– А… это ты… Нечисто! Чему удивляться, я же не профессионал.
– Это не разговор. У тебя второй промах, это много даже для любителя. Зачем тебе понадобилась эта история с адресом?
– Не понял… Что за адрес? Это какая-то ошибка.
– Я поэтому и звоню. Ошибки надо устранять.
– А конкретней нельзя? – На лбу выступила испарина, неужели еще раз? – Когда мне их устранять! Я вообще тогда завалюсь!
На другом конце провода некоторое время молчали, затем тихий голос прошелестел:
– Ты прав, старик.
Трубка запищала ровными короткими гудками.
Он сел, закурил. «Что ж, так даже лучше. Не все ему чужие промахи зализывать». На душе стало как-то легче, всегда приятно ощущать, что ты не единственная сволочь. В следующую минуту на экране новый сюжет полностью завладел его вниманием.
Он и в самом деле был не профессионал, и его не насторожил ни сам звонок, ни то, что может за ним последовать.
Даша укладывала Кирюшу в новенькую уютную кроватку, которую уговорила купить ее Александра.
– Что ты на ребенке экономишь! Малыш подрастет – опомниться не успеешь. И у него детства не будет, и сама не заметишь материнских радостей. Этой кровати ему до десяти лет хватит.
И вот теперь сын уснул, свободно раскинув ручонки, как будто измерял ширину новой мебели. Даша улыбнулась. С приездом сюда жизнь стала резко меняться в лучшую сторону. У них с Кириллом теперь просторная светлая комната, в которой было уютно и спокойно, их никогда никто не тревожил, им не мешали, это был их мирок. К Александре приходили гости, интересные, веселые люди. Даже сравнивать нынешнюю и жизнь у бабульки было нелепо.
Александра Михайловна не раз интересовалась, почему к Даше не приходят подруги, друзья, что за монашеский образ жизни. Да уж, монашка из Дарьи еще та, нашлось же слово! Но вот сегодня и гость пришел, Александры не было дома, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Женька. Он сразу деловито прошел на кухню, бухнул на стол здоровенную сумку и начал ее освобождать. Кирюшка бегал вокруг, хлопал глазами и никак не мог выбрать, что ему делать – сначала съесть здоровенный стакан йогурта, распотрошить шоколадное яйцо или запустить в таз целую флотилию заводных корабликов. Корабли одержали победу. Женька тут же организовал воду в тазу и только тогда, когда малыш вместе с рукавами погрузился в изучение водной стихии, вошел в комнату. Даша была рада ему. Долгое время самыми близкими людьми для нее были только сын и Женька. Ей было больно, что не смогла стать для парня больше, чем другом, но и врать ему она не хотела.
– Ну что ж, здесь вам будет лучше, – деловито оглядел Женька новое место жительства.
– Жень, ты зачем целую кучу провианта притащил? – Даша смотрела на него тепло, по-матерински. Под этим взглядом он смущался и не умел чувствовать себя солидным, уверенным мужиком. Он и сейчас не мог смотреть на нее прямо и открыто и смущался еще больше.
– Женечка, ты же знаешь, я не сижу без денег, – она говорила мягко, стараясь не ранить этого большого, доброго ребенка.
– Это я Кирюшке, давно не видел его… А деньги ты на квартиру копишь… ну раньше на квартиру копила, или передумала уже?
– Да нет, конечно. Но только голодом мы тоже не маемся. Ты же вон и мяса, и масла принес. Какие же это подарки, это гуманитарная помощь.
– Не гуманитарная, а дружеская. А вообще, говори, что хочешь, назад все равно не поволоку. – Он прошел на кухню и уже веселее добавил: – А ты, между прочим, могла бы мне ответную помощь оказать. Дружескую.
Даша удивленно вскинула брови.
– Чего удивляешься? Взяла бы и накормила меня своим борщом. Ты же его классно варишь.
– Ах, так это взятка была! – Даша, смеясь, ставила на плиту наваристый ароматный борщ.
– Это бартер.
Вот дура-то! Надо бы и самой догадаться. Кто его теперь борщами-то кормит. Вон худой какой стал, и неудивительно – всех родных потерять, с ума сойдешь. Она тоже своих потеряла. Но ее-то живы и очень даже здоровы, только дочь для них умерла, когда внук родился. Вернее, когда узнали, что родится. Даша для них позором стала, гулящей девкой. Да не была она гулящей! Девятый закончила, когда мать с отцом отправили ее в Италию по туристической путевке. Это была сказочная страна. А может, она показалась такой, потому что рядом был он. Ему двадцать два, весел, красив, как бог, умен. По нему сходили с ума все женщины, которые оказывались рядом, чего уж говорить о молоденькой девчонке, которая и не целовалась еще ни разу. Одноклассницы уже имели опыт и посолиднее, но Даша не стремилась пройти огонь, воду и медные трубы, она ведь не любила никого, а без этого… Здесь же было все по-другому. Он сам выбрал ее! И Даша впервые почувствовала, что значит любить и быть любимой. Он приносил ей какие-то немыслимые цветы, дарил необыкновенные подарки и пел… Пел он волшебно. И была ночь. Какими словами можно передать эту вершину счастья, эту волну, которая обрушилась, не давая дышать. Это было безумие! Дальнейшее – банально и низко. Осенью мать насторожил внешний вид дочери, ее частое недомогание, а уж когда девчонку стало выворачивать через каждые полчаса, был срочно найден гинеколог, который и сообщил о скором прибавлении. Тут же «потаскухе» было предложено либо идти на операцию, либо вышвыриваться из дома. Самое обидное, что мать, не дожидаясь решения дочери, стала немедленно собирать ее вещи в большую клетчатую сумку, а затем, молчком, выставила за дверь и Дашу. Предательство вспоминать всегда больно, это даже время не лечит. Выжила тогда Даша и не сунулась головой в петлю благодаря классной руководительнице Нине Семеновне. Приютила, поддерживала, как могла, а после и бабульку знакомую уговорила комнату Даше сдать. Жалко, уехала учительница, муж у нее военный. Вот так и закончились Дашины сказки.
– Даш! Тебе что, борща жалко, чего ты понурая? Или не вовремя я? – напомнил о себе гость.
