развязать и…

Она осеклась, увидев, что Мэтт нахмурился. Как видно, он еще не пришел в себя. Действуя по принципу «больше дела, меньше слов», Карли опустила руку, чтобы развязать пижаму самой. Кроме того, ее возбуждала мысль сбросить с себя одежду и лечь на полностью одетого Мэтта. В ее воображении никогда не возникало более эротичной картины. Сейчас она только…

– Подожди. Остановись. Нет!

Его протест был не совсем внятным, но решительным. Мэтт схватил ее за руки и удержал от дальнейших действий. Карли посмотрела на него с удивлением. Глаза Мэтта потемнели, лицо пылало, и тем не менее он повернулся вместе с Карли на бок и отстранился от нее. Теперь они лежали на ковре лицом к лицу, но соприкасались только их сомкнутые руки.

По выражению его лица Карли поняла, что это вовсе не прелюдия к сексуальным играм.

– Мэтт?

Он сморщился, как от боли.

– Мы не станем этого делать, – мрачно и решительно сказал он и повторил с расстановкой: – Мы… не… станем.

Он отпустил ее руки, сел, а затем резким движением поднялся на ноги. Изумленная Карли тоже села и, глядя на него снизу вверх, уперлась ладонями в пол и вытянула ноги.

–Мэтт… – Чтобы встретить его взгляд, пришлось задрать голову. Конверс переступил с ноги на ногу, чувствуя себя крайне неловко, а потом сунул руки в карманы и сделал шаг назад.

–Послушай, однажды мы уже совершили эту ошибку. – Мэтт смотрел на нее с опаской, как на готовую взорваться бомбу. Увидев, что он попятился еще дальше, Карли захлопала глазами. – Не стоит ее повторять. Мы друзья, Кудряшка. Друзья. Это не для нас.

–Что? – Она все еще ничего не понимала:

–Черт побери, за то, что я сделал в прошлый раз, ты злилась на меня целых двенадцать лет, – быстро сказал он, шагнул к двери и начал шарить по ней в поисках ручки. – Ты слишком много для меня значишь. Есть множество женщин, которых я могу трахать. Но ты – моя единственная подруга.

–Что?! – теперь она поняла. Этот подлый сукин сын оставляет ее с носом.

–Я хочу, чтобы все осталось по-прежнему, – сказал он, открывая дверь. – Ты тоже захочешь этого, когда как следует подумаешь. – Мэтт толкнул дверь задом и вышел в коридор, где было темно, как в пещере. – Увидимся позже, – сказал Конверс и закрыл дверь.

Вот и все. Короткий щелчок – и нет Мэтта.

Карли не могла этому поверить. Он ушел, бросил ее на полу в своей темной спальне, одиноко сидевшую в середине уродливого бежевого ковра, изнывавшую от желания, с котом, подсматривавшим за ней из-под кровати. Прошло несколько минут, прежде чем шок уступил место стыду и гневу.

Когда на следующее утро Карли спускалась к завтраку, слово «гнев» не описывало и десятой доли владевших ею чувств. С одной стороны, разочарование вытеснило из ее головы воспоминания о других событиях прошедшей ночи. С другой, она так злилась на Мэтта, что почти не сомкнула глаз. Кроме того, выбитый из колеи Хьюго норовил при каждом движении Карли улечься сверху, а стоило задремать, он, как котенок, начинал уминать ее, выпуская свои острые когти. Не способствовало сну и то, что тело все еще ныло и пульсировало, тоскуя по Мэтту. В довершение картины она злилась на себя почти так же, как на Мэтта. Она ведь прекрасно знала цену этому красивому, сексуальному подлому сукину сыну. О чем она только думала?

Неприятная правда заключалась в том, что она не думала вообще. Чувства и эмоции захлестнули ее с головой. Карли была уверена, что во всем виновата целомудренная жизнь, которую она вела в последнее время. Около восьми часов Карли отказалась от попыток уснуть и наконец вспомнила, что она находится в доме Мэтта. Это означало, что хозяин ждет ее внизу. Сначала Карли испугалась. Она была сыта этим подлым сукиным сыном по гроб жизни. Но чем больше она думала о нем, тем сильнее крепла ее решимость. Она больше не станет молчать. Хватит! Новая Карли не имеет со старой ничего общего. Пора высказать этому ублюдку все, что она о нем думает.

И это будет очень приятно.

Карли тщательно выпрямила и высушила волосы, но, когда посмотрела в зеркало, ее решимость поколебалась. Увиденное отнюдь не прибавило ей уверенности в себе. Новая Карли представлялась ей гораздо красивее, моложе и сексуальнее. Но сейчас пришлось признать, что новая Карли выглядит точно так же, как выглядела старая, если спала три часа в сутки. От недосыпа и плохого настроения у нее всегда краснели глаза, под ними появлялись синяки, а кожа становилась блеклой. Впрочем, сегодня плохое настроение было ей только на руку. Она в последний раз поговорит с этим подлым сукиным сыном, даст ему несколько полезных советов, а потом велит держаться подальше и скажет, что больше не хочет его видеть.

Если ему нужны подруги, пусть смотрит телевизор. Представив себе эту картину, Карли пошла к лестнице. Высоко подняв голову и держась за перила (имиджу спокойной, уверенной и владеющей собой женщины сильно повредило бы, если бы она полетела кувырком), Карли поискала взглядом своего врага. Но гостиная была пуста.

Не дав воли разочарованию, она расправила плечи и устремилась на кухню. Судя по запаху еды и голосам, там собрались все обитатели дома. Возможность устроить Мэтту скандал на глазах у всех показалась ей соблазнительной, но никто, кроме них с Мэттом, не должен был знать о том, что он возбудил ее и бросил. Следовательно, требовалось вежливо спросить, не могут ли они поговорить с глазу на глаз.

Карли растянула тщательно накрашенные губы в приятной улыбке и пошла на кухню, жалея, что не надела что-нибудь более нарядное, чем белые брюки-капри и оранжевая майка, на груди которой были изображены алые губы, сложенные для поцелуя.

Ее встретила веселая смесь звуков: бульканье чайника на плите, звяканье посуды и непринужденная скороговорка. В воздухе стоял запах оладий, сиропа, яиц, бекона и кофе. В другой обстановке у нее заурчало бы в животе, но только не теперь. Карли была так зла на Мэтта, что не ощущала и намека на аппетит, вся в