видеть улыбки на лицах местных девушек, когда маршируешь рядом со своими друзьями по Лэмбдон Куэй, в выглаженной форме, сияя начищенными до умопомрачительного блеска ботинками! Новые запахи, незнакомая кухня, диковинная выпивка, чужой язык. Изумрудные склоны холмов, мягкий климат, неторопливый, размеренный образ жизни. Да, мы действительно чувствовали себя счастливыми в Новой Зеландии, — счастливыми, насколько это возможно за шесть тысяч миль от дома. Все мои ребята находились в прекрасной форме. «Стервецы Хаксли» и весь шестой полк только и ждали приказа отправиться хоть к черту на рога и обломать ему их.

Мое отделение быстро становилось настоящими связистами, не хуже, чем старая гвардия Корпуса. А то, что они вытворяли с «уоки-токи», удивляло весь полк. Связь была в надежных руках, и если бы мне удалось отучить их от матерно-пошлого радиообмена, в котором, правда, встречались алмазы настоящего армейского юмора, то нас, без сомнения, признали бы лучшими во всем Корпусе.

Весть о том, что шестой полк прибыл в Веллингтон, мигом облетела весь город, и улицы заполнились улыбающимися людьми.

— Привет, лайми![7]

— Мы не лайми, мы новозеландцы.

— Ну-ка, дай взглянуть на эту монету. Эрдэ, смотри, какая здоровенная!

— Привет, янки! — кричали из окна девушки-.

— Брось мне свой адресок, милашка! Я обязательно зайду!

— Заходи. У меня есть несколько подружек.

— Вы, ребята, из пятого полка?

— Нет, мы шестой полк.

— А форма у вас одинаковая.

— Да они просто купаются в лучах нашей славы, — отвечали мы, хотя знали, что сейчас пятый полк ведет тяжелые бои на Гвадалканале.

Новозеландцы искренне радовались нашему прибытию, потому что длинные щупальца Японской империи уже тянулись к их маленькой стране. Каждый житель готовился до последней капли крови защищать родную землю. Их было немного, тем более, что большая часть мужчин уже давно воевала на Ближнем Востоке.

Пятый полк побывал здесь раньше нас и уже отбыл на Гвадалканал, поэтому Киви (так мы называли новозеландцев) с облегчением вздохнули, когда появился наш шестой полк. Какими бы дебоширами и забияками мы ни были — они все равно любили нас. Впрочем, мы тоже. Особенно после «Бобо».

— Становись! Живо, язви вашу мать!

Мы построились и двинулись в свой первый марш-бросок по Новой Зеландии. Дорога была крутой, извилистой и грязной, и я никак не припомню, почему ребята прозвали ее Маленькой Бирмой. Она вела в приготовленный для нас лагерь Маккэй.

Редко выпадали дни, когда мы возвращались с учений одной и той же дорогой. Френч Хаксли находил все новые и все более опасные и утомительные пути. Ноябрь в Новой Зеландии — разгар лета, поэтому жара стояла просто изнуряющая. Во время марш-бросков, которые Хаксли устраивал чуть ли не каждый день, приходилось экономить воду. Сколько раз, проклиная все на свете, карабкались мы по крутым склонам гор, а если вы думаете, что спускаться легче, то глубоко ошибаетесь. Попробуйте пройти вниз по склону хотя бы мили четыре с полной выкладкой, и сами убедитесь. Для того, чтобы мы меньше потели, нам выдавали соленые таблетки, которые полагалось сосать, как леденцы. До сих пор не могу понять, как может маленькая таблетка заменить десяток галлонов пота. От них чертовски хотелось пить, но зато мы не теряли драгоценную влагу, а жажду можно и перетерпеть.

Что касается взвода связи, то ребята тащили на себе еще и тяжелую аппаратуру, комплекты ЗИП[8] и прочее. Конечно, у нас было что-то вроде тележек, но в горах часто приходилось тащить их на себе. А когда дорога спускалась вниз, то мы чуть ли не трупами ложились, чтобы эти проклятые тележки не скатились по склону. Я уже не говорю об «уоки-токи», которые еще добавляли килограммов по двадцать на человека.

А в те дни, когда марш-бросок совершался налегке, только с оружием и боекомплектом, Бернсайд задавал такой убийственный темп, что небо с овчинку казалось. Френч Хаксли гонял нас беспощадно, но добился своего. Второй батальон мог опередить любое подразделение во всем Корпусе. По крайней мере мы свято верили в это.

Кроме того, Хаксли по одному ему известным причинам вознамерился сделать настоящего морпеха из командира штабной роты лейтенанта Брюса. Между нашим взводом связи и разведвзводом сержанта Пэриса шло постоянное соперничество во время марш-бросков. Стоило одному из взводов пройти какой-либо маршрут за рекордное время, как на следующий день другой пытался побить этот рекорд, чем Хаксли и воспользовался, назначая Брюса старшим над взводом, делающим в этот день попытку реванша. Что касается нас, то много ящиков пива было выиграно и проиграно на пари, в каком взводе Брюс свалится быстрее.

Энди Хуканс бесцельно шатался по железнодорожному вокзалу Веллингтона. Он возвращался из увольнения и опоздал на поезд, а до следующего оставался целый час.

Побродив по вокзалу, он вышел на улицу и, заметив вывеску столовой Армии Спасения, куда приглашались также и военнослужащие, недолго думая, вошел туда. Усевшись на высоком круглом стуле, в конце длинной стойки, он огляделся.

— Что будешь пить, янки?

— Кофе, пожалуйста. — Швед оценивающе оглядел фигуру девушки, пока она отвернулась, чтобы налить ему кофе.

Недурна, очень недурна. Высокая, худощавая, но не костлявая, белая кожа, короткая стрижка, блондинка.

— Что-нибудь еще? — улыбнулась она, подавая ему кофе.

— Да.

— Что именно?

— Поговори со мной.

— Боюсь, я не смогу этого сделать. На работе запрещено болтать с посетителями.

— Не похоже, чтобы сегодня было много работы.

— Перед приходом поезда соберется толпа. Здесь всегда так.

— Неужели? Кстати, меня зовут Энди.

Она промолчала. Энди, хлебнув кофе, продолжал:

— У вас прекрасная страна.

— Я рада, что вам нравится, хотя, конечно, с Америкой не сравнишь.

— Почему же? Мне у вас больше нравится.

— Тогда вы действительно необычный американец.

— Именно это я и пытаюсь втолковать тебе уже десять минут.

— Надеюсь, вашим ребятам нравится здесь. Мы очень обязаны вам, ведь вы пришли защищать нас от японцев, а наши мужчины ой как далеко.

— Ты здесь работаешь?

— Нет, это что-то вроде дежурства. Дважды в неделю. А теперь, извините, мне нужно обслужить посетителя.

— Только не задерживайся, я ведь не успел рассказать тебе, какой я удивительный человек. — Он проводил ее взглядом и долго наблюдал, как она наливает кофе и делает бутерброды для новозеландского летчика.

Энди терпеть не мог обхаживать женщин. Да, он пользовался их телом, но почему нужно вести эти дурацкие разговоры? Впрочем, в данном случае он не прочь и поболтать. Было из-за чего.

— А вы из какой части Америки?

— Из Вашингтона.

— Ого! Из самой столицы?

— Нет, из штата Вашингтон.