропускать ее передачи.
– Она будет рада это слышать. – Ева опустилась на стул рядом с ним. – Мисс Джордж позвонила вам?
– Да. Я не разговаривал с ней пару недель. Мы расстались. По обоюдному согласию, – быстро добавил он. – Не было ни ссоры, ничего такого – просто время пришло… О'кей, может, она была немного обижена. Мы слегка поспорили, даже кричали друг на друга… – Хиппела душило чувство вины. – Господи, она ведь сделала это не потому, что я ее бросил?
– Когда произошел разрыв, Джей?
– Недели две назад. Конечно, Мэри Эллен была красивая и сексуальная леди, к тому же при деньгах. Но мне двадцать четыре года, а она была гораздо старше. Парню время от времени нужна девушка его возраста, верно? А Мэри Эллен становилась слишком властной. Ни на кого взглянуть не давала, понимаете?
– Да. Вы не заметили в ней какие-нибудь изменения, когда видели ее в последний раз?
– Изменения? Нет. Она была такой же, как всегда.
– Не жаловалась на недомогание или головную боль?
– Да нет, Мэри Эллен чувствовала себя прекрасно. Мы пошли в клуб, посмеялись, потом заняли отдельную комнату и трахнулись разок. А когда вернулись за выпивкой, она увидела, что я поглядываю на девчонок, и разбушевалась. После этого мы и разбежались.
– А сегодня, когда она вам звонила?
– Сегодня она почти не могла говорить, кричала и плакала. Я не понимал, что с ней.
– Что она вам сказала?
– Что больше не может терпеть, и кто-то должен ей помочь. «Они кричат у меня в голове», – жалова лась Мэри Эллен. Я пытался ее успокоить, но она вряд ли меня слышала. Кажется, сказала: «Они меня убивают», – хотя сквозь плач было трудно что-то разобрать. Я подумал, что кто-то ее избил, вызвал «Скорую» и помчался сюда. Я работаю за углом, в кафе «Риверсайд», – там с ней и познакомился. Меня не
