чтобы носить ведра, лорд Эшберн. Возможно, ваши утонченные английские леди не отличили бы коровье вымя от бычьих…

— Это не имеет отношения к моим английским леди, как вы изволили выразиться. Дорожки скользкие, а ведра тяжелые. Это занятие вам не по силам.

— Не по силам? — Сирина столкнула его руку со своей лодыжки. — Я достаточно сильная, чтобы делать то же, что и вы, даже более того. И я ни разу в жизни не поскользнулась на этой дорожке.

Бригем сел на корточки и окинул ее взглядом:

— Вы упрямы, как мул, не так ли, Рина?

Это было больше, чем в состоянии вынести женщина. Вскочив на ноги, Сирина вылила содержимое одного ведра на голову Бригема, прежде чем он успел этому помешать. Она стояла, покачивая пустым ведром, покуда он отплевывался парным молоком.

— Вот теплая молочная ванна для вашей нежной английской кожи, милорд.

Сирина подняла другое ведро, но прежде чем она выплеснула молоко в лицо Бригему, он схватил ее за руки. Его хватка была очень крепкой, но в глазах мелькали смешинки.

— Я бы отшлепал вас за это.

Вскинув голову, Сирина с растущим удовлетворением наблюдала, как молоко капает с его щек.

— Только попробуйте, сассенах.

— Сирина!

Вызов в ее глазах сменился беспокойством, когда она услышала голос отца. Сирина успела взять себя в руки, пока Иэн пробегал разделяющие их несколько футов.

— Отец. — Оставалось только повесить голову под его сердитым взглядом, ожидая худшего.

— Ты что, с ума сошла?

Сирина вздохнула. Так как она смотрела в землю, то не видела, как Бригем закрыл ее собой от отцовского гнева.

— Это все мой характер, папа.

— Это был несчастный случай, Иэн, — начал Бригем. Достав носовой платок, он вытер молоко с лица. — Сирина поскользнулась, неся молоко.

— Это не был несчастный случай, — возразила Сирина, которой даже в голову не пришло спасать себя подобным образом. — Я нарочно вылила ведро молока на лорда Эшберна.

— У меня есть глаза, и я это видел. — Иэн топнул ногой. Его лицо, черты которого были высечены будто из гранита, было грозным и волевым. — Я прошу прощения за отвратительный поступок этой девчонки, Бригем, и обещаю вам, что она будет наказана. Ступай в дом, Сирина!

— Да, папа.

— Постойте. — Бригем положил руку на плечо Сирины, прежде чем она осуществила позорное отступление. — Я не могу с чистой совестью позволить Сирине взять всю вину на себя. Я намеренно спровоцировал ее, назвав упрямой, как мул. Не так ли, Сирина?

Ее глаза блеснули, когда она подняла голову и тут же опустила ее, дабы отец не заметил отсутствие признаков раскаяния.

— Да.

— Вот видите. — Бригем выжал мокрый носовой платок, стараясь не думать о том, что скажет Паркинс. — Инцидент был следствием оскорбления, Иэн, и я счел бы услугой, если бы вы согласились замять дело.

Несколько секунд Иэн молчал, потом сделал нетерпеливый жест в сторону Сирины:

— Отнеси остатки молока в дом, и побыстрей.

— Да, папа. — Сирина бросила на Бригема быстрый взгляд, в котором признательность смешивалась с разочарованием, и побежала, перехлестывая молоко через обод ведра.

— Она заслужила за это порку, — заметил Иэн, хотя знал, что позже будет смеяться над тем, как его дочурка облила молоком английского щеголя.

— Это было первой моей мыслью. — Бригем посмотрел на испорченный рукав своей куртки. — Но, подумав, я был вынужден признать, что заслужил это. Кажется, ваша дочь и я не в состоянии вежливо вести себя друг с другом.

— Я это заметил.

— Она упрямая, дерзкая и вспыхивает быстрее, чем факел.

Иэн провел рукой по бороде, скрывая улыбку.

— Сирина — сущее наказание для меня, Бригем.

— Для любого мужчины, — вздохнул Бригем. — Я спрашиваю себя, она оказалась здесь, чтобы усложнить мою жизнь или, напротив, прояснить ее?

— Ну и что вы намерены делать?

Бригем осознал, что произнес вслух свои мысли. Он обернулся, глядя на Сирину, исчезающую в кухне.

— Я намерен жениться на ней, с вашего позволения.

Иэн глубоко вздохнул:

— А без него?

Бригем посмотрел ему в глаза:

— Я женюсь на ней в любом случае.

Иэн хотел такого ответа, но тем не менее колебался. Сначала он должен был узнать мнение дочери.

— Я подумаю об этом, Бригем. Когда вы уезжаете в Лондон?

— В конце недели. — Его мысли вернулись к полученному письму и своему долгу. — Лорд Джордж Марри[30] верит, что мое присутствие поможет заручиться поддержкой английских якобитов.

— Вы получите мой ответ, когда вернетесь. Не отрицаю, что вы человек, которому я бы охотно отдал свою дочь, но она должна выразить свое согласие. А этого я обещать не могу.

Тень пробежала по лицу Бригема, когда он сунул руки в карманы.

— Потому что я англичанин?

— Да. Некоторые раны оставляют глубокие шрамы. — Добродушно усмехнувшись, Иэн хлопнул Бригема по мокрому плечу. — Значит, вы назвали ее мулом?

— Да. — Бригем отряхнул мокрые кружева. — И мне следовало действовать быстрее.

Иэн расхохотался:

— Если вы хотите жениться на ней, вам лучше поскорее научиться многому.

Сирине хотелось умереть, хотелось, чтобы Бригем умер, а еще лучше — чтобы он вовсе не родился на свет. Стиснув зубы, она уставилась на свое отражение, пока Мэгги хлопотала с щипцами для завивки.

— Твои волосы такие густые и мягкие. Тебе никогда не понадобится всю ночь спать в папильотках.

— Еще чего не хватало, — проворчала Сирина. — Не понимаю, почему каждая женщина так суетится и беспокоится из-за мужчины.

Мэгги улыбнулась, как может улыбаться только влюбленная и помолвленная женщина.

— А какая еще нужна причина?

— Я бы хотела завивать волосы. — Гвен скользнула к зеркалу. — Ты так хорошо причесала меня, Мэгги, — добавила она, боясь показаться неблагодарной. — Но мама сказала, что я не могу делать завивку до будущего года.

— Твои волосы похожи на солнечные лучи, — утешила ее Сирина и тут же нахмурилась снова.

— А твои больше напоминают свечное пламя. — Гвен вздохнула и сделала несколько па. Это был ее первый бал и первое вечернее платье. Ей не терпелось надеть его и почувствовать себя взрослой. — Думаете, кто-нибудь пригласит меня на танец?

— Все пригласят. — Мэгги попробовала щипцы.

— Возможно, кто-то попытается поцеловать меня.

— Тогда сообщи мне, — мрачно отозвалась Сирина. — Я с ним разберусь.

— Ты говоришь как мама. — Гвен со смехом покрутилась в своих нижних юбках. — Не то чтобы я