в казино пускали босиком! Ноги еще не пришли в себя. Придется опять надевать балетки. Дополнила я их бриджами и атласным топиком густого бирюзового цвета. Объемная бижутерия и маленькая сумочка дополнили ансамбль. Подхватив мобильник, я вышла из номера.

Внизу, по-свойски подойдя к дежурному портье, я спросила на жуткой смеси английского, русского и языка жестов, где здесь казино. Получив объяснения, понятные даже олигофрену, я двинулась в путь.

Казино поразило меня размерами и внушительным фасадом. Располагалось оно в «Средиземноморском Дворце». Стиль арт-деко всегда импонировал мне, и, осмотрев здание снаружи, я смело отправилась внутрь. В знаменитом казино Ruhl de Nice было полно поклонников азарта. Публика пила шампанское, играла, флиртовала, бродила среди столов, в общем, убивала время в силу своих возможностей.

Я не азартна. Поэтому в казино была всего раза два, да и то в начале перестройки, в компании внезапно разбогатевшего приятеля мужа. Резкий финансовый взлет плохо отразился на характере и привычках несчастного. У него появилась манера собирать компании менее удачливых знакомых и таскать их по злачным местам и ресторанам, за свой счет, разумеется, всячески демонстрируя свой успех и достаток. Мне двух подобных вылазок хватило. Поняв, что образ жизни «новых русских» не для меня, я в этих гульбищах участия больше не принимала. Приятель же вскоре разорился, так же стремительно, как и разбогател. После этих печальных перемен он начал нас сторониться, а потом и вовсе исчез из нашей жизни.

Так вот, слабости к азартным играм я не испытывала. На автоматах не играла. В лото, лотереях и прочих розыгрышах не участвовала. Приняв как аксиому, что мне в жизни все достается тяжким трудом, испытывать фортуну я не стремилась.

Так что сейчас я переступила порог казино с трепетом первопроходца. Чем здесь заняться, я пока не придумала. Похожу для начала по залу, посмотрю, чем народ занимается. В крайнем случае, поужинаю.

Я не спеша брела между столами. Из художественных фильмов я знала, что карточная игра называется блек-джек – это что-то типа нашего очко, есть еще рулетка, вроде бы имеются разные столы, за какими-то играют по-крупному. Вот, пожалуй, и все. Где-то должны быть автоматы, ага, вот они.

Ходить стало скучно. На наряды и драгоценности дам я уже насмотрелась. Пора поискать ресторан. Я сделала шаг назад от стола, возле которого бесцельно торчала последние пять минут, и почувствовала, как мне за шиворот полилось что-то холодное.

– Пардон, – пробасил кто-то сзади.

Втянув голову в плечи – ощущение, согласитесь, неприятное, – я медленно повернулась.

Ну, ясно, сзади стоял Ползунов! Я за всю жизнь не влипала в такое количество идиотских ситуаций, как за последние три дня. Этот господин как-то странно на меня влияет.

– Вот те раз! А ты тут что делаешь?

– Спину мою!

– Чего?

– Василий Никанорович, – сладким голосом начала я. – Вы мне спину шампанским облили, хотели таким способом с хорошенькой девушкой познакомиться?

Олигарх радостно захрюкал.

– Ну прикол! С тобой не заскучаешь! Пойдем, отведу в туалет, спину вытрешь.

– Да уж, не мешало бы.

И мы, как парочка провинциальных комиков, почапали к туалету.

Зайдя в дамскую комнату, я осмотрела имеющийся здесь реквизит. Выбрала электрическую сушилку для рук и подставила спину под теплые струи воздуха.

Дамы, проходя мимо, таращились на меня, как на новый аттракцион. Ну, Никанорович, держись, я буду не я, если не выверну на тебя сегодня какую-нибудь дрянь!

Кажется, шампанское было сухое, и топ не лип к спине. Злобно сверкая глазами и льстиво улыбаясь источнику моих неурядиц, я грациозно выплыла из туалета.

