– Ну а про себя самого ты что видишь? – хитро взглянул Алексей на друга.
– Про себя ничего не вижу, – махнул рукой Александр. – Да и что на себя-то смотреть? Делай как хочешь, да и все.
– А как ты хочешь? Александр вздохнул:
– Знать, чего хочешь, – это не так просто, как кажется.
– А то, может, пойдешь ко мне заместителем работать? – предложил Алексей.
– А вот чего не хочешь, так это всегда хорошо видно. Спасибо, конечно, но нет. Мне в деревне жить хочется.
Свобода
На следующее утро Оксана удивила и даже слегка напугала Елену Сергеевну тем, что не вышла к завтраку вовремя. Заглянув в комнату дочери, мать нашла ее спокойно спящей, свернувшейся калачиком, с улыбкой на лице.
– Ксюша! – потрясла она Оксану за плечо. – Ксюша, пора вставать. На работу опоздаешь!
Оксана открыла глаза, перевернулась на спину и сладко потянулась, как в детстве.
– Сейчас встаю, – сказала она и села на кровати.
Елена Сергеевна вышла.
Оксана посидела в задумчивости несколько секунд, обдумывая, что же сейчас делать.
Сообщать матери, о том, что она передала бразды правления фирмой Алексею, ей не хотелось. Опять начнутся нелепые причитания, как будто им грозит смерть от голода. На личном счете Елены Сергеевны уже должно было скопиться столько денег, что можно безбедно жить на одни только проценты от вклада. Несмотря на это, мать все время переживала за завтрашний день.
Оксана понимала, что вечно скрывать от нее свою безработицу не сможет и когда-нибудь всетаки придется пережить этот неприятный разговор, но так не хотелось делать это сегодня. Утро светило в окно веселым солнцем, свистели воробьи, и шумный городской гул приглашал окунуться в толпу праздных гуляк.
Оксана открыла свой гардероб, обдумывая, что бы надеть. Подходящей для ее сегодняшнего настроения одежды не было. На вешалках висели деловые костюмы и вечерние платья. Почесав в затылке, Оксана оделась как обычно на работу и вышла на кухню.
Елена Сергеевна озабоченно глядела в окно.
– Что случилось? – спросила Оксана.
– Это я у тебя хотела спросить. Почему нет Алексея? Ты на работу не торопишься. Что происходит?
– Мама! Ты же сама говорила, что всех денег не заработаешь. Вот я и решила взять отпуск.
– Ты же недавно была в отпуске!
– Так то был не отпуск, а больничный, а сейчас я решила просто отдохнуть.
Елена Сергеевна, подозрительно глядя на Оксану, опустилась на табуретку.
– Что-то ты темнишь, дочка.
– Да ничего не темню! – возмутилась Оксана. – Просто я подумала, что хочу отдохнуть, но при этом никуда не уезжать. Просто посидеть дома, погулять по городу, походить в музеи. Вон, у нас новый храм построили, огромный, красивый. Я уже два года мимо него езжу и любуюсь, а внутри еще ни разу не была. Все времени нет. Упоминание о храме немного успокоило Елену Сергеевну, и чтобы окончательно снять ее напряжение, Оксана предложила:
– Давай сегодня вместе сходим в новый храм на экскурсию!
– Как? Пешком? – удивилась Елена Сергеевна.
– Ну почему? Сначала на метро, а потом прогуляемся. Я Лёху тоже в отпуск отправила. Сейчас лето, мертвый сезон, все в отпусках, работы нет.
Мать пожала плечами и, кажется, успокоилась. Поставив перед Оксаной тарелку с завтраком, она пошла собираться.
Елене Сергеевне давно уже не приходилось пользоваться общественным транспортом. Ее явно не радовало то обстоятельство, что придется толкаться в плотной людской массе. Она шла по подземному переходу и, не скрывая брезгливости, бросала косые взгляды на молоденьких девушек в коротких юбочках и откровенных топиках.
Оксана вообще ни разу еще не ездила в метро родного города. Поэтому, когда летний зной сменился приятной прохладой подземного перехода, ей захотелось остановиться и получше разглядеть это экзотическое для нее место.
Множество киосков с разноцветными безделушками и бестолковыми журналами яростно боролись между собой за внимание прохожих. «Неужели кто-то это покупает? – посмеивалась про себя Оксана, рассматривая блестящие заколочки, брошечки и колечки. – Ужасные дешевки, но как красиво сверкают!» Несколько раз ее рука даже потянулась к сумке в бессознательном порыве достать денежку и поменять ее на какую-нибудь бесполезную штучку, но Елена Сергеевна нервно дергала ее за рукав и оттаскивала от гипнотизирующих витрин.
– Прочь от этих сатанинских лавок, – ворчала она, – это тебя бесы пытаются свернуть с пути к храму.
Но Оксана завороженно замирала возле каждого неисследованного киоска.
– Ой! Мама, смотри! – воскликнула она, увидев на одном из прилавков деревянную расписную матрешку, и заныла как маленькая: – Хочу такую матрешку!
Но Елена Сергеевна очередным рывком утащила дочь и от этого киоска.
– Постыдилась бы! Как ребенок! Зачем тебе эта китайская игрушка?
– Как китайская? – возмутилась Оксана. – Это же настоящая русская матрешка!
– Только сделана в Китае, – фыркнула мать. Витрина очередной лавочки, возле которой удалось затормозить Оксане, была уставлена иконами, крестами, подсвечниками и другой церковной утварью. Оксана остолбенела, разглядывая все это. Иконы с ликами Богородицы, Иисуса и святых блестели и переливались радужной голографической позолотой. Несколько видов нательных крестов с фигурками распятых человечков, выставленных в ряд, напомнили сцену из фильма «Спартак»: дорога, и вдоль нее тысячи крестов с распятыми участниками восстания. «Интересно, а если бы Иисуса, например, повесили, то все носили бы висельника на цепочке?» Представив эту неприглядную картину, Оксана с трудом удержалась от брезгливой гримасы, но мысли свои оставила при себе, чтобы не нервировать мать.
Уже открыв тяжелую стеклянную дверь, ведущую к эскалатору, она различила знакомый мотив понравившейся ей когда-то песни, которую она слышала однажды в подземном переходе:
Там что-то было еще про «знакомые слова откроют новый смысл…», но дослушать Оксана не смогла, так как с одной стороны Елена Сергеевна, а с другой плотный людской поток увлекли ее прочь от певца.
Самый новый и самый величественный храм в городе напоминал скорее музей, чем обитель Божью. Но Оксана, чтобы порадовать маму, покорно повязала темную косынку, купила много свечей и пошла расставлять их, останавливаясь возле каждой иконы. Надо сказать, что процесс зажигания огоньков ей очень нравился.
После посещения храма Оксана и Елена Сергеевна заехали в магазин, чтобы купить летнюю одежду для Оксаны.
Переодевшись в примерочной в яркое длинное платье и легкие босоножки, она почувствовала себя намного комфортнее, чем в строгом деловом костюме. Потом выбрала себе спортивный костюм, купальник и легкий пляжный халатик. Вся одежда отвечала самым строгим стандартам христианского целомудрия с поправкой на летнюю жару.
– Мы с ребятами собираемся съездить на речку или на какое-нибудь озеро, – пояснила она матери, но тем самым лишь усилила ее подозрения. Резкая перемена в стиле одежды и настроении дочери все больше настораживала и раздражала Елену Сергеевну. Оксана уже чувствовала приближающуюся истерику, но приняла решение во что бы то ни стало не давать матери ни единого повода для рыданий.
