Василий сел на табуретку у кровати, склонился к нему:

— Ты где был? Куда ты летал, чума?

Алик чуть улыбнулся.

— По личному делу…

— Личные дела бывают у людей,— сказал Василий. — Призраки не имеют личных дел! Если я еще раз узнаю, что ты вышел в астрал без моей команды, я прикажу уничтожить тебя! Ты меня хорошо понял?!

Алик ему кивнул:

— Ты можешь уничтожить это. — Он положил свою левую руку на грудь. — Можешь заключить мое тело в ШИЗО. Но со мной ты ничего не сделаешь, Вася. Я свободен. Навсегда свободен!

Василий обернулся к доктору:

— Доктор, сделай ему укол. Выруби его. Он мне надоел!

Закончилась наша затянувшаяся история в ночь с восьмого на девятое августа. Древние придавали простым цифрам какой-то магический тайный смысл. Например, «8» — у них обозначала смерть, а «9» — наоборот, возрождение к новой жизни. Мы не виноваты, что последние события нашего рассказа полностью совпали именно с этими цифрами, с их магическим смыслом. Поверьте, все было именно так, именно в эти числа.

Ранним утром восьмого августа, когда красное солнце, в розовых перьях облаков, появилось над лесом, Василий был уже на берегу залива. Он опустил окно белого джипа и сказал Чену торжественно:

— Я считаю потерянным день, если мне не удалось увидеть восхода солнца!

Чен поправил челку, усмехнулся про себя пафосу помятого с вечера шефа:

— Все восходы одинаковы…

Василий смотрел на красное солнце, загадочно улыбаясь.

— Не бывает двух одинаковых трагедий. Каждое утро солнце встает над землей из новой крови. В крови и муках рождается день и кончается в кладбищенском свете луны. Каждый день Он нам напоминает о нашей вине, каждый день Он нам повторяет свое заклятие! И каждый день глиняный обязан прислушиваться к Его словам. Природа — Его единственный храм. В ней происходят великие литургии.

Чен почесал переносицу и выключил двигатель:

— Вас подождать, Василий Иванович?

Василий стянул через голову черную гимнастерку:

— Я сам доеду обратно. Иди отдыхай. У тебя сегодня трудный день.

— У меня сегодня счастливый день, — широко улыбнулся Чен. — Смотрите! Служивый-то уже на ногах. Он еще не знает, что это его последнее утро.

Через лобовое стекло Чен показал на маленькую фигурку, бегущую с севера по самой кромке залива к причалу. Василий нахмурился:

— Может, нам подсуетиться немножко? Обработать его перед боем?

Чен обиделся:

— Я убью его чисто, хозяин! Без подстав!

Чен звонко хлопнул дверцей джипа.

Василий проводил его взглядом почти до самого главного подъезда и стянул с себя высокие сапоги и черные галифе.

В красных трусах Василий не торопясь бежал по сырому прибрежному песку. Впереди у причала он увидел Андрюшу. Тот стоял по колено в воде, запрокинув голову в розовое небо. В небе, раскинув розовые крылья, парила одинокая ранняя чайка. Василий остановился, хотел уже повернуть обратно, к баркасу, чтобы не встретиться с ним, но поправил на груди крестик, ухмыльнулся и трусцой побежал в его сторону.

Андрюша окунулся и мокрый выходил на берег. Василий жадно наблюдал за ним, сидя на песке у Андрюшиной одежды. Василий не верил своим глазам — из воды, как Афродита из пены морской, выходил он сам, двадцатилетней давности. Андрюша выщел на берег весь в гусиной коже, с синими губами, по- мальчишески приподняв худые плечи. Он попрыгал на одной ноге, ладонью, как помпой, прочистил от воды ухо и сел рядом с Василием на холодный с утра песок.

— Привет, — поздоровался с ним Василий.

Андрюша быстро глянул на него и отвернулся. А потом снова медленно посмотрел:

— Я вас не сразу узнал. Только по красным трусам. Видно, поддали вчера прилично.

— Было, — вздохнул Василий.

— С Аликом? — строго спросил Андрюша.

— А с кем же? — хрипло засмеялся Василий. — Мои все не пьют. Один у меня собутыльник остался…

Андрюша через плечо смотрел исподлобья:

— Зачем он вам нужен?

Василий даже растерялся немного:

— Как это зачем? Видишь ли, он со мной контракт подписал.

— По пьянке,— решил для себя Андрюша.— По пьянке не считается.

Василий спокойно ему объяснил:

— Он астральный летчик. Единственный АЛ в моей лаборатории.

— Но он же не хочет на вас работать!

— Не хочет, — согласился Василий.

Андрюша стукнул ребром ладони по колену:

— Значит, надо его отпустить.

— Просто так отпустить? — засмеялся Василий.— Без боя? Без поединка с Ченом?

Андрюша насупился:

— Бой боем. Это мои дела, а Алика все равно нужно отпустить.

— Боишься? — подмигнул ему Василий. — Боишься, что Чен тебя победит?

Андрюша посмотрел на него сурово:

— Я ничего не боюсь. Всякое может быть. Чен победит или я — не важно. Я не выйду на бой, пока вы не отпустите Алика.

Суровый мальчик вел себя слишком круто. Условия ставил невыполнимые. Василий окинул глазами берег — они были одни на берегу. Василий нашелся:

— Алик сам не уйдет без тебя. Пока не кончится бой, он сам не уйдет. Он же твой друг. Как же он может уйти без тебя?

Андрюша посмотрел на него Светло-серыми, будто умытыми, глазами.

— Значит, задача ясна.

— Что тебе ясно? — не понял Василий.

Андрюша объяснил:

— Значит, мы уйдем вместе.

Василий расхохотался:

— Попробуйте.

У Андрюши скривился набок рот.

— Пробуют целки. Мы пробовать не будем — мы уйдем. Ясно?

Василий посмотрел на него уважительно.

— Ты очень серьезный малыш.

Лучше бы он этого не говорил. В тот же миг Василий лежал лицом в песок, а Андрюша сидел у него на спине, заломив ему за спину правую руку:

— Если бы я серьезно с тобой разговаривал, я бы тебя заложником взял. И ты бы отпустил Алика или был бы трупом!