— Так.
— Вчера твоя жизнь не стоила ни гроша. Сегодня обстоятельства изменились. Генерал Калмыков согласен заплатить за тебя любую сумму, — засмеялся «папа». — Не деньгами, конечно. Наличности у них нет. Но! Джип мой они уже вернули. Без разговоров. И сделают для меня все, что угодно, если я тебя им сдам.
— Могут и силой отнять,— осторожно напомнил Алик.
— Исключено! — отчеканил «папа». — Здесь другое государство. Здесь мои законы. Здесь проходят только дипломатические приемы. Беспредел исключен.
«Папа» сказал это спокойно и веско, как глава независимого государства. В двадцать квадратных километров.
— Поговорим о гарантиях. Ты гарантируешь мне Ольшанского?
— Да.
— А какие я могу дать тебе гарантии? Если тебя требует сам Витька Калмыков. На слово ты мне не поверишь?
— Не поверю.
«Папа», сморщившись, потирал блестящую лысину.
— Как я могу тебя защитить? Я думал, он просто цену набивает. А ты говоришь, круче ядерной бомбы. Тогда я понимаю его. Мне нечем на это ответить.
«Папа» ерзал в мягком кресле, мучился неразрешимой задачей. Он впервые столкнулся с проблемой, когда его деньги не стоили ничего. Наконец сказал виновато:
— Алик, извини… Единственное, что я могу для тебя сделать, — отпустить на все четыре стороны.
— Без гарантий? — потушил сигарету Алик.
«Папа» вдруг звонко шлепнул себя ладонью по лысине:
— Слушай! Я оформлю тебе заграничный паспорт. В любую страну. Дам денег. В пределах разумного, конечно. А дальше — твои проблемы. — «Папа» засмеялся, довольный. — Согласен, а?
— Они меня и там могут достать.
— Это твои проблемы, — хмуро повторил «папа», — другого я ничего предложить не могу.
— Гарантии?
«Папа» посмотрел на «Ролекс».
— Паспорт будет через два часа. С визой. Только страну укажи. Любую.
— А на аэродроме меня возьмут?
— Я сам провожу тебя до самолета. Сам!
— И там, в самолете, я вам скажу адрес Саши.
«Папа» захохотал, замахал толстым пальцем перед носом:
— Не в самолете. Сейчас. Мы вместе поедем к нему. И ты мне сдашь Сашу. С рук на руки. И только тогда — самолет. Только в таком порядке, только в таком.
Теперь задумался Алик. Ситуация опять стала безвыходной.
— Как только я сдам Сашу, я в ваших руках. Вы запросто сдадите меня генералу. Сами говорите, за меня генерал на все готов. Так не пойдет. — И Алик повторил жест «папы»: помахал пальцем перед своим носом.
— За кого ты меня принимаешь? — рассердился «папа». — Я еще никого не подвел. Еще никто не усомнился в моей порядочности.
Алик смотрел на него с улыбкой. «Папа» вдруг обмяк в кресле. Приложил пухлую ладонь к сердцу. Заговорил сбивчиво, с трудом.
— Тут особый случай… Алик, я прошу, верь мне. Как человеку верь. Пропала Марина. Моя приемная дочь. Она больна. Этот Саша ее уже однажды вылечил. Сейчас только он ей может помочь. Только он. Мне срочно нужен Саша. Помоги мне. Пожалуйста. Пойми, больная девочка одна в городе… Если узнает Лана — кошмар. Как ты говоришь, круче атомной бомбы. Я тебя не подведу. Провожу до самого самолета. Верь… Только помоги. Так я еще никого не просил.
Алику часто приходилось разговаривать с родственниками больных. Часто он видел и слезы, и истерики. Видел и наигранное сострадание к своим близким. Георгий Аркадьевич не играл. Алик понял, как дороги ему эти женщины, Марина и Светлана Филипповна. Дороги по-настоящему. Но Алик сказал сурово:
— Один раз вы уже стреляли в Сашу.
— Я?!! — «Папа» обеими руками схватился за сердце. — Я? Это он так сказал? Глупость. Я ему все объясню. Стрелял не я. Честное слово.
— По вашему заказу.
— Нет! — замахал руками «папа». — Я совсем ни при чем, не я заказывал!
— Капитан Джо.
— Он и про это знает?
— Саша все знает.
— Я ему все объясню. Я заплачу. Пусть он ее только вылечит.
— Вы же говорите, она пропала.
— Марина ищет Сашу. Ночью она ушла его искать.
— Ну и замечательно. Пусть найдет. Он ее и вылечит.
— Нет! До вчерашнего дня она была совершенно здорова. Вчера в больнице она встретилась с ним… Он ее опять закодировал.
Алик удивленно посмотрел на «папу»:
— Успокойтесь. Она не найдет Сашу.
— Ты его так хорошо спрятал?
— Лучше не бывает, — улыбнулся Алик, — кроме меня, его никто не найдет. Я вам гарантирую.
«Папа» вылетел из мягкого кресла, забегал по кабинету, потирая перед грудью пухлые ручки:
— Тогда еще хуже… Еще хуже. Если она его не найдет, она способна совершить любую глупость.
— Какую?
— Любую. — «Папа» испуганно посмотрел на Алика. — В прошлом году, осенью, она уже наглоталась таблеток… Еле откачали… Алик! Она может погибнуть. Как человека прошу. Умоляю!…
Про таблетки Алик слышал впервые. А что же сегодня ночью могло произойти? Марина сказала в больнице, что вечером она встречается с
«Папа» подошел к Алику. Положил свою пухлую руку ему на плечо. Сказал спокойно и просто:
— Алик, будь человеком.
— Хорошо, — с хрустом потянулся в кресле Алик, — я вам сдам Сашу. При одном условии.
— Паспорт. Документы. Билеты. Деньги. Все, что хочешь.
— Отпустите Андрюшу на все четыре стороны.
— Этого волчонка?! — «Папа» рванулся к селектору. — Чен не хочет его отпускать… Но это мои проблемы.
«Папа» нажал клавишу селектора:
— Петрович, ко мне.
— Дайте мне с ним попрощаться.
— Только быстро. Быстро. И поедем к Саше.
— Никуда ехать не надо. Саша — это я.
«Папа» недоверчиво сморщился. То ли засмеяться хотел, то ли заорать дико на неуместный розыгрыш. Сказал хрипло:
— Докажи.
Алик встал. Поднял спортивный свитер фирмы «Reebok». На груди под серебряным крестиком багровела звездочка рваной защитой раны.
На широком столе тактично заверещал телефон. «Папа» схватил трубку:
— Чен?! Ольшанский у меня.
Андрюше показалось, что прошла целая вечность с тех пор, как Петрович увел Алика. Андрюша не знал, что сейчас: день или ночь? Синяя лампа горела круглые сутки. В морге было холодно. Гудела вентиляция в
