Энди встал и обнял по очереди все отделение. Когда он обнимал Элкью, тот не выдержал и зарыдал.
— Прощай, мой добрый друг, — всхлипывал он, припав к груди шведа.
Энди стиснул его в медвежьих объятиях и тоже уронил слезу.
Я развел их, как боксеров на ринге, и уволок Энди, прежде чем он успел выпить еще чая «на дорожку».
— Бернсайд! Смотри, отвечаешь за них. Чтобы все пришли в церковь.
— Будь спок, Мак, — лаконично ответил сержант.
Они молча проводили взглядами автомобиль с Энди и Маком.
— Бедняга Энди...
— Хороший был мужик...
— Да, теперь все станет не так...
— Кончай травить, — оборвал их Бернсайд. — У нас времени в обрез. Но выпить за старого друга, уходящего о нас, мы успеем.
И они действительно успели. И не раз...
Толпа у церкви, ожидавшая церемонии бракосочетания, расступилась, давая дорогу пыльному «джипу», из которого вылезли старшина Китс, капеллан Петерсон, сержант Пэрис, Редро Рохас, майор Велмэн, док Кайзер и водитель машины — полковник Сэм Хаксли.
Последний сразу нашел взглядом в толпе Бернсайда и стремительно подошел к нему.
— Ну что? Мы не опоздали?
Берни открыл рот, чтобы доложить по всей форме, но вместо этого громко рыгнул перегаром доброго виски.
— Ясно, — буркнул Френч и пошел в церковь.
За ним потянулись и остальные. Оба клана — Роджерсов и Макферсонов — находились уже там и приветствовали американцев вежливыми улыбками.
Церковный хор стоял на своем месте, и под сводами зала уже раздались первые звуки органа. Они были столь торжественными, что кто-то из моих не выдержал и всхлипнул.
К алтарю подошла Пэт Роджерс, облаченная в восхитительное голубое платье и фату, которую несли с полдюжины самых юных Роджерсов и Макферсонов.
Когда она проходила мимо матери, та по традиции всплакнула, в чем ее тотчас же поддержал Элкью. Ту уж не выдержал и Дэнни, а за ним Сияющий Маяк и Непоседа. Они громко шмыгали носами и судорожно вздыхали, пока я выкладывал обручальные кольца на бархатную подушечку. Что касается Энди, то он, наоборот, был более чем весел. На его лице блуждала лукавая ухмылка, он подмигивал гостям и несколько раз пытался поцеловать невесту.
Орган стих, и началась церемония венчания, нарушаемая лишь приглушенным бормотанием, которое тем не менее ясно слышалось по всей церкви.
— Бедняга Энди...
— Пропал братан...
Я мысленно материл их, утешаясь тем, что сделаю с ними, как только все закончится.
Церемония между тем продолжалась, и Энди взял с подушечки кольцо, чтобы надеть его на палец Пэт. Но, вероятно, в таком состоянии он видел слишком много пальцев, поэтому после третьей или четвертой попытки кольцо выскользнуло у него из рук и закатилось за алтарь. Энди тут же галантно упал на четвереньки и за какие-нибудь десять минут отыскал кольцо и даже умудрился надеть его на нужный палец...
Потом молодые принимали поздравления и поцелуи родственников и, разумеется, всего отделения.
Церковь уже опустела, когда к ним подошел Сэм Хаксли. Пэт взяла его под руку и отвела в сторону.
— Это просто здорово, полковник, что вы смогли приехать.
— Я очень рад за вас, Пэт.
— Вы останетесь на застолье?
— К сожалению, не смогу. Мы и так в данный момент в самоволке, что в военное время равно дезертирству, — улыбнулся Хаксли. — Но я не мог не приехать.
— Полковник, если у нас с Энди родится мальчик, вы не будете возражать, если мы дадим ему имя Хаксли?
Френч молча обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.
Чтобы достойно принять всех гостей, Роджерсы и Макферсоны сняли большой банкетный зал фермерского клуба. И если в Новой Зеландии было туго со спиртным, то кланы явно ничего об этом не знали. Стол молодых и два других, тянувшихся через весь зал, ломились от бутылок всех цветов и размеров. Там были вина, эли, виски, ром и какие-то диковинные смеси, которые нам еще предстояло исследовать. А в резерве, у стены, выстроились ящики с домашним пивом.
Нас усадили за стол вместе с молодыми, а кланы сели каждый за свой стол. Для детей накрыли в боковой комнате.
Чего только здесь не было! Давно я не видел столько жратвы, а специально для нас приготовили четыре огромных блюда с жареной картошкой и цыплятами.
Хэрн Роджерс, старейшина клана, быстренько оттарабанил официальную речь и перешел прямо к делу.
— Джентльмены! Наполните бокалы, я предлагаю тост за молодых!
Весь зал поднялся и грянул:
'За наших прекрасных молодых...
За наших прекрасных молодых...
Гип-гип, ура!'
Едва мы выпили и опустились на скамью, как поднялся старейшина клана Макферсонов.
— Джентльмены! Наполните бокалы, у меня есть тост.
Мы выпили и за его тост, но не успел я дотянуться до куриной ножки, как из-за стола Роджерсов снова донеслось:
— Джентльмены! Наполните бокалы...
Макферсоны тоже не остались в долгу, и я уже начинал чувствовать себя настоящим элеватором. Мои ребята, хоть и пришли на взводе, но не собирались валиться с ног прежде фермеров. К тому же этикет обязывал и нам сказать пару тостов.
В следующие два часа мы успели выпить за Пэт и за Энди, за Роджерсов и Макферсонов, за наше отделение, за морскую пехоту, за новозеландскую армию, за флот и авиацию, за полковника Хаксли и за президента Рузвельта, за Нью-Йорк и Мастерсон, за Австралию, за вторую дивизию, за шестой полк, за союзников, за Сталина, за короля и королеву... В общем, когда настало время для танцев, в зале царила атмосфера всеобщей любви и братства. Теперь я понимал, почему новозеландцы так здорово ладят с маори.
Бернсайд, веселившийся вовсю, быстро завоевал симпатии подружки невесты из клана Макферсонов, и они, о чем-то пошептавшись, незаметно покинули зал.
Следом за ними вышли, вернее, вывалились подышать воздухом Элкью и Энди.
— Слышь, Дэн, вил, как Берни свалил с девкой?
— Вил, — сокрушенно помотал головой Дэнни.
— Надо его найти, а то окрутят, как беднягу Энди.
Дэнни покивал.
— Надо спасать Берни.
Они остановили такси и кое-как вползли на заднее сиденье.
— Братуха, ты вил Берни? — сразу приступил к допросу водителя Элкью.
— Сержанта американца с девчонкой? — уточнил водитель. — Я подвозил их с полчаса назад.
Элкью показал Дэнни большой палец.
— Куда ты завез их?
— В отель, куда же еще, — даже удивился водитель. — У нас в городе всего один отель.
— Вези нас туда же.
