И я механически так ответил:

– Нигде. А на фиг она мне? Мы ведь не собираемся вести долгих боевых действий.

– Тогда в задницу засунь свою палочку-выручалочку. Героин помог вашей снайперше, потому что во сне вы нюхали грибную дурь. Ее снова затянуло в сон и вернуло в тело. А если дурь не нюхать, то что толку колоть героин? В сферу взаимодействия ведь уже без ведома Кирилла не попадешь. Сдохнешь, как все дохнут.

– Ну мы и лоханулись… – помотала головой Катя. – Вот ить блин… Как-то мы упустили с тобой эту мелочь.

– Так что вали, Саня, отсюда, – сказал Михаил. – Ты и здесь отвоевался. Но если попадешься при попытке изменить здешнее положение вещей, я тебя, не задумываясь, грохну. И любой из тех, кто по ночам прибывает на Базу. Брось свою агитацию, а то пристрелит кто ненароком.

– Ну ладно, бывай, – ответил я и осторожно попятился назад, прикрываясь деревом.

Мысль о том, что нас здесь обоих могут подстрелить, как щенков, сильно прибавила мне трезвости мышления. Получается, что нет у нас никакой палочки-выручалочки!

– Что скажешь? – спросила Катя, когда мы протиснулись на нижний этаж Храма, содрогающийся от гула колоколов.

– А надо? – скривился я. – Похоже, выхода нет. Куда ни кинь, везде клин. И помощи попросить не у кого. До чего же ты была права насчет денег! Смотри, на что люди идут ради них. Тьфу!

– Не плюйся, в Храме все-таки, – пробурчала Катя. – Одно ясно точно – кордоны не пройти.

– Да и сквозь колокольное поле Дьякона тоже не пройти, – кивнул я.

– Значит, надо бы как-то попасть на Базу. Есть варианты?

– Нет. Кирилл мне ясно дал понять, что я уволен. Все мы уволены, кто взрывал Мост.

– Но, может, у тебя есть еще кто-то, кого Кирилл теоретически мог привлечь?

– Из отвоевавшихся? Нет. Хотя…

Я подумал, что, может, быть у Гирина есть бывшие сослуживцы. Это был хоть какой-то выход, так что я ухватился за него, как за спасительную соломинку.

– Что «хотя»? – посмотрела на меня Катя,

– Есть один человек. У него могут быть друзья.

– Уже что-то, – улыбнулась Катя. – Ну, чего нос повесил?

Голова после пробуждения прямо раскалывалась, грибной порошок пользу здоровью точно не приносил, а Дьякон, бедняга, его каждый день нюхает.

– В ванну! – твердо заявила Катя, раздеваясь. – И выпить бы чего-нибудь.

– За пивом могу смотаться, – я решил проявить героизм.

– Валяй, а то я сдохну точно. Все жилы стянуло и башка, как чугунный жбан. Чтоб им, этим шумерам… Грибники хреновы!

Я собрал по карманам мелочь и смотался за пивом. На улице бушевала метель, морозище был такой, что кожу жгло, словно адским пламенем. Пока стоял в очереди возле киоска, промерз до костей. Поэтому взял не две бутылки, а четыре, чтобы потом лишний раз не бегать.

– Пусть уж лучше останется, – сказал я Кате, выставляя бутылки из пакета на кухонный стол.

– Тоже верно, – одобрила она мою инициативу. – Не хочешь тоже ванну принять?

– Нет, лучше пивка.

Мы ополовинили бутылки, и стало значительно легче. События в сфере взаимодействия не выходили из головы, причиняя дополнительные страдания. В конце концов я не выдержал.

– Позвонюка Гирину, – сказал я. – Не могу томиться в неведении. Потому что если он не поможет найти надежного человека из завербованных Кириллом, то я даже не знаю, как быть.

Набрав телефон, я почти сразу услышал знакомый голос.

– Да! Гирин слушает.

– Это Саша Фролов. Помнишь меня?

– Помню. Чего не перезвонил тогда?

– Не хотелось на тебя лишнее вешать.

– Ну и дурак. Ладно, как у тебя сейчас?

– Дело к тебе есть одно.

– Валяй.

– У тебя остались связи с теми, кто воевал, но уволился?

– Ну и вопросик. Из тех, кого близко знал, нет. Все или в строю, или…

– Понятно. Извини.