Она зевнула.

– Ужасно хочу спать. Вот так…

– Ну, спи.

– Мэтт… – Карли заворочалась, и ее рука сползла с груди Мэтта к талии, оставив за собой огненный след.

– Гм-м?

– Спасибо тебе.

– За что?

–. За то, что вчера вечером ты спас мне жизнь. И за это. За то, что ты здесь. С тобой мне не страшно, а я так устала бояться…

– Это не проблема. – Но проблема все-таки была. Потому что он отчаянно желал Карли и был вынужден представлять ее маленькой девочкой, чтобы не…

– Ты ведь не уйдешь, правда? Останешься со мной до утра? – сонным голосом пробормотала она.

– Да, останусь. – Его голос прозвучал ворчливо, однако Мэтт ничего не мог с собой поделать. У него на уме было совсем другое, но ради Карли… – Думай обо мне как о своем плюшевом мишке.

Он почувствовал, что Карли снова улыбнулась.

– С удовольствием. – Она опять протяжно зевнула. – Спокойной ночи, Мэтт.

– Спокойной ночи.

Спустя мгновение послышалось тихое посапывание. Мэтт понял, что она уснула, скорчил унылую гримасу и уставился в потолок. Ребенка привели в кондитерскую и сказали, что денег нет. Ужасная жестокость. Одно утешение: его кровать была шире дивана. Даже близость Карли и чудовищное возбуждение не помешали ему задремать.

Но тут на кровать прыгнул проклятый кот и улегся рядом с его головой. Мэтт столкнул его. Кот вернулся. Столкнул еще раз. Кот вернулся. Это продолжалось до тех пор, пока Мэтт не сдался. Кот победил. Когда Мэтт наконец уснул, в одно его ухо дышала Карли, а в другое сопел Хьюго.

Последней мыслью Мэтта было «здравствуй, семейный уют». Должно быть, кто-то в небесах, глядя на него, умирал со смеху.

Когда утром он спустился по лестнице, веселье было в самом разгаре. Все три сестры сидели за столом на кухне, куда он направился по привычке, привлеченный запахом свежего кофе. Он принял душ, побрился и надел форму, не потревожив ни Карли, ни кота, все еще дрыхнувшего на его подушке.

Услышав ворчливое приветствие, девушки умолкли и посмотрели на Мэтта так, что он сразу догадался, о чем шла беседа. Он пересек кухню, выпустил Энни на задний двор и с чувством покорности судьбе подставил грудь под огонь батареи накрашенных глаз.

Первый выстрел сделала Эрин.

– Как спалось? – жизнерадостно спросила она.

– Прекрасно, – ответил он, смерил троицу суровым взглядом и пошел к кофеварке. – Карли приснился кошмар. Она испугалась. Я остался с ней. Разговор окончен.

Ага, как же… Как будто он их не знал.

– А как быть с правилом «никакого секса под крышей моего дома»? – с улыбкой спросила Лисса.

– Мы не… Стоп. Я не собираюсь обсуждать с сестрами свою половую жизнь. – Мэтт мрачно посмотрел на Лиссу и налил себе кофе. – Как бы там ни было, правило остается в силе.

– Она славная, Мэтт, – сказала Дани. – И вы хорошо смотритесь вдвоем.

– Отстань, – с отвращением буркнул Конверс. – Мы с ней просто друзья.

– Братец, посмотри правде в глаза. Ты влюбился. – Теперь ему улыбалась и Эрин. Эта мысль заставила Мэтта окаменеть. Нет. Ни за что. Ни под каким видом.

– И как раз вовремя, – добавила Дани.

– Не могли бы вы сменить тему? – Если он говорил слишком сердитым тоном, то лишь потому, что они, как обычно, делали из мухи слона. Что они знали о нем и любви? Ничего. Они были девчонками и видели любовь в каждом поцелуе.

Утешив себя этой мыслью, Мэтт сделал глоток и чуть не поперхнулся. Кто-то добавил в кофе ваниль.

– О боже, кто это сделал?

– Я, – ответила Эрин. – Это специальная смесь. Коллин любит особый кофе.

Трое остальных дружно закатили глаза.

– Эй, Мэтт… В плавках ты выглядишь потрясающе, – сказала Лисса и тихонько захихикала. Эрин и Дани кивнули и улыбнулись.

– Ну ладно! – рявкнул Мэтт, поставил чашку и смерил своих мучительниц грозным взглядом. – Хватит!

– Просто для твоего сведения. – Дани пыталась говорить серьезно, но в ее глазах плясали чертики. – Вообще-то девушкам больше нравятся спортивные трусы.

– Вам что, некуда пойти? – Мэтт вылил содержимое чашки в раковину.