На следующий день Оксана не выдержала и приехала в офис. Алексей и Соня были на месте. Они оба искренне обрадовались появлению Оксаны, но водоворот дел никак не давал им возможности пообщаться с ней. То звонил телефон, то заходил кто-то из сотрудников с вопросом.

Оксана сидела в кресле и как будто через стекло аквариума наблюдала жизнь, частью которой она являлась еще два дня назад. «Как будто через стекло аквариума» – это сравнение ей понравилось. Вот только кто по какую сторону стекла? Кто в аквариуме?…

Оксана ощущала смесь радости и ревности, когда видела, как Алексей решает вопросы, которые еще два дня назад его совершенно не касались. Неужели она такая «заменимая»? Неужели вот так просто, словно винтик в механизме, ее поменяли на другой такой же винтик? Оксана не могла определиться со своими чувствами: это обидно или естественно? Одно она знала наверняка: возвращаться на свое старое место она не желает.

Около одиннадцати часов в офис пришел Александр.

– Привет всем! – крикнул он, появившись на пороге в приемной.

Соня, улыбнувшись, нажала кнопку селектора и сказала:

– Алексей Георгиевич, к вам Александр.

– Надо же! Алексей Георгиевич! – передразнил Соню Александр, входя в кабинет директора. – Привет. А я на электричку опоздал и решил следующую у вас подождать. Не возражаете?

– Конечно! А во сколько у тебя следующая?

– А они через каждый час ходят, поэтому все зависит от того, как скоро вы мне надоедите.

– Замечательно. А мы тут с Ксюхой как раз обсуждаем очень важную вещь, – сказал Алексей, посмотрев на Оксану, тихо сидящую в кожаном кресле в углу кабинета.

– Интересно, какую? – спросил Александр, усаживаясь в кресло для посетителей.

Оксана тоже вопросительно взглянула на Алексея, желая знать, что же они тут обсуждали.

– Мы решали, в какой санаторий отправить ее на лечение. Надоели мне уже эти ее постоянные больничные. Только начнешь нормально работать, она – бах! – и опять в больницу загремит. Ну надоело! Вот сейчас вроде бы все нормально, но я постоянно боюсь, что завтра она опять не придет на работу. Слушай, Сань! Может, заберешь ее с собой в деревню? И дешево, и наверняка поможет.

Александр почесал в затылке.

– А с чего это ты взял, что дешево?

– А что, дорого? Сколько? – И Алексей сделал вид, что тянется к карману за деньгами.

– Н у, это зависит от комплекса услуг.

– Эй, мальчики, – подала голос из угла Оксана. – А меня вы спросили?

– А что? – уставился на нее Алексей. – У тебя есть какие-то возражения?

– Ну, во-первых, у меня мама в больнице! Как я могу уехать и бросить ее там?

– Почему бросить? – удивился Алексей. – Она под присмотром врачей, медсестер и санитарок! К тому же сама говоришь, что она пока без сознания. Ничего не случится, если ты недельку поживешь в деревне. Если что, я к ней съезжу.

– Во-вторых, мне нельзя в деревню, – продолжила Оксана. – У меня аллергия на животных, а после прогулки по лесу еще и на насекомых. А может быть, – она серьезно посмотрела на Александра, – останешься пока в городе? Поживешь у меня…

Он грустно улыбнулся и тоже стал серьезным:

– Да остаться-то я, конечно, могу, только толку от этого никакого.

– Почему?

– Ну, как тебе объяснить?… Вот зачем тебя в больницу кладут?

– Как зачем? Чтобы лечить. Там у них капельницы всякие, система искусственного дыхания и все такое.

– Ну, взяли бы да вместе с этой системой всем медперсоналом переехали в твою квартиру.

Оксана усмехнулась:

– Понятно. Но мне нельзя туда, где комары.

– Эту проблему решим, – заверил ее Александр.

– Как? – усомнилась Оксана. – Химию всякую мне тоже нюхать опасно.

– Обещаю: никакой химии.

– А как? Объясни. Ты что, договоришься с комарами?

