теперь ты мой.

Машина уже неслась по городу, когда романтика и очарование ночи сменились холодной реальностью того, что им предстояло.

— Кэтти, ты понимаешь, что нам сейчас устроят?

Она кивнула.

— Боишься, солнышко?

— Немножко.

— Я тоже, но ты держись за меня.

— Они не смогут помешать нам, Дэнни.

Остановившись у дома Кэтти, они взялись за руки и поднялись по ступенькам. На пороге Дэнни поцеловал ее и подмигнул. Она была бледна, но храбро подмигнула в ответ.

Все четверо родителей находились в доме. Сибил Уокер всхлипывала в кресле. Марта Форрестер тоже. Мужчины выглядели хмурыми и усталыми от бессонной ночи.

Едва молодая пара появилась на пороге, как все стихли.

— Кэтти! С тобой все в порядке?

— Да, мама.

— Слава Богу! — вздохнула Марта. — А мы уже думали, что с вами что-то случилось.

— Где вы были, черт возьми?! — вмешался Марвин Уокер. — Кэтти, ты только посмотри на себя.

— Мы сейчас объясним, — сказал Дэнни.

— Да уж пожалуйста!

— Кэтлин, ты... — Сибил с ужасом смотрела на дочь. — Ты же не хочешь сказать, что вы...

Кэтти и Дэнни молчали.

— Дэн! — вскинулась Марта. — О Господи! Какой позор!

— Ах ты сукин сын! — прорычал Марвин.

— Подождите! — взмолилась Кэтти. — Папа! Мама! Как вы не понимаете? Мы любим друг друга!

— Иди к себе в комнату, Кэтлин!

— Нет!

— С тобой я попозже поговорю как следует, а что касается тебя, Дэнни Форрестер, то посмотрим, что скажет по этому поводу армейская прокуратура.

— Кэтлин, как ты могла! — снова заголосила Сибил.

— Да подождите вы, черт возьми! — взорвался Дэнни. — Мы любим друг друга и хотим пожениться.

— Я тебе поженюсь! Я тебе так поженюсь...

— Марвин, Сибил, — заговорил до сих пор молчавший Генри Форрестер. — Нам лучше успокоиться и обговорить все по-человечески. По-моему, ребята говорят серьезно. Марта, черт побери, прекрати выть или уходи отсюда!

— Как ты говоришь со мной?!

— Помолчи, ради Бога. И не изображай из себя умирающего лебедя. Я уже сто раз видел это. Если не хочешь помочь сыну, то лучше выйди.

Марвин побелел от ярости.

— Ты оказалась права, Сибил. Надо было давно положить конец их свиданиям. А что касается тебя, Генри, то тебе и твоему сыну лучше уйти.

Кэтти прижалась к Дэнни.

— Я не останусь здесь, забери меня, Дэнни.

— Хорошо, малыш.

— Нет, ребята, вот тут на меня не рассчитывайте, — поднял руки Генри Форрестер.

— А нам не нужна ваша помощь, — заявил Дэнни.

Кэтти подошла к матери и присела около нее.

— Мама, я люблю его, Я не хотела делать вам больно, но я люблю, понимаешь? — Она поднялась и взглянула на отца.

— Хочешь уйти — уходи, — буркнул он.

— Хорошо. Дэнни, подожди меня, я быстро. — Она пошла наверх к себе в комнату.

— Здорово! — яростно прошипел Дэнни, — Ну, спасибо за помощь и понимание. Ничего, мы проживем.

— Марвин, останови ее! — всхлипнула Сибил.

— Она блефует, Сибил, пусть идет. Сама приползет назад. У него ведь нет ни гроша. Как они будут жить? И где?

Дэнни подошел к телефону и снял трубку.

— Примите, пожалуйста, телеграмму. Старшему сержанту Пуччи, штабная рота, второй батальон, шестой полк... лагерь Элиот, Калифорния. Да. Да. Срочная. Прошу по первому запросу перевести двести долларов в Балтимор, Передайте Маку, чтобы взял у ребят еще двести долларов и снял квартиру в Сан- Диего, а также подыскал работу для моей жены. Подпись Дэнни Форрестер.

Кэтти с чемоданом в руках спустилась по лестнице.

— Готова, малыш? — Он подмигнул ей.

— Да, милый.

— Кэтлин! — Сибил поднялась. — Не надо, не уходи!

Кэтти холодно взглянула на нее.

— И что дальше?

— Делай, что хочешь.

— А ты что скажешь, отец?

Марвин устало опустился в кресло. Ярость его уже прошла и, он только махнул рукой.

— Ваша взяла.

Генри Форрестер подошел к Кэтти и поцеловал ее.

— Добро пожаловать в нашу семью, миссис Форрестер. И еще... я очень рад за вас обоих.

— Спасибо, папа, — улыбнулась она и тоже поцеловала его.

Я спал, как говорят морпехи, одним глазом, поджидая Форрестера. Сколько довелось мне увидеть ребят, возвращающихся из отпуска! Одни приезжали веселые, другие мрачные, но всем хотелось выговориться, потому я всегда ждал, когда один из моих возвращался.

Он вошел в казарму, когда было уже полночь и все давно спали.

— Привет, Дэнни.

— Привет, Мак.

— Хорошо съездил?

— Да.

— Эй, мужики, нельзя потише? Дайте поспать.

— Пошли в гальюн перекурим, — предложил я.

Дэнни с готовностью согласился.

Закурив, я ждал, когда он заговорит, но Дэнни молчал. Я дружески хлопнул его по плечу.

— Ничего, старик, я знаю, как это бывает после отпуска. Завтра двадцатимильный марш-бросок и снова почувствуешь себя, как новенький. Дома все в порядке?

— Да, все хорошо. Извини, что побеспокоил тебя телеграммой, Мак.

— Да брось ты!

— Мак, я женился.

— На той блондинке?

— Ага.

— Молодец. И вот что, Дэнни, не надо себя жалеть. Все понимаю — молодая жена где-то далеко, а ты здесь. Не надо, Дэнни.

— Да я ничего, Мак, не волнуйся.

— Черт, чуть не забыл. Тебе письмо.