— Ничего, пройдет. Слышал, Пэт скоро родит ребенка?

— Господи, а я и забыл. Братва! Я скоро буду папой!

— Чтоб я сдох!

— А я и не знал, Энди, что ты способен на это.

— Кто свистел, что после малярии мы все станем стерильными?

— Тогда в Веллингтоне родит не только Пэт. Может, и я уже отец семейства.

Взрывы тяжелых бомб сотрясали судно.

— В чем дело, Мэрион? Ты что?

— Я... вспомнил Ски...

— Ану прекрати, слышишь?!

— Внимание! Десант на палубу! Живо!

— Вот заразы! Продержали в трюме четыре часа, а теперь еще и подгоняют.

Мы поднялись на палубу и увидели наш остров. Сайпан![18] Как раненый зверь, лежал он в туманном рассвете, окутанный дымом, зализывая огненными языками взрывов свои раны, словно ожидая случая вцепиться в своих мучителей.

Мимо нашего судна к берегу, вздымая волны, пронесся эсминец, ведя огонь из пятидюймовых орудий.

Мэрион, уходивший в десант чуть раньше нас, чтобы наладить связь на КП, вдруг подбежал ко мне.

— Повидай за меня Рэчел, — сказал он.

Я молча уставился на него и, видит Бог, не знаю, почему, ответил:

— Хорошо, Мэрион.

Может, потому, что на лице Мэриона было такое же странное выражение, что и у Ски на Гвадалканале, когда он пошел в разведку вместо Форрестера.

Японцы засели на горе Топочу, откуда Красный пляж-один виднелся, как на ладони. Вода стала красной от крови и кипела от взрывов и пулевых гейзеров. Снаряды и пули взрывали песок, и казалось, что тем, кто дойдет до берега, просто некуда будет ступить...

Мэрион, согнувшись над «уоки-токи», укрывшись в воронке, пытался связаться с третьей ротой.

— Третий, третий, говорит КП. Как идет продвижение к исходному рубежу плацдарма? Прием.

Нарастающий вой — и рядом с оглушительным грохотом разорвался снаряд.

— КП, КП, говорит третий. Плохо слышу вас. Повторите. Прием... КП, вы слышите меня? Прием...

— Эй, Мэрион, ты что, заснул?

Мэрион, которого взрывной волной отбросило в сторону и швырнуло на песок, чуть приподнял голову и недоумевающе посмотрел на полуоторванную левую ногу, державшуюся только на клочках мышц.

Испанец Джо залег в десятке метров от Ходкисса. Несколько раз ему казалось, что сквозь грохот взрывов он слышит чей-то полный боли голос, зовущий его. Джо приподнялся было из укрытия, но рядом взорвался еще один снаряд. Гомес снова залег.

— Джо, Джо, это я, Мэрион...

— Третий первому. Третий первому. Нам нужны санитары. Прием.

Огонь все усиливался и сливался в сплошной грохот.

— Джо! Помоги мне... Господи... помоги...

Испанец, вжимаясь в камни, пытался понять, где лежит Мэрион.

— Первый третьему. Первый третьему. Нет связи со вторым. Прием.

— О Господи... я умираю... Джо!.. Джо...

Дивито подогнал «джип» с радиостанцией к кустарнику, где располагался узел связи.

— Мак! Я смотаюсь на берег и помогу вывезти раненых.

— Давай.

— Мак! — Это голос Дэнни. — Радиостанция вышла из строя! Куда подевался Джо с запчастями?!

— А я откуда знаю?!

— Мак! — Это уже с радиоузла. — Нет связи с линейными ротами!

— Посылайте связных в роты! Бэрри!

— Здесь, Мак, — тут же откликнулся командир телефонистов.

— У нас нет связи с полком. Нужно проложить к ним телефонный кабель.

— Да ты что, Мак! Они же в миле от нас! И весь берег простреливается японцами...

— Ложись!!!

Грохот взрыва на мгновение оглушил всех, кто был рядом.

— Узел связи! Отправьте связного в минометную роту, пусть пришлют двух телефонистов! Непоседа!

— Я!

— Ты видел Мэриона и Гомеса?

— Мэриона не видел, но слышал, что Гомес совсем обезумел, стащил пулемет и ушел в третью роту.

— Ладно. Слушай, связь полетела ко всем чертям. Обойди все роты и собери наше отделение на КП. Там решим, как быть дальше. — Мне приходилось кричать, чтобы он слышал меня.

— Понял! — Непоседа схватил карабин. — Скоро вернусь!

— Дэнни, надо найти Хаксли. Бэрри, как только придут твои люди из минометной роты, пошли их на прокладку кабеля в полк. Скажи, что ордена им обеспечены.

Бэрри криво ухмыльнулся и кивнул.

Берег по-прежнему находился под жестким огнем японцев с горы Топочу. Когда я нашел Хаксли, он сидел на песке и рыдал, как ребенок, держа на коленях окровавленный труп Зилча. Хаксли обнял его и раскачивался, сотрясаясь от рыданий.

— Командир! — крикнул я, но он словно не слышал меня, продолжая сидеть на песке под огнем японцев.

Пришлось силой оттащить его за валуны.

— Он спас меня! — бормотал Хаксли. — Бросился на гранату! Мак, эти сволочи убивают моих ребят! Они убивают моих мальчиков!

Я прислонил его к камню и врезал пощечину. Хаксли свалился на песок, но тут же приподнялся и встряхнулся. Рядом завыла японская мина, и я, бросившись на Хаксли, заставил его залечь, пока вокруг нас свистели осколки.

— Спасибо, Мак.

— Я не хотел ударить вас, командир, но...

— Ничего, Мак, это было как раз вовремя. — Хаксли окончательно пришел в себя. — Как обстановка?

— Хреновая. Основной десант в миле от нас, и связи нет. Связь с линейными ротами тоже нарушена. Мы поддерживаем радиоконтакт только с флагманским кораблем.

— Где старшина Китс? Найди его.

— Теперь я за него, Сэм. Старшина даже не успел выбраться из «баффало».

— Что предпринимаешь?

— Вызвал всех своих на КП. Телефонистам приказал наладить связь с полком и линейными ротами.

— Молодец. Все правильно. Главное, не потеряй связь с флагманом. Если мы лишимся огневой поддержки с кораблей, то нам крышка. Японцы наверняка пойдут в контратаку со стороны Гэрэпэна. Возвращайся на КП. Я еще заскочу к санитарам, чтобы узнать потери, и тоже приду на КП.

— Понял. — Я выскочил из-за камней и побежал по пляжу.

Над головой зашипело, и взрывной волной меня бросило на песок. Какой-то предмет сильно ударил по спине и упал рядом. Я повернул голову — и увидел чью-то ногу.

— Командир! — Я бросился обратно.

Хаксли уже перетягивал жгутом кровавую культяшку.

— Возвращайся на КП, Мак. У тебя есть чем заняться. Если через десять минут меня не будет, скажешь Велмэну, чтобы принимал командование на себя.