– Ну что, высохла?

– Да, спасибо. Ой, Василий Никанорович, я просто умираю от голода. Вы не поужинаете со мной?

– Вообще подкрепиться не мешает. Куда пойдем?

– Говорят, здесь неплохой ресторан.

Когда мы уселись за столик и взяли в руки меню, я думала только об одном, что оставит больше пятен на его дорогущем костюме. Так-с, красное вино. С закусками было сложнее, ничего жидкого меню не предлагало. Я решила взять салат с символическим названием «Ницца». Но горячее надо выбрать особенно тщательно. Как бы узнать, где побольше соуса? Я лучезарно улыбнулась официанту, взяла в руки воображаемый соусник и произнесла с французским, как мне кажется, акцентом:

– Couse, – и добавила по-английски: – Where?

Официант жутко обрадовался и застрекотал по-французски. Увидев бессмысленное выражение моего лица, он так же бойко затараторил по-английски. Поняв идиотизм происходящего, я вспомнила фразу из любимого мною фильма «Моя прекрасная леди», которую героиня повторяла раз двадцать на все лады. Должно быть, поэтому она мне и запомнилась.

– Show me.

Официанта посетил новый прилив восторга. Он начал тыкать пальцем во все подряд в меню. И тогда я сделала последнее героическое усилие, исчерпав этим весь запас английских слов.

– Moore.

На этот раз певец французской кухни ткнул в одно-единственное блюдо. Его я и заказала. Переведя взгляд на будущую жертву, я с удивлением отметила, что она давно и пристально за нами наблюдает.

Брови господина Ползунова, похоже, готовились штурмовать Эверест. Во всяком случае, они сильно оторвались от насиженного места.

Приняв невинное выражение лица, которое со стороны сильно смахивало на оскал голодной гиены, учуявшей добычу, я принялась беззаботно глазеть по сторонам.

Пока мой славненький толстосум делал заказ, я в голове разрабатывала план операции. Главное, держать себя в руках. Все должно выглядеть, как случайность.

Наконец нам принесли заказ. Закуски не обещали быстрого развития событий, и я запаслась терпением.

Хвала богам, Ползунову принесли суп. Комбинация родилась в пять секунд. Я извинилась, сказала, что выйду на минуту припудрить носик. Когда я вставала, в руках у меня был бокал с красным вином. По сценарию я должна была споткнуться, вылить на него вино и сверху отполировать супом. Все так и случилось.

Вставая, я споткнулась, но только по-настоящему. И вино я тоже пролила, но только не на него, а на мимо проходящего месье в белом пиджаке, а супом я окатила его даму. Я упала обратно на стул и зарыдала от досады.

Нервы у меня совсем расшатались. Еще пара дней этой райской жизни, и меня повезут на родину спецрейсом в смирительной рубашке!

Что было дальше, я не знаю. Пришла в себя я уже в зале, возле рулетки. Ползунов одной рукой держал меня за талию, как тряпичную куклу, другой гладил по голове.

– Недотепа, – бубнил он сочувственно, – ну ни минуты не проживешь, чтоб во что-нибудь не вляпаться.

Сил спорить с ним не было. Да и кто же мне поверит, что до вылета из Петербурга я вела жизнь, полную достоинства и рассудительности.

Последняя подобная история произошла со мной лет двадцать назад, когда я по дороге в университет потеряла юбку. Знаете, шла-шла и потеряла. Юбка была с запахом и завязывалась на талии двумя тесемками. Материал был тяжелый, тесемки скользкими, результат не замедлил сказаться. По счастью, позади меня шел добрый юноша, который и подобрал эту немаловажную часть моего гардероба. В знак благодарности я вышла за него замуж.

Итак, переложив весь груз ответственности на все еще бубнящего что-то Василия Никаноровича, я немного успокоилась и огляделась по сторонам. Мой неуклюжий утешитель что-то совал мне в руку.

– Точно говорю, выиграешь, тебе второй день не прет, значит, выиграешь.