– Для начала будешь ходить в костюме пасечника, а потом комары тебя сами за версту облетать начнут.

– В костюме пасечника? А что, это идея!

Оксана почувствовала, как сизый туман в груди растворяется, солнечный свет согревает холодную кровь, а сама она превращается из рыбки, замурованной в аквариуме и лениво шевелящей плавниками, в живую женщину, которая идет навстречу новой интересной жизни.

Уезжали они последней электричкой в тот же день. Александр наотрез отказался еще одну ночь провести вдали от своего огорода. Даже уговоры Алексея, сказавшего, что завтра выходной и он отвезет их с Оксаной в полном комфорте, не подействовали. Александр заявил, что если Оксана желает провести несколько дней в деревне, то привыкать к этому надо постепенно, начиная с электрички, к тому же чем меньше у нее будет времени на сборы, тем меньше бесполезных вещей она успеет собрать. Когда они приехали к ней домой, он дал ей полчаса, велев взять только самое необходимое.

Оксана побросала «необходимое» в большую спортивную сумку, а сверху аккуратно положила ноутбук. Она сомневалась, что компьютер пригодится ей в деревне, но оставить его дома не могла. Многие взрослые девочки не желают расставаться с плюшевыми мишками, так как для них это связь с детством, память о беззаботных днях. Для Оксаны такой любимой игрушкой был этот черный плоский ящичек с кнопками. С ним она разговаривала одинокими ночами, с ним советовалась, с его помощью добывала полезную информацию из Интернета. Благодаря ему она чувствовала свою связь с миром.

По пути на вокзал они зашли в магазин и купили тонкой белой льняной ткани для защитного костюма.

– Лен – это удивительный материал, – объяснил Александр, – в нем в жару прохладно, а если похолодает, то тепло. Мы еще пропитаем ткань отваром мяты, чтобы комары тебя не унюхали.

До деревни добрались уже поздно вечером. На последний автобус опоздали, поэтому часть пути проехали на перекладных, а часть пришлось пройти пешком. По дороге они почти не разговаривали, думая каждый о своем.

Оксана осмысливала события прошедших дней, удивляясь, как же она сумела решиться на все это. Ей казалось, что, если бы время, как киноленту, вдруг перемотали назад и предложили еще раз пережить все эти события, ей вряд ли хватило бы мужества снова принять те же решения.

А кое-что она бы обязательно поменяла. Например, не стала бы притворяться примерной дочерью, не стала бы обещать матери то, чего делать не собиралась. Скорее всего, она утром же рассказала бы маме правду о том, что оставила президентское кресло, выслушала бы все причитания и упреки, потом резко оборвала бы мать на полуслове, доведя ее до истерики, переждала бы ливень слез, а потом предложила бы ей в знак примирения съездить в новый храм. По дороге она бы обязательно купила себе матрешку и дослушала бы песню до конца. А когда они вернулись бы домой и мама завела бы свою вечную шарманку про крещение, то она бы сказала, что для того, чтобы верить в Бога и жить по Его законам, совсем не обязательно предварительно выполнять бессмысленный ритуал с хождением вокруг алтаря и полосканием в тазике. А молиться в храме и ставить свечи можно и некрещеным. Потом она еще раз, возможно, переждала бы слезы… Хотя нет. Два раза в день мама никогда не ревет. Оксана точно знала, что, если бы она прожила тот день именно так, мама сейчас была бы абсолютно здорова.

Александр шел и размышлял, как же он собирается лечить, или, точнее, помогать исцеляться Оксане. Никакого конкретного плана у него не было. В голову лезли только тривиальные картинки из арсенала большинства знахарей: купание в росе, баня, травы. Он даже не знал, какие травы могут помочь Оксане. Все остальные процедуры тоже были очень сомнительны. Он чувствовал себя как самозванец, которого вот-вот разоблачат. И как его угораздило ляпнуть, что он знахарь?

С другой стороны, а если вернуть время назад, то как бы он поступил сейчас? Александр вспомнил